Для новых гонений на Церковь уже все подготовлено
(к годовщине выхода «Церковно-общественного вестника» — специального приложения к газете «Русская мысль»)
«ЕСЛИ БОГА НЕТ, ТО ВСЕ ПОЗВОЛЕНО»
Заголовок, вынесенный на обложку этой книги, может показаться явным преувеличением и даже умышленным нагнетанием страстей. Но это только на первый взгляд. Авторы аналитической записки точно уловили процессы, развивающиеся с неимоверной быстротой в нашей стране. Если всего два-три года назад нападки в печати на Церковь были явным проявлением невежественных представлений пишущих на эту тему журналистов («Патриарх обратился к верующим с приветственным акафистом»), то ныне они обретают свою идеологическую основу и четкую направленность.
Атеистически настроенная часть россиян, а также те, кто, может быть, и осознают себя верующими, но видят в Церкви не более чем социально-общественную структуру, объединяющую людей с единым мировоззрением, вдруг испугались возрождения и укрепления Православия в России, его существенной роли в общественной жизни. В Русской Православной Церкви многие увидели ограничение их «свобод». И в этом упреке они были отчасти правы. Христианство устанавливает такие ценностные ориентиры для общества, которым не соответствует то, к чему стремятся и чем занимаются днем и ночью, на работе и дома, во время учебы и на отдыхе миллионы людей.
Выяснилось, что христианство резко ограничивает деятельность всякого беззакония и бесчиния, сужает возможности тем, кто существует по законам своего горделивого сознания и «мирской» лжи, кто живет «без царя в голове», кто поклоняется идолам, какие бы звучные имена они не носили: «демократия» или «монархизм», «новое мышление» или «права человека», «гласность» или «свобода творчества». Любая идея, если она не освещена светом Христовым, в конечном счете обречена. Чем дальше мы от источника света, тем менее видна грязь на нашем теле. Кому-то всегда выгоднее жить в тени, комфортнее не замечать пятен на своей одежде, проще существовать, а не жить, никогда не задумываясь ни о Боге, ни о своем ближнем. Нет ничего ненавистнее солнечного света для тех, кто большую часть времени проводит в подземелье…
История гонений на христиан во все века имела одну и ту же основу, и методы борьбы с ними были всегда схожи. Любые гонения начинались с клеветы. В первые века в римской империи усиленно распространялась в народе ложь о том, что христиане питаются кровью и для этого закалывают младенцев, которых они предварительно обваливают мукой, а на своих тайных собраниях они предаются отвратительному разврату. Римские правители всегда искали возможность обвинить христиан в антиобщественных и антигосударственных деяниях.
Историки христианской Церкви отмечали любопытную деталь — христианству всегда противостояла интеллигенция. В римскую эпоху многие из них, хотя и были против кровавого преследования христиан, но не против уничтожения самого христианства. Известный историк Церкви конца прошлого века В.В. Болотов посвятил вопросу отношения римской интеллигенции к христианству целую главу. Некоторые рассуждения профессора заучат сегодня очень актуально: и о том, что христианство как «царство не от мира сего» было несовместимо с обожествляемой до идолопоклонства римской культурой; и о том, что чрезмерно политизированные римляне видели в аполитичных и равнодушных к «общественной деятельности» христианах вызов римской демократии; и о том, что противостояние христиан язычеству воспринималось как бунт против государственных интересов.
«Свободолюбивая» римская интеллигенция время от времени безучастно и апатично наблюдала за гонениями на христиан. Иногда она вяло протестовала против особо жестоких мер, а иногда теоретическими обоснованиями вреда христианства для нравственности, развития культуры и науки сама провоцировала эти преследования.
Как это похоже на поведение отечественной интеллигенции в ХХ веке! Физическое уничтожение полумиллиона священников и миллионов верующих в 20-30-х годах шло в сопровождении антирелигиозных стихов В. Маяковского и Д. Бедного, фильмов Д. Вертова и С. Эйзенштейна, романов и пьес «лучших» советских писателей. Творческая интеллигенция даже умудрилась не заметить всплеск хрущевских гонений на Русскую Православную Церковь на рубеже 50-60-х годов. В то время когда закрывались тысячи храмов, десятки монастырей, были арестованы сотни священнослужителей и по ложным обвинениям отправлены в лагеря, либеральная интеллигенция упивалась идеями ХХ съезда компартии и восхваляла социализм с «человеческим лицом». До сих пор именно те, кто требуют от Церкви покаяния, вспоминают времена «оттепели» как эпоху расцвета демократизации.
