Свадьба под капельницей

Зырянов Михаил, 30 лет, Московская область, г. Электросталь
Диагноз: лимфома Ходжкина (рак лимфатической системы).
Собранные средства пойдут на приобретение противоопухолевого препарата Брентуксимаб ведотин, который избирательно уничтожит раковые клетки и нормализует состояние Михаила: исчезнет отечность, одышка, зуд, температура, наступит ремиссия и Михаил сможет работать.

---

Ему только 30, а у него осунувшееся лицо, потухший взгляд, нахмуренные брови. Незнакомым людям Миша может показаться суровым и строгим. А он просто устал от боли: от того, что у него, молодого парня ростом выше 180 сантиметров, постоянно кружится голова и подкашиваются ноги, зашкаливает температура, и по всему телу – воспаление лимфоузлов. От того, что сейчас из семи дней недели он четыре проводит в больнице – онкологической.

Фотограф Галина Надводнюк

Своих родителей Миша видел только на фотографиях. Ему было всего полтора года, когда они погибли в автокатастрофе. Его с младшим братом Ромой вырастили бабушка с дедушкой. Они были военные. Всю жизнь прослужили на ядерном полигоне. Бабушка – инженер-ракетчик, дедушка – майор. «В меру строгие и очень хорошие», – говорит о них Миша.

Бабушку он с детства называл мамой. Сначала – потому что не знал правды, потом – потому что очень любил. Дедушка так и остался дедушкой. Благодаря им Миша закончил музыкальную школу по классу «Духовые и ударные инструменты» и по их же настоянию поступил в музыкальное училище. Хотя стать музыкантом сам Миша не планировал:
– Не скажу, что душа у меня совсем к этому не лежала, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Бабушка с дедушкой сказали: «Закончишь училище – пойдешь, куда хочешь».

А хотел Миша получить рабочую специальность. Стал гальваником, чтобы защищать различные изделия от изнашивания и коррозии. «Компания, где я работал, занималась производством фурнитуры для пластиковых окон. Несколько лет назад это было очень востребовано. В цеху была хорошая женщина-технолог. Она меня всему и научила. Было интересно вживую наблюдать процесс покрытия. Вообще интересно, когда теория с практикой сочетаются, и ты видишь, как светлый металл под воздействием химии становится черным», – рассказывает он.

Он наконец-то почувствовал себя «в своей тарелке», работа нравилась. Но однажды Миша обнаружил под мышкой твердое новообразование. Шишка не болела, не беспокоила, но подозрительно быстро росла. Миша показал шишку врачу. Та успокоила: воспалительный процесс, нужно проколоть антибиотики.

Миша проколол, но результата не было. Шишка не то что не уменьшилась, а продолжала расти. Становилось некомфортно опускать руку. Пропал аппетит, появилась сонливость и необъяснимая усталость, температура держалась на уровне 37,5.

Миша обратился к другому врачу. Та задала всего несколько вопросов, поставила предположительный диагноз – лимфогранулематоз или лимфома Ходжкина (злокачественное заболевание лимфоидной ткани) – и тут же направила к онкологу. В московском областном онкологическом центре в Балашихе Миша сдал все необходимые анализы. И, к сожалению, диагноз подтвердился.

«Для нас с бабушкой это было шоком. Дедушки тогда уже не было, мы с ней жили вдвоем. Представьте, мне 25 лет и вдруг – онкология. Думаю, бабушку это и подкосило. Она старалась мне помочь, чем могла, – советом, деньгами, какие были. Очень за меня переживала. Я и сам был расстроен. Врачи сказали, что этиология заболевания неизвестна. Доказать, что повлияла работа, невозможно. Это может случиться и с теми, кто работает на вредном производстве, и с теми, кто сидит в офисе», – говорит Миша.

Он прошел несколько курсов химиотерапии, и болезнь как будто отступила. Ремиссия продолжалась два года. А потом вдруг – рецидив. Миша заметил, что отекла правая нога, появились шишки в паху и одышка с кашлем до рвоты. Обследование показало злокачественные клетки в паховых и шейных лимфоузлах.

