1. Искупитель наш, предвидя, что души Его учеников должны будут смутиться по причине Его страданий, задолго перед тем предсказал и муку Своего страдания, и славу Своего воскресения, чтобы они не сомневались, что Он воскреснет, когда увидят Его умирающим. Но поскольку ученики, будучи до сего времени плотскими, никоим образом не были в силах воспринять слова тайны, совершается чудо. На глазах у них слепой получает зрение[1], чтобы тех, кто не воспринимал слова небесной тайны, укрепляли в вере небесные деяния. Но чудеса Господа и Спасителя нашего следует понимать таким образом, братия возлюбленные, чтобы мы верили им, совершенным в истине, и <чтобы> они указывали нам нечто посредством знамения. Конечно, дела Его и посредством силы <воздействия> показывают, и посредством тайны говорят иное, чем мы видим; вот ведь мы не знаем, кто был этот слепой согласно исторической правде, но однако знаем, кого он означает посредством тайны. Разумеется, слепой есть род человеческий, который был отлучен от радостей рая в первородителе; не зная сияния высшего Света, он терпит мрак своего осуждения; однако он получает зрение благодаря присутствию своего Искупителя, чтобы он узрел радости внутреннего света уже по причине своей жажды и оставлял следы доброго делания на дороге жизни[2].
2. Надо отметить, что слепец получает зрение, когда рассказывается, что Иисус приближается к Иерихону. Иерихон переводится как луна; луна же в языке священных образов употребляется вместо бренность плоти, ибо в то время, когда в течение месяца луна убывает, она означает смертность нашей человеческой природы[3]. Итак, в то время, когда Создатель наш приближается к Иерихону, слепой возвращается к свету[4], ибо когда Божественность восприняла немощь нашей плоти, род человеческий получил Свет, Который он утерял. Потому Бог терпит человеческое, что вследствие этого человек возвышается к Божественному. В Писании сказано, что этот слепой сидит прямо у дороги, выпрашивая милостыню; ибо Сама Истина говорит: Я есмь путь (Ин 14:6). Итак, тот, кто не знает сияния вечного Света, есть слепец; если он уже верует в Искупителя, то сидит у дороги; если он верует и не хочет молиться о получении вечного Света, такой человек сидит у дороги, но совсем не получает подаяния. Если же он и уверует, и познает слепоту своего сердца, и настойчиво молит о том, чтобы ему воспринять Свет Истины, то сидит у дороги и просит подаяния. Итак, каждый, кто признает мрак своей слепоты,каждый, кто ощущает этот свет вечности, которого ему недостает, пусть воскликнет из глубины сердца, пусть воскликнет и громким голосом ума[5], говоря: Иисус, Сын Давидов, помилуй меня (Лк 18:38). Но послушаем, что добавляется, когда слепец кричал — Шедшие впереди заставляли его молчать (Лк 18:39).
3. Что же обозначают те, которые бегут впереди идущего Иисуса, если не смятение плотских желаний и мятеж пороков, которые разрушают своими соблазнами наше сознание и смущают на молитве голос сердца, прежде чем Иисус придет в наше сердце? Ибо часто в то время, как мы пытаемся отмолить те грехи, которые мы творили, мысленные образы прегрешений, соделанных нами, нападают на наше сердце, сминают передовой отряд ума, разбивают боевой строй души и гонят прочь голос нашей молитвы[6]. Итак, шедшие впереди с бранью требовали, чтобы слепец молчал: ибо, прежде чем Иисус придет в сердце, содеянные нами злые дела, которые впечатались в наше сознание своими образами, приводят нас в расстройство и смущение в самой нашей молитве.
