Cчастливый день в интернате
«Нарисуй что-нибудь!» — кричит, подбегая ко мне, девочка Настя и протягивает цветной мелок. Сегодня в Сергиево-Посадском детском доме-интернате для умственно-отсталых детей «Берёзка» праздник. Дети рисуют ладошками на больших листах бумаги, кружатся в танцах (те, что на колясках, — с помощью воспитателей), играют в волшебников. Я вижу их улыбки, но каков путь этих ребят к радости?
Музыка детства
Дети из отделения «Милосердие» не могут самостоятельно передвигаться — нужна либо инвалидная коляска, либо помощь воспитателя. Однако, воспитанник этого отделения Кирилл недавно стал лауреатом танцевального конкурса на международном фестивале молодых исполнителей «Хрустальная магнолия».
Несмотря на тяжелые врожденные травмы, Кирилл сумел стать чемпионом в настоящем танцевальном конкурсе. И свои таланты он с радостью демонстрирует гостям детского дома
У Кирилла мама умерла почти сразу после родов. У него самого врожденные тяжелая травма позвоночника и паралич правой ноги. В интернате он с четырех лет. Научился читать, считать до ста. У него врожденное чувство ритма. «Где-то с четырех лет я и танцую. Но конкурс я выиграл не на той коляске, на которой нахожусь сейчас — она тяжелая. А на специальной «танцевальной», восьмикилограммовой, она позволяет буквально летать», — рассказывает Кирилл. Он умеет ещё и вышивать — несколько работ находятся в Женеве. Кирилл обещает показать свои произведения, и ради этого отвлекается от беседы с заглянувшей на праздник выпускницей интерната.
— Кирилл — лидер по характеру, — рассказывает Наталья Паночкина, заведующая отделением «Милосердие». — Ухаживает за детьми, которые не могут себя обслужить. Он общительный, добрый. Но ему непросто дается испытание «медными трубами». Порой начинает чувствовать себя «звездой» и заноситься. Приходится останавливать: «Кирюша, полегче!»
В «Березке» работают со всеми детьми, даже самыми «тяжелыми» с психической точки зрения. А ведь порой научить такого ребенка ухаживать за собой, держать чашку и ложку — такое же достижение, как подвести здорового человека к защите диссертации. Логопеды, психологи, учителя физкультуры, дефектолог, музыкальный работник — все сотрудники стараются даже казалось бы в безнадежной ситуации найти для ребенка способ двигаться вперед, учиться быть самостоятельным, радоваться.
Одни из самых любимых детьми занятий — музыкальные.
— Даже очень тяжелые дети любят музыку, — рассказывает Юлия Грозина, заместитель директора по воспитательной и реабилитационной работе. — Недавно у нас выступали маленькие музыканты из Благотворительного фонда Спивакова и мы опасались, что те ребята, которые раньше не слышали подобного, — ничего не поймут. Но все не просто слушали, а положительно реагировали.
Во время беседы к нам подбегает юркий черноволосый мальчик — Владик.
— Недавно в интернат приезжали чемпионы мира по спортивным танцам Марина и Артемий Каташинские с танцевальной программой, — продолжает Юлия Борисовна. — Они предложили выступить и ребятам. Так Владик всех растолкал и встал рядом с танцорами. И как он повторял все движения! У него врожденное чувство ритма.
В Сергиево-Посадском детском доме-интернате для умственно отсталых детей «Березка» 4 отделения: психолого-педагогической помощи, социально-трудовой реабилитации, медико-социальной реабилитации и «Милосердие».
Семнадцатилетний Тимур тоже подходит к нам и соглашается продемонстрировать свои способности — поет песню, обращенную к Богородице. Когда он только поступил в интернат много лет назад — был замкнутым, не хотел общаться. Теперь совершенно не прочь поговорить и с удовольствием поет даже для совсем незнакомых людей. Он научился читать по слогам, писать. Тимур может петь и без аккомпанемента. Передвигается Тимур при помощи ходунков. А голос у него действительно хороший.
А вот музыкальные достоинства другой солистки, Алёны, мы так и не смогли оценить. Девочка очень разволновалась, что ей вдруг, без подготовки, придется выступить перед чужими людьми. Но по уверению сотрудников интерната, у нее проникновенный негромкий голос.
