Митрофорный протоиерей Владимир Кузив — старейший клирик Архангельской епархии. Вот уже тридцать лет он несет непростое послушание духовника священнослужителей. Батюшка принимает ставленнические исповеди и духовно окормляет тех, кто Благодатью Божией был призван к пастырскому служению.
— Отец Владимир, расскажите, пожалуйста, как вы стали духовником епархии?
— Я приехал в Архангельск в 1984 году, при владыке Исидоре[1]. Я закончил Ленинградскую духовную академию, а когда ещё учился в семинарии, он был благочинным и принимал у меня ставленническую исповедь перед рукоположением и в диаконы, и в священники. Духовного образования, особенно очного, тогда почти ни у кого не было, а я пришёл после академии. Быть духовником епархии, конечно, не собирался, но владыка посмотрел-посмотрел, и сказал: «Давай». Я спорить не стал, надо так надо. Начал исповедовать, и вот уже тридцать лет прошло…
Когда кому-то нужен был совет, я всегда старался найти его в книгах. В советское время была настоящая беда: старцев нет, монастырей нет, в духовном смысле – голая земля, пустыня, не к кому обратиться. Духовный скарб приходилось искать в трудах Святых отцов и проверять на собственной жизни.
— Получается, все клирики, которые служат в Архангельской епархии, ставленническую исповедь проходили у вас?
— Большинство, хотя владыка Тихон иногда рукополагал прямо на приходах.
— И все в какой-то степени являются вашими духовными чадами?
— Да. Особенно ясным это стало для меня, когда нас в первый раз подожгли[2] , и я попал в больницу с сильными ожогами. Я чувствовал, что все молились, вся епархия. Священники звонили и говорили: «Батюшка, не переживайте, мы молимся…». Духовное родство так явно проявилось не в радости, а в горе.
— А насколько вообще важна исповедь для священника? Духовенство обычно причащается без исповеди…
— Я готов исповедоваться перед каждой воскресной службой. Слова, помышления, раздражение – всю эту мелкую грязь, которая оседает на душу, надо снимать, а то она присохнет. Прошло недели две – ты уже и забыл, какие были грехи, каешься в новых, а эти что? Повторяю, я готов каждую неделю, но раз в месяц нужно уж точно. А иначе, как очищать душу?
— А почему для священника важно исповедоваться именно епархиальному духовнику?
— Тут есть два момента. Во-первых, священник не живет сам по себе, он приходит в епархиальное братство, как монах в монастырь. Духовник – тот, кто следит за его жизнью в общине, направляет, помогает. Епархиальный духовник знает совесть каждого пастыря и несет перед Господом ответственность за его служение.
А ещё, конечно, опытный священник, который исповедует уже много лет, может дать правильный совет, помочь. Есть много вопросов, связанных с литургической жизнью, да и домашней, семейной, на которые молодому священнику ответ не дать, даже если он все книги прочитал.
— До сих пор возникает много вопросов, связанных с событиями на Заостровском приходе. Вы принимали у отца Иоанна Привалова ставленническую исповедь, наблюдали за началом его служения. Что вы, как духовник епархии, можете сказать об этой ситуации?
— Да, я знал его с самого начала, когда он только пришёл в Ильинский собор. У епископа Пантелеимона не хватало иподиаконов, было ещё сложное, переходное время. Владыка сказал, что хочет присмотреться к Ивану. Ваня согласился стать иподиаконом, сказал, что ему нравится церковная жизнь, что он хочет петь. Он очень любил православное богослужение, и никто тогда не мог бы сказать, к каким разделениям приведет его деятельность. После рукоположения отца Иоанна назначили в Сретенский храм в Заостровье. Через некоторое время стали доходить слухи, что отец Иоанн на приходе вводит новые порядки, искажает службу и даже не даёт присутствовать на Евхаристическом каноне людям, которые уже лет 20 как крещены.
Наконец, когда к отцу Иоанну стали ездить делегации из Москвы от священника Георгия Кочеткова, причём целыми автобусами, стало понятно, что он участвует в чуждом нашей Церкви движении.
— Получается, что разделения в Заостровском храме начались после того, как отец Иоанн познакомился с отцом Георгием Кочетковым?
— Да, отец Иоанн начал ездить к нему, и тот зачастил сюда. Наши священники были обеспокоены всей этой историей. Владыка Тихон неоднократно говорил отцу Иоанну, просил, чтобы он не отдалялся от епархии, не служил самочинно. Отец Иоанн вроде бы соглашался, просил прощения, а делал все равно по-своему. Мы видели, что из Сретенского храма ушли прихожане, которые не принимали всех этих нововведений. Многие жаловались мне, что в Заостровье не дают оставаться на Литургии, не исповедуют и не причащают крещеных людей. Заостровский приход на бумаге подчинялся епархии, а на деле управлялся о.Георгием Кочетковым. Можно сказать, он тут открыл свое подворье и полностью его контролировал.
Я еще владыке Тихону предлагал: «Переведите отца Иоанна в собор» — надеялся, что ситуация исправится.
— Отец Иоанн мог прийти к вам, как к духовнику, посоветоваться, поговорить?
— Он исповедовался мне на рукоположении, может быть, ещё один раз после этого, и всё. Когда мы с ним встречались (бывали такие случаи, в городе, в автобусе) я начинал что-то говорить, просил его изменить свое отношение. Отец Иоанн на словах соглашался, но служить в соборе не хотел. Почему?..
Каждый священник перед рукоположением дает присягу. Если он её нарушает, значит изменяет Церкви и становится как засохшая ветка на дереве. В его сердце не приходит благодать. Святитель Феофан Затворник писал, что если человек лукавит на исповеди, священник может этого и не знать, но когда он говорит: «Прощаю и разрешаю», — то Господь может сказать: «А Я не прощаю». Также и Серафим Саровский говорил, что человек может причаститься на земле, но остаться без Причастия на небе. Хорошо, если что-то происходит, и человек задумывается над своим состоянием. Господь посылает скорби и болезни для нашего вразумления.
— Решением Епархиального совета отец Иоанн был переведен в кафедральный собор под Ваше попечение. Общаетесь ли Вы сейчас?
— Я ждал его после Епархиального совета, но отец Иоанн так и не пришел, не поговорил со мной, не позвал поисповедовать. Мне его очень жаль. Исповедь – это лекарство, а тот, кто отказывается от лекарства, усугубляет своё состояние. Я и сейчас жду отца Иоанна, надеюсь все обсудить. Переживаю и постоянно молюсь за всех батюшек нашей епархии.
Беседовал Михаил Насонов
[1] Епископ Архангельский и Мурманский Исидор (возглавлял Архангельскую кафедру с 1977 по 1987 годы), сейчас — митрополит Екатеринодарский и Кубанский
[2] Ночью 24 ноября 2007 года неизвестные злоумышленники бросили в окно деревянного дома отца Владимира бутылку с зажигательной смесью Священник и его семья чудом остались живы.