4. Но услышим, что этот самый слепец, которому должно было обрести зрение, сделал при этом, а именно: Он еще громче кричал: Сын Давидов, помилуй меня! (Лк 18:39). Вот, тот, кого толпа призывала упреками к молчанию, кричит громче и громче, потому, что чем более мы утесняемся возмущением плотских страстей, тем более пламенно мы должны быть настойчивы в молитве. Толпа прекословит[7] нам, требуя, чтобы мы не кричали, так как мысленные образы наших грехов мы терпим большей частью и на молитве. Но тем паче необходимо, чтобы голос нашего сердца, чем более жестоко его отталкивают, тем сильнее проявлял бы настойчивость, до тех пор, пока он не преодолеет шумное противодействие недозволенного помысла и не прорвется к благому слуху Господа благодаря избытку своего дерзновения. Как я полагаю, каждый узнает в себе то, о чем мы говорили, ибо когда мы, переменясь, обращаем душу от этого мира к Богу, когда мы принимаемся за труд молитвы, те самые бесстыдства и тяжкие прегрешения, которым мы прежде с приятностью предавались, позже мы <в образах> претерпеваем на молитве. Как только созерцание их прогоняется от очей сердца силой святого желания, тогда мысленные образы побеждаются при помощи покаянного плача.
5. Но когда мы с ревностью бываем настойчивы в нашей молитве, мы запечатлеваем в уме идущего мимо Иисуса. Поэтому добавляется там: Иисус, остановившись, велел привести его к Себе (Лк 18:40). Вот, остановился Тот, Кто прежде проходил мимо, ибо до тех пор, пока мы терпим на молитве смятение мысленных образов, мы до некоторой степени чувствуем, что Иисус проходит мимо. Когда же мы упорно продолжаем с решимостью молиться, Иисус останавливается, чтобы возвратить свет, потому что Бог укрепляется в сердце и потерянный свет обретается вновь.
6. Однако в этой же истории Господь подает нам нечто иное касательно Своей человеческой и Божественной природы, что мы можем понять с пользой для себя. Ведь Иисус услышал кричащего слепца, проходя мимо, но сотворил чудо прозрения[8], остановясь[9]. Ибо человеческой природе свойственно проходить, а пребывать в неподвижности свойственно Божественной. По человеческой природе Он, конечно, должен был родиться, возрастать, умереть, воскреснуть, двигаться с места на место. Итак, в самом деле, Господь проходил по плоти, не по Божеству, ибо в Божественной природе нет изменчивости, а проходить значит изменить Самого Себя. По Божественной природе поистине Ему свойственно всегда быть в неизменности, ибо, присутствуя повсюду, приходит не посредством движения, не посредством движения же уходит. Итак, Господь слышит кричащего слепца, проходя; возвращает ему зрение, останавливаясь, ибо, сострадая громкому голосу нашей слепоты, Он жалеет нас по Своей человеческой природе и изливает на нас свет благодати по силе Божественной природы.
7. И следует отметить, что Господь говорит подошедшему слепцу: Чего ты хочешь от Меня? (Лк 18:41). Да неужели Тот, Кто мог возвратить зрение, не знал, чего хотел слепец? Он предвидел желание слепца, но хотел, чтобы тот попросил Его; провидел, что и мы попросим, а Он даст нам [по нашему прошению]. Ибо Он побуждает нас к дерзновенной молитве и, однако, говорит: ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него (Мф 6:8). Итак, потому Господь требует, чтобы мы просили, для того требует, чтобы поощрить сердце к молитве. Поэтому и слепец сразу же прибавил: Господи! чтобы мне прозреть (Лк 18:41). Вот, слепец не злата, но зрения просит у Господа. Он считает за малое что-либо просить, кроме зрения[10], ибо даже если слепец и может иметь нечто, он не может без зрения видеть, что имеет. Будем же, братия возлюбленные, подражать тому, о ком мы услышали, что он спасен и плотию и духом. Не ложные богатства, не земные дары, не преходящие почести, но свет зрения[11] будем просить у Господа; не свет, который исходит от светильника, тот, что конечен во времени, что прерывается из-за наступления ночи, что мы видим так же, как и животные; но да будем просить того Света, Который мы могли бы видеть только вместе с ангелами, Которому не полагается начало, Который не стесняется концом. Конечно, путь к таковому Свету есть вера. Потому правильно говорится слепцу, который должен прозреть: прозри! вера твоя спасла тебя! (Лк 18:42). Но относительно этого плотское помышление говорит: “Каким образом я могу искать свет духовный, который я не могу видеть? Откуда мне это известно точно, если он таков, что не сияет для плотских очей?”. И на это помышление[12] у каждого есть краткий ответ, а именно: ведь и то самое, что он чувствует, он осмысливает не телом, а душой. И никто не видит своей души и, однако, не сомневается, что имеет душу, которую он не видит. Ибо невидимая душа видимым образом управляет телом. Если же отнимется то, что невидимо, тотчас же погибает то, что, казалось, существует видимо. Итак, благодаря невидимому веществу происходит жизнь; есть ли сомнение в том, что существует жизнь невидимая?