Зато Тимур, Кирилл и еще два подъехавших на колясках мальчика по собственной инициативе поют для нас песню «Дивеево»…
Помимо музыки и танцев дети в «Березке» занимаются чтением, шитьем, делают куклы, постигают много других полезных премудростей, ездят вместе с воспитателями в паломнические поездки. Некоторые из ребят катаются летом на велосипедах, зимой на лыжах, ездят кататься на лошадях (иппотерапия). Вроде что такого — дети на велосипедах? Но если вспомнить, о каких детях речь, то понятно, что это тоже — колоссальное достижение.
Трое детей занимаются в коррекционной школе (восьмого типа). И они показывают неплохие результаты. Несколько ребят обучаются в Сергиево-Посадском профессиональном училище-интернате по специальности швейное дело.
«Пусть мама услышит…»
Не все дети в интернате — «оставшиеся без попечения родителей». В некоторых случаях родители просто не в состоянии справиться с психически больным ребенком, особенно если он может представлять опасность, в том числе для других детей в семье. Но, отдав ребенка в интернат, они не забывают о нем, приезжают в выходные, забирают на каникулы. Однако таких детей здесь немного.
— Как только у детей появляется речь, они пытаются искать родителей, — рассказывает Наталья Паночкина. — Так было с Димой, который выпустился из интерната несколько лет назад. В интернат он попал в семь лет, перенес множество операций, научился хорошо говорить, читает, пишет и просто замечательно рисует. Сейчас он живет в Куровском психоневрологическом интернате. В подобные ПНИ попадает большинство выпускников детского дома. Правда, в свое время друзья из церкви Сретения Господня в Новой Деревне в Пушкино, посещающие наш детдом, предлагали определить Диму в иконописную мастерскую при одном монастыре. Дима отказался: «Я хочу жить там, где все остальные ребята из интерната». Сегодня всю свою пенсию он тратит на малышей из родного детского дома: кладет деньги на мобильные, покупает им полезные (или не очень полезные, но доставляющие радость) вещи.
Дима постоянно приходит в интернат, старается не пропустить ни одной паломнической поездки, в которой очень помогает: кого-то накормит, переоденет…
Два года назад Диму пригласили учиться живописи в Италию. Он подумал — и вновь отказался. «У меня до сих пор в телефоне его эсэмэска, — говорит воспитатель Лидия Язбурскене. — В ней написано: «Извините, я не поеду. Я не могу жить лучше, чем живут мои друзья. Вы нас сами этому учили. Поэтому я их не брошу».
Дима отлично разбирается в компьютере, сам снимает и монтирует кино о поездках детей из детского дома. Он очень хотел встретиться с мамой, ему в этом помогали чуть ли не все сотрудники. К сожалению, их усилия не увенчались успехом.
У Алины все сложилось иначе. Мама отдала ее в дом ребенка, когда девочке был годик. Алина, у которой тяжелая форма ДЦП, не работают руки и ноги, была четвертым ребенком в семье, где заботы по уходу и материальному обеспечению лежали на одной только маме. Возможности заботиться о малышке у нее просто не было.
И в детский дом уже семилетнюю Алину мама привезла из дома ребенка сама. Со слезами. После того как девочку обследовали психолог, невролог, психиатры и педиатры, ей составили индивидуальную программу реабилитации. Сейчас ей 11 лет. За это время ее неврологическое состояние улучшилось, умственное развитие поднялось на одну категорию — с «глубокой умственной отсталости» до «тяжелой». Она научилась держать кружку, ложку, умеет говорить отдельные слова. Персонал интерната стал понимать ее желания. В мае мама взяла ее на каникулы, а через десять дней позвонила Наталье Паночкиной со словами: «Девочка многому научилась в интернате, а я за эти дни научилась понимать ее. Старшие дети выросли, и я хочу посвятить оставшуюся жизнь Алине». И — забрала Алину из детского дома.
