Как я поступил в один из лучших вузов со 145 баллами ЕГЭ. Что сказали родители будущему тренеру

Мама — театровед, отец — кинооператор, дед — многие годы руководил театром Российской армии, дяди и тети — актеры. Максиму Быстрицкому — двадцать четыре. Он три года тренирует детей в спортивной школе «Крылья советов» и ни разу не пожалел о своем выборе.  

Мы с дедом выходили на поле и пели гимн

С шести лет дедушка, Борис Афанасьевич Морозов, водил меня на футбольное поле в Рузе, где мы часто отдыхали.

Бабушка приветствовала наши команды миниатюрными букетиками. На поле мы выходили под гимн Матвея Блантера в исполнении деда. Строились, и каждый пел гимн страны, за которую играл. Обычно я выступал за Россию, дед мог выбрать любую команду. За Францию — пел «Марсельезу», за Польшу — полонез Огинского. 

Вечерами Борис Афанасьевич учил рисовать шахматку турнирной таблицы. Каждый день мы записывали результаты наших игр. Это может показаться забавным, но так я футбол и полюбил. Помню, как, вернувшись из Рузы, попросил родителей добавить к занятиям ушу во Дворце детского спорта секцию футбола.

В юности вместе с братом Анатолием Морозовым дед серьезно увлекался футболом. Братья не выступали в высшей лиге, но уровень и понимание ими футбола были настолько серьезными, что привить мне крепкую любовь к этому спорту деду не составило труда. 

Клавиши, как футболисты — белые и черные 

Дедушка, бабушка, мама — все в нашей семье играют на фортепиано. Отец — гитарист-самоучка. Под дулом пистолета меня никто в музыкальную школу не вел, конечно. Родители объяснили, что расширения кругозора и духовного развития без музыки не бывает. Так что довольно быстро музыка, ритм, темп, красивый звук стали частью моего мировоззрения, не без проблем, конечно.

Родители понимали: три дополнительных секции не потяну. Поставили перед выбором:

— Музыка, футбол, ушу? Выбери два, — сказала мама. 

— Футбол и ушу, конечно, — ответил я. 

— Так не работает. Фортепиано обязательный элемент! 

Отказался от ушу. В то время как раз сменился тренер, добавились элементы с холодным оружием. Хотя я и был капитаном юношеской команды, мотивация продолжать заниматься восточными единоборствами пропала.  

Арпеджио и фуги давались с трудом, Баха не любил. К тому же прекрасно понимал: играть как Мацуев, с которым, кстати, я играл в футбол, на фортепиано не буду. Занимался, потому что родители сказали: «Нужно и важно». Да я и не был Моцартом, который впахивал по 8 часов. Но ежедневные 45 минут были для меня все же трагедией. 

«Смотри, клавиши — они черные и белые, как футболисты, — объяснял дед, — играют в разных цветах. Здесь все, как в футболе: белый — белому — пас. Белый — черному — потеря, черный — белому — потеря». Талантливый человек находил подход, показывая сложное через призму моей любимой игры. Я терпел, порой срывался, не скрываю, но занимался.

Особенно тяжело было в последних классах. В музыкальной школе то концерт, то экзамен, а у меня игры на носу. Футбольная тренировка состоит из отработки элементов и игры. Обычно на нее отводятся последние 15 минут занятия. 

Мой педагог, Юлиана Александровна Кристинина, трепетно относилась к тому, что я футболист. Понимала, как тяжело мне сидеть за инструментом. Изобретательная в своих попытках заинтересовать музыкой, однажды она предложила разучить пьесы композитора Павлюченко. Я не болел за «Спартак», но отсылка к футболу была очевидна: «Ладно, помучаюсь с фугами, но только ради того, что это Павлюченко, а не Бах!»

Никакого сверхудовольствия от фортепиано я не получал, но только сейчас, став тренером, осознал, какую пользу приносит музыкальная школа. Например, я понимаю, что значит для ребенка, который любит футбол, уйти раньше с тренировки на музыку. Какой стойкостью должен обладать этот парень. Не говоря о том, как обогащает внутренний мир ребенка музыка, как развивает мозг. 

