Как биллиардные шары, разбитые кием из единой фигуры, раскатываются по зеленому столу в причудливой форме, так и герои Бёлля, некогда единые, теперь — кто дальше, кто ближе друг к другу, к истине, застаются автором на день 6 сентября 1958 года. В этой дате нет ничего символичного для всеобщей истории, это дата, — время действия целого романа, — лишь день рождения главы семьи Фемель, восьмидесятилетнего старца, но в то же время в конце романа становится ясно, что это день рождения нового мироощущения целого семейства, достойнейшего и являющегося примером бытия творческой интеллигенции не только для своего окружения, но и для целого поколения немцев.
Много лет назад семья Фемель была многочисленна и дружна, жизнь их была полна радужных планов, надежд, но вдруг этот “удар кия” — страшный выбор, ставший перед ними, разбил их, отдалил друг от друга, доставил боль, страдания, смерть, заставил переосмыслить все жизненные ценности, свое положение в мире.
Хотя время романа обозначено всего одним днем, период его действия — годы, десятилетия, вплоть до начала истории человечества, до первого выбора между добром и злом, между так называемыми “агнцем” и “буйволом”. Этот выбор меняет и определяет жизнь каждого человека со времен Адама, этот выбор является в разное время человеческой жизни, но никому не укрыться, не избежать его. Кто-то делает выбор в отрочестве, кому-то он предоставляется в зрелости, может быть, даже в старости, этот выбор не всегда бывает явным, кто-то не узнает его поначалу, от него еще легко отстраниться, но чем дальше, тем яснее требуется от нас ответ, а те, кто ответил, должны принести жертву, — ту жертву, которая чем дальше, тем все труднее и труднее, все беспощаднее и бескомпромисснее.
Свой нравственный выбор герои Бёлля делают через отношение к фашизму. Что такое фашизм для автора? Это богопротивная, антихристианская, античеловеческая идеология смерти. Идеология “буйвола”, гордыни. Фашизм как лукавое зло проникает в человека и меняет его до неузнаваемости, он требует душу взамен вседозволенности. Живя в теле, человек умирает душой и еще при этой сытой, почетной жизни испытывает злобу, ненависть, тоску, одиночество. Но все ли могут, все ли хотят разглядеть, понять это, и сделать выбор?
Герои Бёлля делают свой выбор по-своему, образуя категории агнцев, буйволов и пастырей.
Агнцы — это хрупкие, бессильные, убогие люди, их бьют, ненавидят, над ними насмехаются. Они много страдают, фактически их жизнь есть страдание, иногда эти страдания кажутся бесплодными и безумными. Не безумно ли матери отнимать хороший хлеб у своих детей и питать их опилками, только чтобы не иметь ничего сверх других, не безумно ли бежать из достойного дома на станцию, чтобы уехать от своей семьи вместе с высланными евреями, не безумно ли умереть от голода перед собственным лотком жареной рыбы, не смея отказать в ней чужим детям? Могут ли эти муки страдающих людей изменить мир, лежащий во зле? Действительно ли они — те евангельские зерна, которые если не умрут, то не прорастут и не освятят мир?
Буйволы (как их называет Бёлль, “принявшие причастие буйвола”) — это люди силы и власти, они самоуверенны и жестоки, они горды (прошлым своей нации, своим положением, своей силой, даже своей религией), они не страдают сами, но заставляют страдать других, их не мучает совесть и укоры матери, они победили в себе голос Бога. Прошло время, и внешние их поступки стали вполне благообразны, но гордыня выжгла любовь из их сердец, и внутри они полны лукавства.
А есть еще “пастыри”. В пастыри Бёллем призывается Роберт Фемель, старший сын главы семьи Фемелей, талантливый архитектор, отвергший радости творчества, принесший их в жертву ради агнцев бывших (уже отстрадавших и умерших) и настоящих (страдающих и доныне), ради агнцев, которые до сих пор в опасности, так как время буйвола не прошло. Роберт становится подрывником. После тюрьмы, гонений и амнистии он вступает в немецкую армию, под начальство сумасшедшего генерала, бредившего “сектором обстрела”; притворно опираясь на законы артиллерии, Роберт взрывает ценности немецкой культуры и архитектуры, творения великих мастеров прошлого и в том числе прекрасное аббатство святого Антония, построенное его отцом в юности, — аббатство, с которым связана вся жизнь их семьи от ее начала.
Варварство ли это, бескультурность, антицерковность? Для Роберта это протест, это борьба против тех, кто смысл человеческой истории видит в постройках и не видит человека. Постройки, даже самые совершенные, лишь уплотненный прах по сравнению с живой страдающей душой его жены, умершей под бомбежкой, убитого нацистами мальчика, приносившего письма, и т. д. Нормально ли всячески оберегать постройки, пусть самые совершенные, но убивать людей, пусть даже врагов? Но разве только фашисты больше человека ценят изящные камни? Нет, оказывается и командование союзников просит прощения за уничтоженные здания, но не за жизни, и теперь, в обществе, победившем фашизм, в 1958 году множество людей платит деньги, чтобы посмотреть на древние детские гробницы, восхищаются башней св. Северина, но по-прежнему подкарауливают и избивают “агнцев” в лице мальчика Гуго, пленяются их чистотой, но и стараются осквернить ее, нажиться на ней, уничтожить, не терпя такого отличия.
Прошли годы со времен победы над фашизмом. Для Германии, для всего цивилизованного мира наступила новая эпоха. Но зло не побеждено окончательно, ведь эта битва будет идти до конца времен, эти идеи могут возрождаться и набирать силу (как и происходит в романе). Идеи антихриста — превосходства, силы и гордыни властвуют умами и в наше время. Но что может сделать простой человек, столкнувшись с этим злом? Мать Роберта стреляет в министра на военном параде, “посвященном буйволу”, его отец, признавая свою нерешительность в главном выборе, свое долгое отмалчивание, рушит его символ — пряничную копию аббатства, а сам Роберт вместо динамита выбирает более сильное оружие против зла, начало и конец всякого добра, — не только пастырство, но и отцовство: он усыновляет мальчика Гуго и обретает любовь.