Другого мальчика с тяжелой умственной отсталостью забрали два года назад дедушка с бабушкой. Родители отказались от ребенка в роддоме, и бабушка с дедушкой понятия не имели, что их внук находится в интернате. Сейчас они ухаживают за внуком, только вот родители мальчика не одобрили их решение…
Храм
— В интернате я служу два раза в неделю, — рассказывает клирик Ильинской церкви в Сергиевом Посаде священник Валерий Оборок. — В четверг — молебны, в субботу — Литургию. Среди детей есть те, кто не пропускает ни одной службы и даже помогает мне в алтаре. После службы с помощью добровольцев-прихожан Ильинской церкви мы беседуем с детьми. Помню, после того, как по новостным каналам показали сюжеты о самоубийстве «домашних» детей, несколько взрослых ребят из детского дома меня спросили: «Батюшка, у них же всё было, — родители, здоровье. Чего же им не хватало! Почему они так неправильно поступили?» А случается, ребята спрашивают, почему именно у них так сложилась жизнь, что они находятся в интернате…
Сотрудничество с Церковью началось у детского дома 20 лет назад, в непростые 1990-е годы.
— Когда я попала в отделение, которое сейчас называется «Милосердие», то растерялась, — вспоминает воспитатель Лидия Язбурскене, работающая в детском доме
43 года. — А ведь у меня уже был к тому времени двадцатилетний стаж педагогической деятельности. Вспоминая то время сегодня, просто диву даешься, как у нас у всех руки не опустились. Но я понимала, что без Бога — точно не справиться. А тут еще и некоторые дети стали просить, чтобы их покрестили. Тогда-то мы и познакомились с отцом Георгием Коноваловым,
тогдашним настоятелем Ильинской церкви. Он начал приходить в детский дом, беседовать с детьми… Видно было, как им необходимы такие беседы, как они меняются, умиряются под их воздействием. Немногим позднее познакомились мы и с протоиереем Владимиром Архиповым, клириком церкви Сретения Господня в Новой Деревне в Пушкино, с отцом Валерием и другими священниками.
— Страдание детей — не следствие их грехов или грехов их родителей. Это — следствие грехов всего общества, — объясняет отец Валерий. — И глядя на жизнь этих ребят, приходя к ним, помогая им, мы получаем шанс что-то изменить в себе и в обществе. А еще, как говорит наш благочинный, священник Александр Колесников, надо почаще приходить в детский дом, чтобы увидеть, как больные дети умеют благодарить Бога. Так, как мы, здоровые, не способны.
Только люди
— Есть у нас несколько сосунков, которые не могут принимать никакую пищу, кроме жидкой, — говорит Владимир Кутузов, заместитель директора по медицинской части.
— Младенцев?— непонимающе спрашиваю я.
Владимир Владимирович вздыхает и провожает меня в палату. Там — те самые дети, которые не могут двигаться и говорить. И в 14 лет они выглядят годовалыми младенцами. Медицина здесь ничем помочь не может. Обыватели про таких пренебрежительно говорят — «растения». Но для Владимира Владимировича (как и для других сотрудников интерната) — это люди. «Карин, как дела?» — Владимир Владимирович подходит к неподвижно лежащей девочке. «А ты как, ничего не болит?» — ласково спрашивает у ее соседа. И я уверена, что дети его слышат и понимают…
Пока гуляем по территории интерната, то и дело подбегают дети — обнимают, спрашивают о чем-нибудь. Все сотрудники, с которыми мы общаемся, рассказывают, какие у них в интернате замечательные дети, хорошие, красивые. И готовы долго говорить о характере каждого ребенка. Правда, Юлия Грозина замечает: «Это для нас они такие — хорошие, а вот когда куда-нибудь выезжаем, окружающие люди порой оглядываются: им непривычно видеть таких детей».
Из интерната уезжаешь с мыслью — да, дети действительно хорошие. Потому что их любят и считают людьми. Людьми, которые просто нуждаются в усиленной медицинской и педагогической заботе.
Как-то по совету психологов в интернате вывесили своеобразную газету, где и взрослые, и дети могли бы записывать свои мысли. Большинство записей от детей — неформальные благодарности воспитателям…
P. S.
Уезжая из детдома, я взглянула на ежика, которого нарисовала по просьбе Насти мелком на асфальте. И поняла что окружающие мое «творение» рисунки воспитанников «Березки» намного обгоняют его по красоте и главное — жизнерадостности…
Оксана Головко
Фото: Владимира Ештокина.