Никакие гонители христиан прошлого не могли достичь тех результатов, каких добились большевики. Помимо обычных методов — поношение, дискредитация, клевета, доносы, аресты, пытки, закрытые и наоборот «показательные» процессы, тюремные заключения, каторга, казни и т.д. — коммунисты использовали наиболее изощренный и действенный способ борьбы с верующими: разложение Церкви изнутри, поощрение самых разных раскольнических тенденций внутри церковного общества, провоцирование любой смуты.
Впрочем, в начале 90-х годов создавалось впечатление, что наше общество никогда не вернется к тем мрачным временам. Однако корни большевизма оказались очень прочными и, несмотря ни на что, постоянно дают о себе знать в сознании наших соотечественников. Опять, как и в 20-е годы, неообновленцы пытаются под видом «церковных реформ» расколоть Церковь. Нет нужды даже говорить, что далекая от Церкви и церковных проблем либеральная интеллигенция с восторгом приняла новых обновленцев, инстинктивно чувствуя в них единомышленников в своих «разногласиях» с христианством, и во всех дискуссиях встает грудью на их защиту. Опять, как во времена пятилеток и «триумфального шествия» с трибун и со страниц печати льется потоки лжи и поношения на Церковь. Интеллигенция в лучшем случае молчаливо наблюдает за этой недостойной травлей Русской Православной Церкви и ее священнослужителей, развернувшейся на страницах демократической печати.
В авангарде этой кампании клеветы (помимо откровенных сатанинских изданий, типа «Органа Русской Сатанинской церкви веры Люциферианской», в которых печатаются богохульные «евангелия» от «Витьков» или от «Лилит») стоят две газеты — «Московский комсомолец» и «Русская мысль». В отношении Церкви и освещения церковных проблем они являются большей частью единомышленниками. Иногда по тематике, содержанию и по стилю нельзя разобрать, какую именно газету читаешь («Вещий Олег Стеняев» — так, например, по-комсомольски ернически называется заметка в «Русской мысли» об известном московском священнике). Не случайно именно «МК» упоминается в одном из социологическом исследовании рядом с «РМ» в качестве наиболее читаемых газет у радиослушателей обновленческого и прокатолического «Христианского церковно-общественного канала» («Диа-Логос», 1997, с. 141).
Апофеозом клеветнических и кощунственных публикаций «МК» стал материал под названием «Фомаида-воительница» (01.10.97), в котором рассказывается о решении «схода мужиков» по поводу передачи одному из подмосковных женских монастырей нескольких прудов, некогда отнятых у Церкви: «Захватит наши пруды — получит вилы в бок!» Далее следует многообещающий комментарий комсомольца-журналиста, отстаивающего своей заметкой интересы «гонимых» мужиков от «диктата, узколобости, агрессии» церковников: «Коротко и ясно, по-деревенски, как в старые добрые времена…»
О тех же «старых добрых временах» мечтает и «руководитель аналитической службы СИМВОЛ» Евгений Ихлов, опубликовавший в «Независимой газете» статью «Последнее искушение патриархии» (10.09.97). В ней он сетует на то, что 9 лет назад слишком «спешно реабилитировали православие». В той же газете президент Московской психотерапевтической академии Михаил Буянов пишет, что в России о Православии «ни один писатель или поэт ни разу не обмолвился добрым словом»; что в их произведениях постоянно «высмеивались эти грязные, нечесаные, полупьяные попы, которые кажутся умными только тогда, когда молчат»; что «нормальный человек в церковь ходить не будет»; что Новый Завет ни разу не говорит о «самоценности индивидуума»; что «застывшая в своем самодовольстве православная Церковь находится в стороне от главных проблем России» (23.08.97).
В контексте подобного рода агрессии в отношении Церкви не приходится удивляться реплике журналиста «Новой газеты» Леонида Никитинского, обидевшегося на Святейшего Патриарха Алексия II, «омрачившего» светлый праздник Рождества Христова своим поздравлением «всех россиян, большинство из которых православные». «Кому какое дело, православный я или нет, — негодующе восклицает «обвиненный» в православии и обидевшийся на это журналист. — Прошу дать мне время, отпущенное Богом до смерти, чтобы самостоятельно решить этот вопрос. Иисус Христос в этом отношении не был столь категоричен» (N 2, 1997).
