Из избранных писем святителя Афанасия Исповедника, епископа Ковровского*.
Н. С. Фиолетовой и другим лицам.
3 января 1945, г. Верхние Чебулы, Кемеровская обл. (Сибирские лагеря)
21-XII-44/3-I-45
Милость Божия буди с Вами, родные мои Женя, Ниночка и все друзья.
Сердечно приветствую всех с праздниками Рождества Христова, Обрезания и Богоявления. Молю Бога, да дарует всем вам святые дни провести в радости духовной, изобильно насладиться от богатой трапезы церковной, утешиться нескудной праздничной трапезой телесной. 24[-го], в сочельник, буду приветствовать двух дорогих именинниц. Желаю им милостей от Господа, дал бы Бог увидать их лично.
14 янв[аря] приветствую тоже двух именинниц, одну ту, что пишет за тетю Женю и утешает меня, другую у Анны Михайловны. И им желаю всяких милостей от Господа, особенно скорейшей встречи с близкими, скорейшего возвращения к ним близких их и их самих к близким. Желаю всем всякого возможного облегчения в трудностях жизни. Очень давно не имею писем ни от Жени, писанных именинницей14-го, ни от Нади. Скучаю и начинаю беспокоиться, все ли благополучно у вас?..
Я по милости Божией здоров, сравнительно благополучен и, как всегда, благодушен, хотя временами бывает очень тяжело. Говорю сейчас не о физических тяжестях. Работаю по-прежнему ассенизатором.
Конечно, соскабливать лед, сбивать примерзший навоз не так легко. Но главная моя работа утром — часа 1,5–2, — тут нелегко, часто прихожу в барак после работы с совершенно мокрой рубахой. Обычно после возвращения маленьким, грамм[ов]в 40, ломтиком хлеба (больше не умею выгадывать для этого моего второго завтрака из моих 550), смазываю постным маслицем, которое все еще тянется у меня из Вашей посылочки.
Утром и кончается моя главная работа. Среди дня только наблюдаю за чистотой в уборной. Тем и нравится мне моя работа, что она дает возможность располагать большею частию моего времени более или менее свободно и самостоятельно. К сожалению, только у нас совсем нет света — некоторые из заключенных имеют возможность доставать керосин — они зажигают коптилочки у своих постелей. Барак наш очень темный, и в 5-м часу у нас уже нельзя ничего делать, и даже, пожалуй, раньше…
Так почти 2/3 дня приходится проводить без света, почти без дела и большею частию в лежачем положении. Но и это еще не большая беда, тем более что часть ночного времени занимаемся совершением ежедневного богослужения, хотя и в очень сокращенном виде. Умиляясь на ложе, я с моим соседом о. Петром стараемся справить весь круг служб и поминаем всех любящих и благодеющих.
Это очень скрашивает нашу жизнь здесь. Крайне угнетает окружающая грубость, злоба цинизм. В Соловецких лагерях в 27[-м] г. этогокак-то не так было заметно. В лагерях ББК в 37[-м] г. похабщины было больше, — но это была более или менее поверхностная, сквернословили, вдумываясь в то, что говорили. Здесь какое-то смакование похабщины. Это не только сорвавшееся или по привычке сказанное словцо, но сквернословие сознательное, — осмысленные похабные речи.
С ужасом наблюдаю, как с 27-го падают нравы… и что особенно грустно, что всем этим щеголяет не шпана какая-нибудь, а те, кто считает себя «людьми», — люди, занимавшие некоторое положение, вершившие большие дела, увенчанные почетными именами инвалидов Отечественной войны… Грустно, больно, тяжело…
Что новенького у Вас, как живете? Из Ишима мне сообщили, что 31 янв[аря] будет Собор для избрания патриарха. Сообщайте, пожалуйста, и Вы, какие знаете, новости церковные и наши владимирские. Передайте мой братский привет владыке Онисиму*. В каком году он окончил Владим[ирскую] семинарию? Не был ли он моим учеником? Сердечный привет о. Сергию (перешедшему из Красн[ого]с[ела]) и о. Николаю Цветкову и третьему соборному иерею, которого не вспомню. Где Клавдия Ив[ановна]и супруга о. И. Солертовского? Где о. Мих[аил] Авроров?
Писали вы, что в посылочке будут фотографии, я их не получил, а мне очень их посмотреть — нет ли в продаже православного календаря? — пришлите, если есть гражданские календари, — тоже прошу прислать, только лучше в посылке, — бандероли приходят не в исправности. Жива ли тетя Мария Ив[ановна] Соловьева? Жив ли о. Павел Никитин?
У меня большая забота об обуви. Мои старенькие кож[аные] сапоги передаются в капит[альный] ремонт, да они и тесны. Нельзя ли как-нибудь приобрести сапоги, побольше размером (не менее 43 №)? — только старенькие, чтобы на них не зарились, — в заплаточках, и галоши на них, — здесь в грязную погоду очень нужны галоши. И зимой сейчас я хожу в галошах, но они не мои, и хозяин желал бы их взять. Простите, что затрудняю Вас этой просьбой. Еще прошу бумаги, конвертов, чернил, перышков, иголок, мыла, гребешков.
Господь да хранит вас, мои дорогие, и да благословит.
Помолитесь.
С любовию богомолец Ваш е[пископ] А[фанасий]
*В издательстве ПСТГУ вышла книга «Какое великое утешение — вера наша!.. Избранные письма святителя Афанасия Исповедника, епископа Ковровского».
Издание посвящено наследию еп. Афанасия (Сахарова), одного из самых известных и авторитетных святителей-исповедников Русской Церкви. Сборник включает в себя жизнеописание владыки Афанасия, его знаменитую автобиографическую хронику «Этапы и даты моей жизни» и 126 избранных писем из обширного эпистолярного наследия Владыки (при этом исправлены текстологические ошибки предыдущих публикаций писем святителя Афанасия).
В подборку, хронологически охватывающую почти 40 лет (с 1923 по 1960 г.), вошли письма наиболее важные как в историческом, так и в духовном отношении. Обладающий необыкновенным даром утешения, любвеобильный и заботливый пастырь, владыка Афанасий и в самых тяжелых условиях заключения и ссылок поднимал дух своих чад, наставлял и исцелял душевные раны. Эти письма представляют собой один из самых впечатляющих документов, свидетельствующих об исповедническом «даже до смерти» пастырском служении русского иерарха в годы гонений.
Читайте также:
Как тяжело вам быть одинокой среди людей…
Священномученик Сергий Мечёв: письмо из ссылки
