Две проповеди

I. Размышления над пророчеством Исайи¹

И услышал я голос Господа, говорящего:

кого Мне послать? и кто пойдет для Нас?

И я сказал: вот я, пошли меня.

Ис 6:8

Исторически эти слова относятся к ситуации, в которой оказался еврейский народ в момент смерти царя Озии. Вскоре царь Израиля Ахаз пошел на Иерусалим с враждебными намерениями. Пророк Исайя был послан Богом, чтобы говорить с ним и просить о пощаде Иерусалима. Отсюда — исторический смысл и буквальное значение этого †“Кого Мне послать?” и ответа “Вот я, пошли меня”. Но есть у этих слов и другое значение, вечное. Прежде всего — это вечное послание Господа нашего Иисуса Христа Его Отцом, послание Его к людям. “Кого Мне послать?” — и Иисус вечно отвечает Своему Отцу: “Вот Я, пошли Меня”. Однажды Он пришел особенным образом: Он принял человеческую природу и жил среди нас. Но Он продолжает приходить каждую минуту. И будет хорошо, если мы будем напоминать себе об этом именно в это время Рождественского поста, когда приближается Рождество, рождение Христа. Нужно задуматься об этом приходе Христа не как о приходе вообще, но как о чем-то очень конкретном, глубоко личном и индивидуальном. Бог, Отец Господа нашего послал Своего Вестника, Своего Сына — к кому? — не в мир вообще, но к вам поименно. Он говорит: “Кого Мне послать к …” — Михаилу, Николаю, Иосифу или кому-либо другому. Господь наш Иисус всегда отвечает: “Вот Я, пошли Меня”. В этот праздник Рождества, уже совсем близкий, Он придет, чтобы ответить не на “общие нужды”, но на особую, собственную нужду каждого. Попытайтесь в эти рождественские дни больше размышлять над тем, что Господь Иисус Христос, посланный Отцом, приходит к вам, к вам лично, кем бы вы ни были.

Кроме того, есть и другое вечное значение этих слов — “Кого Мне послать? — Вот я, пошли меня”. Эти слова адресованы каждому из нас; каждый из нас — так или иначе Божий посланник, посланник Господний здесь, на земле, в данной точке пространства и в данный момент времени. Каждый из нас послан. И когда мы размышляем над этим посланием, об этих Божьих словах, — “Кого Мне послать”, — возможно, мы думаем о чем-то необычайном, о великих подвигах, о выдающихся свершениях, о вещах исключительных. Это может оказаться правдой. Вполне возможно, что нас или вас призовут к исключительному, из ряда вон выходящему поручению, вполне возможно, что вас призовут порвать с вашей нынешней работой, с вашим нынешним бытом и начать жить совершенно по-другому, потому что Богу вы нужны в новых условиях, на новом пути. Тогда вам останется со смирением ответить: “Вот я, пошли меня”. Но в большинстве случаев Бог не направляет нас в другую обстановку. Чаще всего Он хочет послать нас туда, где мы есть в данный момент, в нашу нынешнюю обстановку, в нашу семью, к нам на работу. И тут вы спросите себя: в каком же смысле при этом можно говорить о послании? Вот уже несколько лет я нахожусь в этих условиях, как же я могу быть послан Богом в эту же ситуацию, в эти же, уже установившиеся условия? Но каждый год, каждый день, каждую минуту мы можем быть посланы туда, где мы уже есть. Что же это означает — быть посланным туда, где ты уже есть? Это означает, что отныне мы обретаем как бы новое видение наших задач и обязанностей, — более живое, просвещенное иным, Божественным светом.

Мы можем ежедневно просить Бога послать нас туда, где мы находимся. Я хочу сказать, что мы должны смотреть на Него как на источник всякого послания, всякой благодати, и мы молим Его сделать нас, — сегодня более, чем вчера, завтра более, чем сегодня, — Его посланниками для дел, которые мы призваны сделать там, где мы сейчас находимся. Бог очень редко требует от людей необычайного, но от каждого из нас Он требует делать обыкновенное необычайным образом. Это означает делать не напоказ, но как бы новым, преображенным и благодатным способом. Даже занимаясь своей работой в течение многих лет, мы можем каждый день принимать ее заново и обретать в ней послание Бога, поставившего нас в это положение. Оно может быть и крайне трудным, может причинять боль. Мы можем, например, быть посланы “в болезнь”. Мы можем тяжело болеть в течение многих лет, — и Бог пошлет нас в болезнь: “Кого Мне послать в болезнь? — Вот я, пошли меня. Я уже болен, так пусть это будет и впредь”. Это применимо ко всем трудным и мучительным ситуациям, в которые нас могут посылать снова и снова. И скажу, что есть в этих словах нечто более величественное, чем сама идея посланничества: мы не только посланы Богом туда, где мы есть, но, осмелюсь сказать, мы призваны являть Бога, “быть Богом” там, где мы есть.