Удивляет не то, что эти невежественные идеи и ущербные мысли возникают у тех или иных людей, удивляет то, что они тиражируются нашими газетами. Иногда противодействие христианским ценностям и Русской Православной Церкви со стороны атеистически настроенной интеллигенции и рвущихся к власти церковных обновленцев переходит всякие границы не только общепринятой морали, но даже и гражданского закона. Попирая права и свободы других, они не замечают и, кстати, не заметят в будущем, как это было не раз в истории, что жертвами бесправия и беззакония в конце концов становятся не только идейные противники, но все граждане страны, в том числе и они сами.
Одним из вопиющих примеров не только кощунства по поводу святых для христиан понятий и «традиционных ценностей», но и попрания гражданских прав являет собой статья Льва Левинсона «На Святой Руси секса нет», опубликованная в правозащитном (?) еженедельнике «Экспресс-Хроника» (18.10.97). То, что православные священнослужители и просто верующие, ужасающиеся повсеместной сексуальной распущенности, здесь называются «мракобесами», «жандармами во Христе», «профессиональными охотниками на ведьм», «великими инквизиторами», — это еще полбеды, но то, что здесь пропагандируется для россиян «сознательная сексуальная раскрепощенность», которая оказывается (так повелел Левинсон) «неотрывна от политической, экономической и идеологической свободы», — это уже серьезная попытка теоретического обоснования нравственного беззакония, с которого начинается распад нации. В конце статьи Левинсон грубейшим образом оскорбляет чувства христиан святотатственным высказыванием по поводу Девы Марии, которое я даже не смею процитировать. Скажу только, что оно основано на глубоко безнравственном рассуждении Василия Розанова о том, что «нет ничего прекраснее юного материнства — беременной гимназистки у школьной доски». «Правозащитнику» Левинсону повезло, что, проповедуя эти пикантные истины, он не смотрит непосредственно в глаза миллионам родителей нынешних гимназисток…
Есть одна заповедь, восходящая еще к Ветхому Завету («Что ненавистно тебе самому, того не делай никому» — Тов. 4, 15), античным философам (Аристотель: «Нам следует вести себя по отношению к друзьям так, как нам желательно, чтобы они вели себя по отношению к нам») и Конфуцию («Что ты не делаешь себе, того не делай другим»), но наиболее конкретно и полно выраженная Иисусом Христом: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки» (Мф. 7, 12). На этой простой заповеди построено нынешнее законодательство многих стран: не воруй, не развратничай, не наноси увечий, не шуми ночью, не стесняй свободы другого и т.д. Показ американского фильма «Последнее искушение Христа» по НТВ 9 ноября 1997 года нарушил именно это элементарное общечеловеческое правило.
Предстоятель Русской Православной Церкви от имени многомиллионной российской паствы трижды просил руководство телеканала воздержаться от показа, поскольку фильм оскорбляет чувства верующих, дестабилизирует и раскалывает общество. Патриарха не послушались и пустили в эфир это, как его назвал ведущий НТВ, «евангелие от Скорсезе» (совсем как у откровенных сатанистов, дерзающих вступать в «конкуренцию» со Святым Духом). Руководство НТВ продемонстрировало силу: для него общество — это они сами и их единомышленники, все остальные — быдло. Мы знаем по воспоминаниям, как немецкие офицеры, не стеснялись пленных и отправляли свои «естественные нужды» на глазах у всех — будь они русские или евреи, поляки или французы: ведь пленные — это же быдло…
Надо отчетливо сегодня осознавать, что мы живем в обществе, в котором есть слои, считающие Православную Церковь глубоко для себя враждебной. Именно они клевещут на нее, говоря, что России грозит некая страшная «православная идеология» наподобие коммунистической, что идет сращение в нашей стране Православия и фашизма, что Церковь агрессивна к культуре и науке, что христиане — сплошь антисемиты и многое другое. Все это, как всесторонне показали авторы аналитического исследования, подготавливает почву для широкомасштабных гонений на христиан. Некогда русский писатель Ф.М. Достоевский произнес страшную формулу: «Если Бога нет, то все позволено». Именно этот нравственный (вернее, безнравственный) императив приводил человеческие сообщества к черной бездне. Не стоим ли мы на краю ее?
Священник Владимир ВИГИЛЯНСКИЙ