8. Но послушаем, что уже сделано для просящего слепца или что он сам сделал. Далее говорится: И он тотчас прозрел и пошел за Ним (Лк 18:43). Видит и следует тот, кто творит благо, которое познает. Тот же, кто видит, но не следует [за Господом], познает благо, но не стремится делать добрые дела. Итак, братия возлюбленные, если мы уже признаем слепоту нашего странствия, если мы сидим при дороге, веруя в таинство нашего Искупителя, если мы просим Света у нашего Творца, умоляя Его об этом каждый день; если после слепоты становимся прозревшими благодаря познанию, увидев этот же Свет, то мы следуем самим делом за Иисусом, Которого видим умом[13]. Увидим же, каким путем Он идет, и пойдем, подражая Ему, по Его стопам. Ибо за Иисусом следует тот, кто подражает Ему. Господь говорит: иди за Мною, и предоставь мертвым погребать своих мертвецов (Мф 8:22). Ведь следовать означает подражать. И снова Он побуждает: Кто Мне служит, Мне да последует (Ин 12:26). Итак, подумаем, каким путем идет Господь, чтобы мы удостоились следовать за Ним. Вот Он, будучи Господом и Творцом ангелов, желая воспринять нашу природу, Им созданную, низошел в утробу Девы. Однако Господь не захотел родиться в этом мире в богатой семье, но избрал родителей-бедняков. Поэтому не было и ягненка, которого за Него следовало предложить в жертву. Его Мать нашла для жертвоприношения молодых голубей и пару горлиц. Он не пожелал благоденствовать в мире сем; Он претерпел поношения и осмеяния; Он перенес оплевания, бичевания, заушения, терновый венец и крест; и так как мы отпали от внутренней радости из-за наслаждения плотскими вещами, Он показывает, с какой горечью происходит ее возвращение. Что же вследствие этого должен претерпеть для себя человек, если Господь вынес столь великие тяготы за род человеческий? Итак, кто уже уверовал во Христа, но до сих пор стремится к выгодам корыстолюбия, превозносится высокомерием почестей, горит пламенем зависти, марает себя нечистотой страсти, жаждет благ, существующих в мире сем, тот отказывается следовать за Иисусом, в Которого уверовал. Ведь если тот, которому его Вождь являет дорогу горечи, стремится к радостям и удовольствиям, то он бредет по пути, ведущему вспять. Итак, будем полагать пред очами нашими грехи, которые мы совершили; обдумаем, сколь ужасен Судия, Который придет с намерением судить их; приучим ум к рыданию; да станет наша жизнь на нужное время горькой в покаянии, чтобы душа не испытала в наказании горечь вечную. Посредством плача мы, несомненно, приводимся к вечной радости, как обещает Истина, говоря: Блаженны плачущие, ибо они утешатся (Мф 5:4). И, напротив, радость может привести к плачу, как свидетельствует Та же Истина в словах: Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете (Лк 6:25). Итак, если мы хотим достичь радости в конце пути, нам следует в странствии держаться горечи покаяния. И тогда будет так, что не только жизнь наша будет приближаться к Богу, но и самое это наше общение[14] станет возбуждать прочих к прославлению Господа. Потому в Евангельском тексте добавлено: и весь народ, видя это, воздал хвалу Богу (Лк 18:43).
Перевод с латыни М. Ненароковой
[1]слепой получает зрение — caecuslumenrecipit. На протяжении всей проповеди обыгрываются два значения слова: ‘свет’ и ‘зрение’.