Каждый из нас призван к пробуждению в других нового видения Бога. Вы видите, как бесконечно откровение Бога через множество вещей и через бесчисленные деяния, и всякий раз это новое видение открывающегося Бога. Каждый раз мы, можно сказать, накладываем Божественную действительность на действительность земную. Вот чего требует от нас Бог. И да сможем мы ответить: “Вот я, пошли меня”. Да дарует нам Бог благодать уразуметь это, уразуметь тайну этого посланничества.

Мы посланы быть с людьми, со всем мирозданием, со всей землей даже в самых простых и неприметных делах. Бог, например, нуждается в ком-то, кто подметал бы для Него улицы, подметал их именно для Него, чтобы это было своеобразным Божиим откровением. Божие откровение в дворнике, Божие откровение в таксисте; сколько же есть откровений, для которых Бог нуждается в людях и ради которых говорит: “Кого Мне послать?” Да сниспошлет нам Бог благодать ответить Ему: “Я недостоин, я не смею выступить сам, но если такова Твоя воля, пошли меня, пошли меня… Возможно, чтобы делать то, чего я до сих пор не делал, возможно — чтобы вступить на путь, которого я никогда не знал, но на котором Ты хочешь, чтобы я подвизался. Или же пошли меня — снова — туда, где я в данный момент нахожусь. Вот, я со смирением стою перед Тобой, и куда Ты хочешь послать меня, где бы это ни было, — пошли меня”.

II. Стены Иерихонские²

Верою пали стены Иерихонские

по семидневном обхождении.

Евр 11:30

Темный Иерихон, замкнутый город, отвергающий всякие контакты с внешним миром, противоположность Неопалимой Купине, огню самовозгорающемуся и всеохватывающему. Ты был самодовлеющим ограничением, противопоставлявшим себя самой сути Бога, — Любви без границ.

Крепость, обнаруженная при недавних раскопках, окруженная высокими валами и защищенная двойной стеной, — ты держал свои ворота закрытыми. “Никто не выходил из него и никто не входил” (Нав 5:16).

Таким ты был. Каков ты теперь? Местность между Иерусалимом и Иорданом — предмет исследования археологов. Ни один из твоих домов не сохранился. Ты кажешься погребенным в ночи прошлого. И в то же время ты таинственным образом пребываешь доныне.

Иерихон есть всегда и повсюду, Иерихон символический. Этот Иерихон — в нас с вами, он в вас и во мне, коль скоро мы оградились от любви. Иерихон восстает везде, где возводятся преграды решительным требованиям Любви без границ.

Иерихон может принимать разные обличия; это — Иерихон рядом с нами или же Иерихон внутри нас. Часто мы встречаемся с ним в другом человеке или в целой группе людей. Мы и хотели бы быть ближе к тому или другому человеку, но двери Запретного города для нас закрыты, и подлинное отношение любви кажется невозможным.

Что же делать? Попытка взять укрепления штурмом лишь усугубит отторжение, сделает его еще более ожесточенным. Посмотрим лучше, как поступили евреи. Они в течение семи дней подряд обходили вокруг города. Они несли с собой ковчег Завета Господня. Они блюли тишину, прерываемую лишь звуком священных труб. И Иерихон был предан Господом в их руки.

То же самое должно происходить со всеми нами, когда мы сталкиваемся с Иерихоном, будь то группа людей, компания или отдельная личность. Следует без устали совершать обход — делясь своим постоянным присутствием, молчаливым и любящим; нести с собой ковчег Господень — все самое драгоценное, что у нас есть, самые высокие, самые чистые, самые щедрые сокровенные чувства. И делать это без громких слов и огласки, ненавязчиво, не прибегая к иным силам, кроме смиренной искренней молитвы. И так продолжать до тех пор, пока Господь не скажет нам то, что Он сказал Иисусу Навину: “Вот, Я предаю в руки твои Иерихон” (Нав 6:1).

А если Иерихон не покоряется, не предается в наши руки? Возможно, и до конца жизни нам не придется увидеть успеха этой долгой и терпеливой осады и не “сдадутся” те, чьей любви мы вымаливали.

Будет ли это означать наше полное поражение? Разумеется, нет. Ведь внутри самих себя мы, незаметно для себя, разрушим стену разделения. Наша безответная любовь, пусть и внешне незримо, но уничтожит в нас все, что чинило ей препятствия. “Крепка, как смерть, любовь <…> Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее” (Песн 8:6–7). Даже будучи побежденными, мы одержим победу над собой и с доверием предоставим Господу использовать ее плоды для душ, противящихся любви.

Но не следует упускать из виду и другой, наш внутренний Иерихон, наше собственное сопротивление Любви, которое все мы в той или иной мере оказываем.

Стены Иерихона, нашего Иерихона строились не в один день. Возведение таких укреплений требует многих лет. Год за годом, день за днем, все выше и выше сооружали мы твердыню эгоизма. Как и в историческом Иерихоне, эта твердыня — двойная. Сначала — валы, видимые всеми, — в наших словах и плохих поступках. А за ними, еще более смертоносная, — невидимая стена твердолобого эгоцентризма: наши помыслы.

