Без запретных тем

Вокруг Ионинского монастыря стала  собираться молодежь. Возникло крупнейшее волонтерское движение Украины —  «Молодость неравнодушна». Огромная база доноров, подшефные детские дома, онкологические отделения детских  больниц, помощь домам престарелых  — на каждом направлении работают по нескольку десятков юношей и девушек.

Вскоре стало ясно, что молодежному  движению, появившемуся при Ионинском  монастыре, в Украинской Церкви равных нет, и 23 декабря 2010 года наместник обители  был назначен председателем Синодального отдела по делам молодежи. Впрочем, сам владыка Иона себя центральной  фигурой в формировании молодежного  служения не считает.

Епископ Иона (Черепанов) начинал служение в  Киево-Печерской Лавре. С 1993 года был  переведен в возобновивший деятельность Киевский Троицкий Ионинский монастырь.

В 1998 году, в связи с избранием  во епископа прежнего наместника обители  архимандрита Агапита (сейчас — архиепископ  Северодонецкий и Старобельский), был  назначен исполняющим обязанности  наместника. С 1999 года — наместник монастыря. Тогда же Ионинский монастырь  начал издавать миссионерский «Ионинский листок» — полноцветную двухполосную газету, бесплатно распространяемую среди верующих. Газета выходит до сего дня.

— У нас есть замечательный, очень образованный (три высших образования уже есть, четвертое собирается получать) батюшка — архимандрит Иоасаф (Перетятько). Идея начать более плотно работать с молодежью возникла у него несколько лет назад. У нас в монастыре было довольно много активных молодых прихожан, и мы решили с ними собираться, общаться, читать книжки, делать доклады…

Сначала встречи  были совсем камерными, проходили в  одном из помещений храма, присутствовали человек пять-шесть. Когда количество участников превысило несколько  десятков, решили работать в несколько  ином формате. Первый час — раскрытие  священником какой-то темы, доклад, второй — ответы на вопросы в  записках. В этом существенный плюс: не каждый молодой человек способен вслух озвучить какие-то волнующие  его серьезные проблемы.

Запретных тем нет. Отец Иоасаф, из нашей братии, и отец Николай Могильный, из «белого» духовенства, друг нашего монастыря, честно отвечают на все возникающие вопросы.

Встречи с  молодежью: взрослым и детям вход воспрещен

Сейчас  на такие встречи каждый четверг  приходят от двухсот до трехсот человек  в возрасте от пятнадцати до тридцати лет.

За год  обычно аудитория процентов на восемьдесят  обновляется. Действительно, было бы странно, если бы люди много лет приходили  слушать одни и те же ответы. Поэтому  текучке в нашей «молодежке»  мы только рады: ребята получают базовые  знания и становятся прихожанами  того или иного храма, начинают жить церковной жизнью, находят духовника  и впредь обращаются за советом к  нему.

Возрастной  ценз жесткий: ни младше, ни старше не пускаем. Этому имеется свое объяснение. Есть определенный, достаточно узкий круг вопросов, который интересует молодых  людей. Не всем детям до пятнадцати полезно слушать некоторые темы. А присутствие старших или  пожилых людей смущает молодежь. К нам на молодежные чаепития даже бабушки пытаются ходить: «Я просто послушать, мне интересно!» Я отвечаю: «Если интересно — приходите  в воскресенье на воскресную школу  для взрослых!»

Невольник — не богомольник

— На молодежные встречи приходят уже верующие люди?

— Процентов семьдесят — в той или иной степени воцерковленных. Процентов двадцать — ищущие, начинающие воцерковляться. Оставшиеся десять процентов — протестанты, католики, раскольники…

— А какая примерно часть из ищущих и ранее состоявших в других религиозных организациях потом начинает ходить в храм?

— У нас все очень неформально, никаких списков и подсчетов не ведем. Любая формалистика убивает на корню все подобные мероприятия. Будем ли мы подсчитывать приходящих, или начнут снимать студентов с занятий, чтобы послушать известных миссионеров — ни к чему хорошему это не приведет. Невольник — не богомольник. Человек должен добровольно приходить туда, где ему интересно, куда зовет его сердце.

Ленивые экстремисты

Молодой человек  — всегда экстремист, в позитивном смысле этого слова, ему хочется  чего-то яркого и осмысленного.

Заметьте, любые боевые действия всегда сопровождаются всплеском патриотизма у молодежи. Когда ей нечем заняться, она расслабляется. А общество предлагает только имитацию деятельности, совершенно далекую от реальности.

— И что молодых людей ведет в храм?

— А вот в храм может привести что угодно! Мне кажется, что молодых людей, равнодушных к вере и к Церкви, не существует. Во всяком случае, у нас на Украине.