А еще отработкой самодисциплины. Она сформировала привычку контролировать сразу несколько зон ответственности, соблюдать тайминг и укладываться в лимит времени, уметь переключаться с одной сферы деятельности на кардинально противоположную. У кого-то музыкалка формирует комплексы и отторжение. Я вынес только плюсы. 

Гипс и галстук «Манчестер Юнайтед»

У мамы к музыкальной школе было самое серьезное отношение, такого требовала она и от меня. Правда, выпускной доставил ей массу тяжелых эмоций. Получить три на экзамене было бы полным позором даже для меня. Семь лет зря оттрубил?! На контрольном прослушивании я уже получил четверку.

Как обычно, одно занятие накладывалось на другое. За неделю до экзамена в музыкалке пришло назначение предпоследнего тура чемпионата Москвы по футболу.  Ответственная игра. Мама умоляет поберечься и не участвовать. Я — скала и глыба, золото на кону. Я не был лучшим игроком, но всегда бился до конца. Последние минуты матча, выпрыгиваю в верховую борьбу. Не помню, выиграл или нет, потому что падаю, соперник приземляется на мою руку полной стопой с шипами. Замена, скорая, повреждение всех связок кисти, гипс. Немая сцена в машине с отцом, глаза мамы — их надо было видеть, часовая нотация про безответственность… Команда тогда проиграла 0:1. Но любовь к футболу в том и заключается, что пропустить игру — это преступление для меня.

Оценку в аттестат поставили по контрольному прослушиванию. Сольфеджио сдал устно, минуя письменный диктант.

За хор влепили три. Пою хорошо только в душе. Но я был самым веселым человеком на выпускном в музшколе. Гипс и шикарный галстук ­«Манчестер Юнайтед», подаренный дедушкой и бабушкой, давали полное ощущение, что я футболист «Манчестера» в отпуске!

Давай думать над планом В

Подарком от семьи на 14–летие стала поездка в Англию. «Манчестер Юнайтед» организует летние лагеря для детей. Две тренировки в день с тренерами Академии. Уроки английского в свободной и интерактивной форме — кайф. Полная экипировка, поездки по городам, на стадион «Олд Траффорд», товарищеские игры, ребята со всего мира — Мексика, Аргентина, Франция, Германия… Отбор по игровым характеристикам и шанс попасть на просмотр в Академию. 

Я не тренировался на картофельном поле в шлепках, но я увидел, каким может быть футбол, каким является европейский футбол. Тогда-то и решил, что футбол  —  моя стезя. 

Я только и говорил о нем, правда приближался девятый класс и пошли намеки от родителей: «Есть масса сфер, где можно себя приложить. Профессиональный век футболиста короток. Попасть на высший уровень — дело случая. Чем будешь кормить семью после 40? Давай думать над планом В». 

Я активно интересовался журналистикой. Мне всегда нравилось слушать комментаторов. Покойный Юрий Розанов — блестящий специалист, образец, мастер. Я обожаю Владимира Стогниенко и готов слушать его всегда. Правда, чем дальше развиваешься в футболе, тем сложнее внимать комментатору, ведь их выступления рассчитаны на обывателя. Но любые зрелищные игры я смотрю под комментарии журналистов. Да и самому было интересно попробовать. Поучаствовал в конкурсе комментаторов на «Матч ТВ» и даже продвинулся до какой-то тысячной в рейтинге. 

Каждую пятницу выходил свежий номер еженедельника «Футбол». Я читал его от корки до корки. Собирал тематические коллекции «Великие клубы», «Великие турниры». Они до сих пор хранятся дома. Гонялся за номерами и даже ездил с отцом в редакцию, чтобы выкупить недостающие газеты. Журналистика мне была интересна. 

В 9-м классе на отлично сдал ГИА по литературе и английскому, показав родителям, что нацелен на журналистику. А уже следующей зимой был серьезный разговор с высоким градусом напряжения о том, чего я все-таки хочу от жизни и как они видят мое будущее. Тогда не всплывали ни ГИТИС, ни ВГИК, зато были МГИМО и журфак МГУ. Оба вуза, по мнению родителей, были не просто престижными, а лучшими в стране.