Все наши попытки самоизоляции противны здравому смыс­лу, они идут вразрез с принципами развития вселенной³. Они укоренены во грехе. Всякое разделение без любви, какую бы форму оно ни принимало, есть грех⁴. Разделение составляет суть греха. В Иерихоне можно видеть символ греха, ведь Иерихон и символизирует разделение. Кто же осаждает этот Иерихон, наш собственный Иерихон? Его осаждает Бог, чтобы в итоге победить. Его осаждают люди. Его осаждает Сама Любовь.

Так же как чужие Иерихоны не могут быть повержены военными методами, так и наш внутренний Иерихон не покорится штурму нашими собственными усилиями. Не в наших силах разрушить в один момент собственные стены. Мы тем более не можем разобрать их камень за камнем. Но Господь-Любовь не перестает обходить меня и действовать во мне. “Сзади и спереди Ты объемлешь меня, и полагаешь на мне руку Твою” (Пс 138:5). Он обходит меня, и звуки священных труб слышны в призывах безграничной Любви. Любовь подтачивает наши глубочайшие внутренние укрепления. И вот, наступает момент, когда Бог колеблет основы, и Иерихон рассыпается.

Археологические исследования, проведенные в Иерихоне, свидетельствуют, что его стены были снесены не человеческими усилиями. Там найдены следы землетрясения, “колебания основ” (так же, как понадобилось землетрясение, чтобы отвалить камень, закрывавший вход в Гроб Господень). В Иерихоне были найдены и следы сильного пожара, вызванного, вероятно, землетрясением. Удар высек искру, из искры возгорелось пламя. Точно так же и наш внутренний Иерихон, сокрушенный и воспламененный Богом, может стать Неопалимой Купиной.

Наши стены падают. Иисус, — говорит ап. Павел, — разрушил стоявшую “посреди преграду”, Он есть “мир наш” и из двух создал одного (ср. Еф 2:14). Он же, Христос, объявил глухому и косноязычному: “Еффафа, отверзись” (ср. Мк 7:34). Он произносит те же слова над каждым из нас. Ныне откройся и дай целому миру войти в твое сердце. Пересадка сердца, осуществляемая в современной хирургии, — прекрасный символ обновления человека посредством добровольного и подготовленного принятия сердца другого. Это антипод замкнутого наглухо Иерихона. Это притча о триумфе Любви без границ.

“Славное возвещается о тебе, град Божий! Упомяну знающим меня о Рааве…” (Пс 86:3–4). И я тоже упомяну Раав-блудницу, чья судьба неотделима от истории Иерихона. “Верою, — говорит Послание к Евреям, — Раав блудница, с миром приняв соглядатаев <…> не погибла с неверными” (Евр 11:31), приняла вражеских солдат. Двое соглядатаев, посланных Навином для осмотра внутренних укреплений города, проникли внутрь стен, и Раав приютила их, спрятала от тех, кому царь Иерихона поручил их арестовать, и помогла им скрыться. Она договорилась с ними, что червленная веревка обозначит ее дом, и она сдастся армии Навина. (“Если будут грехи ваши, как багряное, — как снег убелю” (Ис 1:18). Послание Иакова (2:25) сравнивает Раав с Авраамом: “Подобно и Раав блудница не делами ли оправдалась, приняв соглядатаев и отпустив их другим путем?”

Вера Раав? Дела Раав? Речь не идет о чистой и ясной вере. Раав дерзнула не остаться в стороне от Божьей благодати, явленной при исходе евреев из Египта. Она обладала лишь неким смутным предчувствием этой благодати, но “бесформенная” ее вера выразилась в делах, ставших свидетельством безграничной Любви. Раав попрала все запреты Иерихона, закрытого города. Она нарушила приказ царя. Она приняла у себя иностранцев, оказала помощь врагам, шпионам.

А ее собственная жизнь? В глазах Бога сочувствие этой бунтарки к двум солдатам, ее открытый и опасный переход на сторону Любви, против неволи, весили больше, чем ее жизнь вне строгих правил.

О, Божественный парадокс, благословенный позор Раав! Он с наибольшей полнотой раскрывается в прямой связи, существующей между Раав и Иисусом. Тот, Кто принял слезы, поцелуи и миро у всем известной грешницы, Тот, Кто без слова упрека отпустил женщину, захваченную в прелюбодеянии, Тот, Кто объявил священникам и книжникам, что мытари и “женщины легкого поведения” раньше них войдут в Царство Божие, — Он Сам же и пожелал включить Раав из Иерихона в Свою генеалогию (Мф 1:5). Безграничная Любовь захотела связать Свое земное Имя, под которым Она “обитала с нами”, с именем блудницы⁵.

Перевод с французского Ф. Иогансона