[2]оставлял следы доброго делания на дороге жизни — inviavitaebonioperisgressusponat. Святитель Григорий при помощи метафоры говорит о делах человека, добрых или злых, уподобляя их шагам, из которых составляется дорога (gressus‘шаг’).
[3]“Иерихон <…> луна же в языке священных образов употребляется вместо бренность плоти” — Iericho<…> lunaauteminsacroeloquioprodefectucarnisponitur. Среди значений существительного defectus есть и ‘убывание’ (луны), и ‘усталость, изнеможение’ (физическое). У глагола deficio, от которого произведено defectus, есть значение ‘убывать, уменьшаться’ (о луне) и ‘умирать’ (о человеке). Название города Иерихон толкуется чаще как благоуханный, благовонный, но иногда месяц, луна, вероятно, по тому божеству, которому поклонялись жители Иерихона до завоевания этой местности Израилем во главе с Иисусом Навином.
[4]слепой возвращается к свету — caecusadlumenredit. Глагол redeo может значить и ‘возвращаться’, и ‘восстанавливаться, обретать прежние качества’. Перевод слепому возвращается зрение возможен, но при этом не сохраняется значение lumen как ‘свет’, связывающее описание события и его аллегорическое толкование. Согласно святителю Григорию, слепой является метафорой человеческого рода, который был отлучен от радостей рая; lumen, обретенный родом человеческим, есть одновременно и зрение, то есть вúдение, и свет Божества. Чуть ниже в тексте проповеди речь идет о luxeterna — вечном свете.
[5]пусть воскликнет из глубины сердца, пусть воскликнет и громким голосом ума — clametmedulliscordis, clametetvocibusmentis. Medulla ‘сердцевина’, зд. глубина; vocesmentis букв. ‘голоса ума’ — громкий голос, крик; clamet — форма, выражающая требование или менее категоричное пожелание. По смыслу завершающее предложение второй части проповеди является поучением; поучение обычно входит в состав заключения, но может ставиться и после важной мысли, которую, по мнению проповедника, слушателям необходимо запомнить. Скорее всего, здесь речь идет об Иисусовой молитве, распространенной в Риме уже в VI–VIIвеках; см. Архиепископ Василий (Кривошеин). Дата традиционного текста Иисусовой молитвы // Архиепископ Василий (Кривошеин). Богословские труды. Н.-Новгород, 1996. С. 38.
[6]мысленные образы прегрешений <…> голос нашей молитвы — occurruntcordiphantasmatapeccatorumquaefecimus, mentisnostraeaciemreverberant, confunduntanimum, etvocemnostraedeprecationispremunt. Здесь святитель Григорий применяет развернутую метафору боя. Она строится, в первую очередь, на значениях глаголов: occurroозначает в этом контексте ‘устремляться, нападать’ (применительно к военным действиям); значение глагола reverbero ‘отбрасывать’ — определяет выбор контекстного значения для многозначного существительного acies‘боевой порядок, передовой отряд’. В свою очередь confundoиз всех возможных значений приобретает ‘разбивать’ (боевой порядок). Наконец premo так же получает “военное” значение ‘теснить, напирать, гнать, преследовать’. Одним из приемов святителя Григория как проповедника было объяснение неизвестного через известное: небесное можно объяснять через земное, так как, по его мнению, душа “примером видимого” должна “возноситься к невидимому” и “разгораться к тому, чтобы через уменье любить известное научиться любить неизвестное”. — Святитель Григорий Двоеслов. Творения. М., 1999. С. 78–79. Эта метафора была хорошо понятна жителям Рима, воинам и потомкам воинов. Время, когда святитель Григорий был главой Римской церкви, было далеко не спокойным для Италии. Страна была завоевана лангобардами, германским народом, исповедовавшим арианство. Едва не был захвачен Рим (592). Если бы не дипломатия святителя Григория, картина, нарисованная им в проповеди, могла бы стать горькой реальностью для его слушателей.
