— Алевтина Петровна, поздравляем Вас с оправдательным приговором, спасибо Вам за Ваше мужество. Расскажите, пожалуйста, как прошел суд?
— Спасибо всем за молитвы! Конечно, мы очень переживали. Когда зачитывали слова обвинения, меня просто обдал ледяной холод, я подумала: «Что же делать! Придется все начинать сначала, но я отступать не буду, это все неправда». Я стояла в полной безнадежности, только держалась за край стола, чтобы не упасть, а потом слышу, как судья говорит, что в результате судебного расследования эти все факты не подтвердились, не имеют оснований, и более того, если препарат выписан по назначению, то уголовная ответственность не наступает, для уголовного процесса не имеет значение прикрепление больного, врач имеет право выписать препарат.
И судья говорит все так обстоятельно, нормально, мы даже не поверили. Мы только смотрим друг на друга — у адвоката слезы, я думаю: «Нет я плакать не буду, начну — уже не остановишь». Для нас это было просто чудо.
— Это была другая судья?
— Ну конечно, что вы. У нас такая система: если попало дело в суд, то человека выпустить можно только уже с приговором. Потому что практически в России оправдательных приговоров – ноль и одна десятая. Все что со мной произошло в суде — это только действие Бога, я только молилась: «Ты установил этот суд, этих людей, Ты управитель сердца этой судьи, я все равно не отступлю, пусть она примет решение в соответствии с законом и со своей совестью».
— Как Вы думаете, повлияет ли Ваш пример на других врачей, что-то изменится в системе здравоохранения?
— До тех пор, пока Госнаркоконтроль будет контролировать наши выписки, амбулаторные карты, рецепты, врачи все равно не будут выписывать наркотические препараты. Потому что выпишешь — и тебя обвинят. Или нужно выписывать за подписью заведующей, чтобы вдвоем стоять на ковре. Потому что видите, как просто – человека можно обвинить в чем и как угодно, а если заведующая подписала, то, по крайне мере, она уже не будет обвинять. Пока Госнаркоконтроль нас контролирует – все будет продолжаться.
— В России действует уголовная ответственность за неправильное оформление рецепта при назначении наркотических препаратов?
— Да, или неправильное, или если не по назначению, как они считают. Ведь Госнаркоконтроль вмешивается до такой степени, что даже указывает можно или нет выписывать лекарство. Врачей преследуют любые проверяющие, отдел медицинского страхования – все, и все только и следят, где мы что не так сделали. Они не думают, какая у нас нагрузка, не понимают, что невыносимо с этими нагрузками выполнять все до мелочей. А Госнаркоконтроль считает своим долгом указывать нам какие препараты мы можем выписывать, а какие противопоказаны больному, еще и спрашивают с какой целью мы выписали этот препарат.
— Врачи, сталкиваясь с таким отношением, с проверками, чаще всего не вступают в борьбу?
— Они просто не выписывают рецепты и все. Это лучше, чем потом стоять и отчитываться. Сейчас вообще такое время наступило, когда слово «милосердие» повергает в раздражение – адвокатов, судей, чиновников. Они начинают говорить, что оказывать милосердие — это не значит нарушать закон. Но на самом деле, а я в этом убедилась на своем личном примере, у нас законы очень гуманные, правильные, все предусматривающие, а вот те, кто трактует эти законы, трактуют их произвольно, так как им нужны показатели в работе.
Я вчера на суде услышала от адвоката, что они вообще не имели права эти рецепты поднимать и мне их предъявлять – это тоже нарушение какое-то. Но я же этих тонкостей не знаю. Я знаю только, что я ничего не нарушила. Я оказала помощь больному и никогда даже не думала, в голову не могло прийти, что меня могут уголовно преследовать.
А законы правильные, меня возмущает, когда их ругают. Не законы плохие, а эти несчастные – Госнаркоконтроль. Они тоже жертвы этой системы, им просто нужны показатели, чтобы получать зарплаты, премии. Они нашли такую кормушку – ходят в аптеки, набирают кучами рецепты и приходят в поликлиники, а в поликлиниках всегда что-то такое найдется. И они просто штрафуют, наводят страх на людей. Дошло до того, что клофелин, например, я тоже боюсь выписать, хотя человеку он показан, потому что потом я буду должна всем доказывать, что больному клофелин нужен. Вот так мы живем.
Алевтина Хориняк и Виктор Сечин
— И все же что-то меняется, идет какое-то движение для упрощение выдачи тех же обезболивающих, например?
— Да, движение идет, но люди не смотрят в корень проблемы, я когда на себе все это испытала, просто поняла, что если Госнаркоконтроль не перестанет контролировать медицину, то так и будет продолжаться. А у нас своих контролеров хватает. Я надеюсь, что сейчас будут решаться вопросы об участии Госнаркоконтроля в медицине. Раньше же без него мы жили нормально, я за 50 лет ни разу не слышала, чтобы кто-то злоупотреблял своим положением в медицине, занимался какими-то махинациями.
А у них просто уже накатано все, они не ожидали, что я буду так сопротивляться. Врачи просто вынуждены соглашаться на рассмотрение дела в особом порядке: то есть прямо сразу, через день-два разбирается дело, штрафуют человека, присваивают уголовную статью и все. А я сказала: «Мне не надо никакого особого порядка, никаких штрафов я не буду платить, я преступления не совершала, пожалуйста расследуйте. Идите к больному, к его матери, выясняйте». Вот они три с половиной года и выясняли.
— Спасибо Вам за упорство в этой борьбе, Ваш пример действительно вдохновил всех.
— Мой пример дал надежду, что можно чего-то добиться, что суд может руководствоваться здравым смыслом, совестью и законом. А они рассчитывают, что мы не знаем законов, адвокатов никто не нанимает, поэтому так все плохо.
Это только Господь, Его помощь. Он видимо избрал меня, чтобы через меня вскрыть состояние общества, показать в каком состоянии находятся больные, закон, милосердие.
— Какие у Вас ближайшие планы?
— Сегодня я пришла на работу, мне запланировали отпуск, а я говорю: «Какой отпуск, я и работать уже не буду». А они говорят: «Ничего-ничего, еще поработаете». Некому работать, молодёжь не идет. У нас знаете какие работники? Самому молодому 45 лет, а остальным за 60, за 70 лет.
— Не отпускают Вас? Такие люди, которые умеют и не боятся бороться за своего пациента, очень нужны.
— Это милость Божия, вся слава Господу. Я все время вспоминаю слова из Исаии 54:17, где Господь говорит: «Ни одно орудие, сделанное против тебя, не будет успешно; и всякий язык, который будет состязаться с тобою на суде, — ты обвинишь. Это есть наследие рабов Господа, оправдание их от Меня».
Фото: krsk.kp.ru
Беседовала Мария Строганова