Антиклерикализм не вечен

Есть такие, которые противостоят Церкви в силу последних веяний, каких-то деструктивных  направлений — но я думаю, долго  это не продлится. Это временные  трудности, я в этом нисколько  не сомневаюсь.

У любого человека, даже у святого, есть недостатки. Но если заострять внимание на одном  из них, на другом, на третьем, получится  совершенно неприглядная картинка. Всегда можно найти, за что укусить. Так  и сегодня мы наблюдаем, как Церковь  целенаправленно и очень больно кусают, выставляя ее раны на обозрение  публики. Мне кажется, это чей-то заказ. Понятно, что мы зачастую сами даем повод, но не настолько и не в таком количестве, которое представляется.

Я полагаю, что рано или поздно Господь любое  зло обратит во благо. Не думаю, что  те девушки, которые пилили крест, будут  заниматься этим до сорока-пятидесяти лет. Рано или поздно образумятся, остепенятся. Главное, нам самим иметь мудрость и смелость правильно реагировать.

— У вас как-то спокойно к этому относятся…

— А как иначе относиться христианину к поношениям? Только по-евангельски!

Народ любит Церковь

— Что делать, чтобы народ полюбил Церковь?

— Народ и так любит Церковь, мне кажется. Если у кого-то какая-то проблема — умрет родственник, или сдавать экзамен, или вероятность онкодиагноза — куда человек идет? Два варианта — или к бабке и в церковь, или просто в церковь. Там, где в жизнь человека вторгается то, на что он повлиять не в состоянии, и начинается его дорога к храму.

Задача  нашего молодежного отдела — встретить  молодых людей, которые пришли в  храм, и помочь им воцерковиться.

Воцерковление или тусовка?

Молодым людям  свойственно стремление к служению, к действию, причем, к действию совместному. Можно, конечно, ездить в паломничества, совмещая полезное с приятным —  с пикниками, например. Но, по-моему, это не очень продуктивно. Ребятам  нужно дать возможность делать что-то, что могло бы послужить спасению души.

Наши молодые  прихожане помогают в храме: убирают, ребята пономарят на службах. Многие задействованы в работе социального  движения.

Есть у  нас замечательный парень — Максим Костенко — по его инициативе в  отделе началась социальная работа, которая  сейчас расширилась до пределов всей Украины. Это не просто тусовка для  общения, а реальное исполнение Евангельских заповедей.

Например, ребята работают с детскими домами. Нужно понимать, что сейчас многие, искренне желая помочь сиротам, везут  в детские дома шоколадки и  мягкие игрушки машинами. Поэтому  в столичных детских домах, как  правило, воспитанники «купаются» в  мягких игрушках и на конфеты смотреть не могут. А есть места, где у сирот  носков нет. Вот такими объектами  и занимаются наши волонтеры.

Бывает, что  волонтерство превращается в рутину, люди начинают уставать. Во избежание  профессионального выгорания у  нас в отделе с волонтерами  постоянно работает психолог и проводит тренинги для всех, кто начинает заниматься социальной деятельностью. Люди должны знать, с чем они смогут столкнуться.

Мы были одними из первых, кто системно занялся  молодежной работой в Украинской Православной Церкви. Раз в полгода  собираем конференции священников, возглавляющих отделы по работе с  молодежью в епархиях. Приезжают  примерно сто сорок человек, обмениваемся опытом.

Многие  епархии приглашают наших сотрудников  провести мастер-классы, тренинги да и  просто для общения.

Социальное служение как  средство от интернет-зависимости…

Сейчас  молодежь все больше и больше погружается  в Интернет, а это — уход от реальности. Виртуальное общение  основано на лжи и лукавстве, потому что в сети человек всегда иной, нежели в жизни. Более смелый, более  зубастый.

Виртуален не только компьютерный мир, но и вся  современная жизнь: искусственные  ценности, искусственные интересы, искусственное искусство. А хочется  жизни реальной. Задача как раз  в том и состоит, чтобы ребят  вывести из этой виртуальности. Для  этого и нужно социальное служение.

… и борьбы с унынием

Молодые люди склонны к депрессиям и унынию. Любое событие, которое не укладывается в продуманную заранее схему, полностью выводит человека из равновесия. Несданный экзамен, неприятный разговор с родителями, размолвка с девушкой — события вселенского масштаба, человек готов заливать их алкоголем  и чуть ли ни в петлю лезть.

Если он хоть раз съездит в онкоинститут к деткам, в которых еле-еле  душа держится, или к инвалидам  детства, для которых каждый прожитый день — подвиг, то поймет, насколько  все его проблемы — мелочь и  чепуха. Он поймет, что есть люди, которым  намного тяжелее и которым  он может помочь.