Врачи назначили новые курсы химиотерапии. И снова Миша, казалось, победил болезнь. На литейно-механическом заводе в Балашихе, где он тогда работал, познакомился с зеленоглазой шатенкой Майей и влюбился в нее. Они стали встречаться и строить планы на будущее. О том, что он сирота и что у него онкология, рассказал Майе сразу.

– Я приняла это все спокойно, – рассказывает жена Миши. – У меня двое родственников умерли от рака. Мои родители пытались меня отговорить: «Что ты делаешь?!». Но я ответила: «Это моя жизнь. И я выбираю Мишу! Я буду с ним!». Какая разница – болен человек или нет, если ты его любишь? Почему не подарить ему частичку любви, заботы, внимания, которых ему не хватало в детстве?

Они уже назначили дату свадьбы, заказали платье для невесты и костюм для жениха, когда Мише стало плохо. Снова отекла нога, поднялась температура. Пальцы на руке похудели так, что пришлось уменьшать свадебное кольцо. Что все это значит, Миша понял сразу.
– Какая свадьба?! Тебе лежать надо! – закричала врач.
– Свадьбу я отменять не буду! – твердо сказал Миша.
5 ноября 2018 года они с Майей поженились. Тихо, без друзей. А потом на 5 дней уехали в Мурманск – в свадебное путешествие.

«У нас была свадьба под капельницей. Так можно сказать. В Мурманске я чувствовал себя нормально, а на обратном пути в поезде лихорадило. Как вернулись с женой, меня сразу положили в больницу. Подтвердили второй рецидив и – на химию», – рассказывает Миша. Он надеялся, что химиотерапия поможет ему и на этот раз, что снова будет ремиссия. Но этого не произошло. После четырех курсов химии состояние его резко ухудшилось: поднялась высокая температура, пропал аппетит. За неделю Миша похудел на 8 килограммов. Лимфоузлы были увеличены по всему телу.

«После химии нужно было сделать ПЭТ-КТ. До больницы мы еле добрались. Миша не мог ходить. Сделает три шага и садится на корточки, чтобы переждать и набраться сил. Он был в таком состоянии, что в больнице не мог от двери палаты до кровати дойти», – рассказывает Майя.

Обследование показало, что болезнь прогрессирует, причем стремительно. Препараты, которые использовались для лечения ранее, больше не действуют. Метастазы появились в забрюшинных, паховых, подмышечных и подвздошных лимфоузлах. В брюшной полости и легких скопилась жидкость. Врачи приняли решение изменить схему лечения, попробовать новейший противоопухолевый препарат Брентуксимаб ведотин. Мише назначили восемь курсов химиотерапии. Но пройти бесплатно он смог только один. Препарат очень дорогой. В Минздраве Московской области Мише и его жене сообщили, что Брентуксимаб ведотин не входит в перечень, утвержденный «Московской областной программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи на 2019 год и плановый период 2020 и 2021 годов».

Оплатить еще семь курсов самостоятельно Миша не сможет. Ни он, ни его жена сейчас не работают. Они живут на Мишину пенсию по инвалидности и пособие Майи по уходу за мужем. А лечение препаратом Брентуксимаб обязательно нужно продолжать. Уже после первого курса – в феврале этого года – Миша почувствовал себя намного лучше: прошла отечность, нормализовалась температура, Миша смог есть и ходить. Брентуксимаб – его шанс на ремиссию. Пока его нет, Мише еженедельно вводят препарат растительного происхождения Винбластин, который блокирует деление клеток в метафазе и не позволяет болезни прогрессировать. Но долго сдерживать рост опухолей он не сможет. Чтобы Миша продолжил жизненно необходимое лечение Брентуксимабом, нужно собрать 1 563 750 рублей.

«К моменту нашего знакомства Миша замкнулся, обозлился, зациклился на болезни, постоянно спрашивал себя: «Почему я болею и не имею права на жизнь и на любовь? Я ему показала, что он имеет право на любовь. Я всем показала, что он имеет право на любовь. И теперь мы вместе боремся за его жизнь», – говорит Майя.

Давайте и мы поможем Мише бороться!

Фонд «Правмир» помогает онкобольным взрослым и детям получить необходимое лечение. Помочь можете и вы, перечислив любую сумму или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.