О статье Ирины Лукьяновой «Валяться в сале продавленной кровати» и о заботе государства о нравственном состоянии общества рассуждает протоиерей Максим Первозванский.
Государство, хотя эта аналогия не совсем точна и полна, подобно большой семье. Представьте семью, которая пытается радеть о нравственном состоянии своих членов. Отец, мать, разновозрастные дети, в том числе — совсем взрослые, имеющие своих детей. Такую многопоколенческую представим семью.
Допустим, что в семье не без урода, есть всякие устремления у членов семьи. Не обязательно это какие-то «постельные» вещи, в которых призывают не копаться, а просто что-то, что не соответствуют семейным устоям и традициям, по крайней мере, с точки зрения старшего поколения, которое считает себя ответственным не только за свою личную жизнь.
Понятно, что всегда у нас появляется два полюса, с одной стороны такой ветхозаветный — побить камнями, изгнать, по крайней мере, удалить сам факт наличия и афиширования какого-то негативного момента. Нельзя же открыто жить гомосексуальной жизнью и пытаться делать так, чтобы все остальные члены семьи считали, что это хорошо, правильно и нормально. Понятно, что взрослые люди должны если не побить камнями своего собственного сына, то как-то попытаться это изолировать от других членов семьи. На другом полюсе у нас максимально равнодушное отношение, либеральные ценности — пусть каждый живет, как хочет, кому какое дело, кто с кем спит, и так далее. В современной ситуации такая ветхозаветная ситуация невоспроизводима, и наверное, это правильно. С другой стороны, мы понимаем, что и полный либерализм неприемлем.
Я говорю на примере семьи, потому что у меня, к сожалению, есть примеры семей, в которых появляется такой член семьи, который начинает вести активно безнравственный образ жизни.
«Я буду жить с этой девочкой, она будет у нас тут жить», — с такой постановкой вопроса от выросших детей сталкиваются иногда и православные семьи. Глава семейства старается как-то воспитывать членов семьи в понимании того, что блуд — это грех. И в этой ситуации тогда встает вопрос об изоляции, о выделении — «Хорошо, это твой выбор, живи, как хочешь, но не соблазняй всех остальных». В этом смысле общественная нравственность должна быть защищена.
С другой стороны, конечно, такие чувства человеческие вполне умело могут быть использованы манипуляторами общественного мнения, когда отвлекается внимание от разных важных вопросов, причем это может происходить не всегда сознательно. У Льюиса в «Письмах Баламута» в конце есть диалог старого беса с молоденьким бесенком. Старый бес говорит: «Основная наша хитрость состоит в том, чтобы заставлять людей пересаживаться к тому борту лодки, который вот-вот зачерпнет воду». Например, когда общество страдает от тоталитарной идеологии, говорить о том, что должна быть единая идеология. Или, когда страна полностью разнуздана и неуправляема, говорить о либеральных ценностях. И так далее.
Я понимаю автора статьи и то, что ее волнует. Глядя на ситуацию, она вспоминает соответствующий исторический ракурс все глубже и глубже, но если следовать ее логике, если мы идем от плохого к хорошему, как предполагает автор этот статьи, то сейчас у нас типа более-менее, а что будет дальше? Дальше будет не просто Европа, не просто регистрация гомосексуальных браков, узаконивание педофилии. Мы не можем и не должны не заботиться о том, как должна выглядеть нравственность нашего общества. Сама эта логика последовательного прогресса, она, мне кажется, составляет нашу личность.
Поэтому мне кажется, что общество должно заботиться о своей нравственности. Какие-то информационные перегибы есть, именно эти вещи становятся для нас главными новостями и главным предметом обсуждения. Это, конечно, неверно. С другой стороны, находясь под достаточно мощным давлением Запада, а мы знаем, что у Америки и Европы много претензий к нашему государству с точки зрения ущемления прав человека, достаточно важно для руководства нашего государства продемонстрировать мощную общественную поддержку своих действий и законов, направленных на защиту общественной нравственности. И третье, что можно ответить автору статьи, мы живем в эпоху, называющуюся демократической, когда простая домохозяйка считает, что если она смотрит новости по телевизору, то она понимает мотивы государства в принятии тех или иных решений. На самом деле все это не так, и это надо просто признать. Мы совершенно не понимаем, почему, в силу каких обстоятельств руководители государства принимают те или иные решения.
Одно дело — принятие решений, другое дело — их пиар-обоснование. Это «две большие разницы», и это все хорошо очень видно во внешней политике. Например, в ситуации с Сирией, когда Владимир Владимирович Путин говорит, например, о поддержке, обвиняет Америку в прямых поставках вооружения боевикам. Но это, опять же, сказано для массового сознания. На самом деле, для Америки все равно, она рассматривает это в своих собственных интересах.
Ярчайший пример, если мы вспомним корейскую войну, то там воевали США и Китай, при этом одновременно во Вьетнаме США вместе с Китаем воевали против Франции. Или возьмем кризис 1968 года, когда с одной стороны США вместе с Францией и Англией осуждали СССР за ввод войск в Чехословакию, с другой стороны США вместе с СССР воевали против Англии в Суэцком кризисе. Мы понимаем, что мотивы, по которым государство принимает те или иные решения, абсолютно непонятны простым людям.
— На ваш взгляд, с чем связан всплеск внимания к теме защиты нравственности в последнее время? Действительно ли она вдруг стала резко актуальна, или искусственно кем-то подогревается?
— Дело не в том, что она актуальна или подогревается. Дело в том, что как очередной гей-парад — так очередные разборки, скандалы. Любая ситуация может развиваться латентно. На мой взгляд, ситуация с этими вопросами в обществе дошла до некоего предела, когда надо определенные вещи решить. Я думаю, что государство решило заняться этими проблемами. Такие вопросы особенно находятся под пристальным вниманием Запада и не могут быть решены без серьезного общественного мнения. И законодатели наши могут ответить: ну посмотрите, что вытворяет наш народ, как мы можем не принять соответствующий закон. Но, с другой стороны, правда в том может быть, что этими вещами отвлекают от других, более серьезных. Всегда у государства есть задачи внутренние и внешние. Половина сообщений, которые делают официальные лица, направлены на внешнее, чтобы их услышали. Говорит что-то Путин или Обама — надо же понять, для кого он это говорит. Мы обычно не понимаем. Поэтому истинных мотивов я не знаю.
Беседовал Артем Левченко