— Эта депрессивность и зацикленность на своих проблемах — веяние именно нашего времени?

— Я не сторонник рыданий и стенаний: «А вот в наше время… а сейчас…». Так было всегда. Просто сейчас ярче проявляется.

Молодежь и монахи

— Не мешает ли братии монастыря вся эта молодежная деятельность?

— Они не пересекаются, все после службы происходит. А лично мне это интересно. Я этому всячески содействую и по мере сил стараюсь участвовать. С ребятами тоже общаюсь, но чаще в индивидуальном порядке: отцы на «молодежке» что-то рассказывают, ведут встречи, а я где-то в задних рядах передвигаюсь, и, если у кого-то частные вопросы возникают, отвечаю.

Для уединенной молитвы у нас есть скит за городом. Раньше нашим скитом также был  соседний Зверинецкий пещерный монастырь, но теперь он стал самостоятельным.

Постсоветские монастыри создавались по принципу «сам себе режиссер», но лет пять-шесть  назад мы сдружились с Афонским монастырем Дохиар. На его примере мы узнаем, как должны строиться монастыри, и на него ориентируемся. В скиту, например, более или менее воплощается  в жизнь общежительный принцип.

Трудное решение

— Какой средний возраст монашествующих Ионинского монастыря?

— Сейчас мы все уже повзрослели, нам около сорока лет. Начинали восстанавливать обитель мы все вместе, двадцать лет назад.

— То есть, вы сами очень молодым человеком приняли решение о монашестве…

— В монастырь впервые пришел в восемнадцать. Три года проучился на педиатрическом факультете медицинского института и понял, что монастырь мне дороже. В двадцать три года принял постриг.

— Как родители встретили ваше решение?

— Случаи, когда родители одобряли бы такой выбор, единичны…

Мои родители не были исключением и восприняли мое решение как блажь и  временное увлечение. Их можно понять. Раньше их спрашивали: «А где ваш  сын учится?». И они отвечали: «В медицинском институте». Это было престижно. А через три года на тот же вопрос им пришлось отвечать: «В монастырь ушел».

Плюс, я  еще и единственный ребенок.

— Настоящие атеисты?

— Да нет, особого противодействия не было. У нас в доме даже старые бабушкины иконы были. Но это была, скорее, дань моде — в 1980-х годах было такое веяние: иконы, старина, древняя Русь и тому подобное. Даже когда приходили сослуживцы отца (он был военным), их не убирали.

Праведник в семье

Перекреститься  я умел, с гостями из других городов  мы с родителями обязательно ходили во Владимирский собор, свечки ставили. Была бытовая традиция без воцерковленности. Мама сейчас в храм ходит.

Мой отец был  офицером столичного отдельного полка, коммунистом, официально крестить меня было невозможно, поэтому крестила меня моя благочестивая прабабушка — сестра новомученика иеромонаха Исаии (Кузнецова). Они были родом  из Архангельской области, он ушел на Соловки, где был рукоположен  во иеромонаха. Когда монастырь на Соловках разогнали, он вернулся к себе на Родину и служил в Николо-Коряжемском  монастыре. А в 1930 году его забрали, осудили как тихоновца на десять лет, и на этом вся информация о  нем обрывается. До нас не дошло  ни протоколов, ни других документов.

Так вот, прабабушка моя была человеком святой жизни  и крестила меня сама. Никто не помнил, миропомазали меня или нет, а сама она ко времени моего воцерквления умерла. На всякий случай, в 1991 году, в  Лавре меня крестили заново.

По благодати

Свой приход в монастырь я считаю исключительным действием благодати Божьей.

Впервые в  жизни я серьезно пришел на службу по приглашению одноклассника: он позвал меня послушать живой колокольный  звон. Я пришел, и мне этот звон показался небесной музыкой. Потом  смотрю — а мой приятель спускается с колокольни! У меня был шок. Я  вообще не знал, что он был церковным  человеком, тем более, что он звонит и пономарит, хотя мы с ним общались все время на какие-то философские  возвышенные темы.

Он говорит: «Подожди меня на службе, потом домой  вместе поедем». Я отстоял субботнюю  всенощную, и, хоть практически ничего не понимал, но почувствовал, что здесь- мой дом и кроме храма мне  в жизни ничего не нужно.

Потом меня попросили помочь в Лавре, я приехал, что-то покопал, что-то поносил, а потом  попал на братскую трапезу. И так  меня поразило это единодушие, единомыслие, что я понял: этого я и искал.

Иногда  бывает, что люди встречаются и  понимают: это мой муж, а это  — моя жена, живут и умирают  в один день. Брак — это таинство, и люди по благодати встречаются  и вместе спасаются. И выбор монашеского  пути происходит точно так же, по благодати.

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.