[7]Толпа прекословит — Contradicitturba. По жанру проповедь святителя Григория является изъяснительной гомилией, то есть представляет собой комментарий к определенному месту из Священного Писания. Содержание комментируемого отрывка пересказывается и объясняется. Это дает возможность проповеднику основывать свои метафоры на материале того текста, который он комментирует. Четвертая часть проповеди является комментарием к стиху (Лк 18:39), где говорится о толпе, противодействующей слепому. Многозначное существительное turba выступает в значении ‘толпа’. Выбор определяется и описанием происходящего, и употреблением в тексте проповеди глагола contradico‘противоречить’. Борьба голоса сердца с помыслами, затрудняющими молитву, изображается при помощи метафоры. Голос сердца уподобляется человеку, пробирающемуся сквозь толпу: чем больше его толкают (repellitur), тем с большим напряжением физических сил (valentior) он пробирается вперед, пока не преодолеет (superet) шумного противодействия (tumultus ‘шум, гам’, но и ‘мятеж, бунт, возмущение’ (группы людей)) и не вырвется (erumpet) из плотного кольца обступивших его людей.
[8]сотворил чудо прозрения — illuminatio ‘прозрение’, от глагола illumino, имеющего значение ‘освещать’, то есть даровать свет и одарять зрением. Здесь также сохраняется идея связи зрения и света.
[9]Шестая часть проповеди основана на антитезе временного и вечного, строящейся на многозначности глаголов transire и stare. Transire означает ‘переходить, проходить, пересекать’, то есть перемещаться в земном пространстве, но имеет и значение ‘превращаться в иное вещество’, ‘изменяться’. Ему противоположен глагол stare со значениями ‘стоять’, то есть не двигаться в земном пространстве; ‘останавливаться’, ‘длиться, продолжаться, сохраняться’, то есть пребывать в неизменности, быть вечным. Когда святитель Григорий пересказывает Евангельский текст, глаголы transire и stare приобретают соответственно значения ‘проходить, идти (из одного места в другое)’ и ‘останавливаться, стоять’. Когда же раскрывается духовный смысл происходящего, эти же глаголы получают иное контекстное значение преходить и быть вечным.
[10]Здесь перевод может быть двояким: lumen понимается и как свет, и как зрение, ибо без света так же, как и без зрения нельзя увидеть то, что имеешь.
[11]свет зрения будем просить у Господа — lucemquaeramus. Lux также имеет значения ‘свет’ и ‘зрение’.
[12]помышление — cogitatio; осмысливать — cogitare. Согласно святителю Афанасию Великому, душа “разумна”. По преподобному Иоанну Дамаскину, душа “мыслящая и разумная”, “ум (разум) принадлежит душе не как некое чуждое ей, но как самая чистая часть ее, ибо что око в теле, то разум в душе”. — Архимандрит Иустин (Попович). О первородном грехе. Пермь, 1998. С. 8.
[13]видим умом — perintellectumvidendo. Среди значений существительного intellectus есть ‘ощущение, восприятие’, а также ‘разумение, понимание, рассудок’. Представление о видящей душе восходит к Первому посланию святого апостола Петра (сокровенный сердца человек (1 Пет 3:4)). Это представление было развито позже преподобным Макарием Египетским. Согласно преподобному Макарию, душа имеет вид, “подобный внешнему человеку”; душа, будучи утонченною, облеклась оком, которое смотрит, и ухом, которым слышит, а подобно сему, языком, которым говорит, и рукою; и одним словом, всем телом и членами его облекшись, душа срастворяется с телом”. — Преподобный Макарий Египетский. Духовные беседы. М., 1990. С. 7, 27.
[14]не только жизнь наша <…> но и самое это наше общение — nonsolumvitanostra<…> sedhaecipsanostraconversatio. Противопоставление vita‘жизнь’ и conversatio заставляет из возможных значений этого слова выбрать ‘общение’, подразумевающее некий диалог. В процессе этого диалога одна сторона может просить что-то у другой или призывать ее к чему-то и получить ответ. Проповедь завершается возвращением к Евангельский истории, что позволяет понимать под conversatio и обращение проповедника к своей пастве, и ее стремление жить по-христиански, и в то же время обращение слепца ко Христу и дарование ему Господом зрения телесного и духовного.