Благодаря футболу и тренеру команды МКМ я объездил всю Европу. Участвовал в турнирах в Польше и Словакии, играл с шотландским «Селтиком» и «Стяуа» из Бухареста. Экстраверт, легко схожусь с людьми, свободно говорю на английском. Репетитор у меня был с раннего детства и всю школьную пору. Может, поэтому мама настаивала на факультете международных отношений, журналистика — ну в крайнем случае. Но я заявил, что буду играть в футбол сколько смогу, а потом стану тренером.  

Любому родителю хочется подстелить соломку. А тут даже шанса нет. Никто в семье не был знаком ни с этой сферой изнутри, ни с ее подводными течениями, сложностями. Ретроспективно понимаю: они тогда жутко испугались за меня.

Хочешь быть тренером — поступи в престижный вуз

Для хоккея нужен лед, клюшка, шайба и коньки. Для футбола — любой шарообразный предмет. Поэтому в футбол играют даже в самых отдаленных и бедных уголках планеты. Там, где нет полей и мячей, дети берут рюкзак или, как в бразильских фавелах, делают мяч из носков и гоняют с ним дни напролет. Про легкую атлетику говорят — королева, про футбол — спорт номер один. Это такая масштабная область, настолько крупная индустрия с устоявшимися правилами и жесткими законами, что вписаться и сделать в этой области карьеру невероятно трудно. Конкуренция высока. Думаю, родители это поняли с очевидностью. Моя настырность тогда потрясла маму. Она поставила всего одно условие. Идешь в профессию, хочешь быть тренером — поступи в лучший и самый престижный вуз страны, раз твои амбиции так серьезны! 

Кафедра футбола в РГУФК — флагман футбольной науки в стране. До последних лет на этой кафедре базировалась Академия тренерского мастерства. Есть МГАФК в Малаховке и факультет физической культуры в МПГУ, но РГУФК («ГЦОЛИФК») вне конкуренции. Пошел туда. Чтобы мама не особенно переживала, готов был попробовать себя в психологии. Она мне интересна и близка не меньше. Кроме русского и биологии пришлось сдавать ЕГЭ по обществознанию. Психология стала планом В.

В школе я учился в химико-биологическом классе. Был единственным мальчиком в группе. И хотя максимально вложился, подвела меня муха-дрозофила. Одна из «дорогих» задач по генетике была связана с ней. Дело в том, что гены дрозофилы причудливым образом переплетены. Наверное, это самое сложное, что есть в природе. Будь на месте мухи бегемот или заяц, я бы справился, но дрозофилу не поймал и получил по биологии всего 64 балла. Русский без напряга сдал на 81 балл. Но с таким набором — либо в футбол, либо ты агроном.

Благодаря ЕГЭ я оказался вторым в списке

— Ольга Алексеевна!

— Здравствуй, мальчик. 

— Меня Максим зовут. Я буду сдавать обществознание. 

— Как? — смотрит на меня учитель глазами размером с земной шар. 

— Очень нужно. Не переживайте, предмет не основной, просто подстраховаться. 

Я не боялся обществознания, так как моим козырем было эссе. Журналистику-то я любил. Оно и спасло. Налил ушат воды. Получил свои 58 баллов. В итоге 203 баллов оказалось достаточно, чтобы пройти на бюджет психфака МПГУ.  

А я с 145 баллами пошел на кафедру футбола, толком не понимая, есть ли шанс. Внутренние экзамены: бег, прыжки, двухсторонняя игра, тест по истории футбола. Надо понимать: я шел на кафедру с самым высоким рейтингом, огромной конкуренцией и всего 22 бюджетными местами. Проведя весь день на стадионе Измайлово, видя ребят из топовых академий с шильдиками «Динамо», «Спартак», «Локомотив», «Торпедо». Наблюдая за сдачей ими технических заданий в первый день, их физической подготовкой во второй, я понимал, что они гораздо сильнее меня и бюджет мне не светит. 

МПГУ обрывал телефон:

— Когда принесете документы?

— Не сейчас. 

— Вы прошли и в первом, и во втором потоке, ждем оригиналы. 

— Не могу. Они лежат в другом вузе. 

А потом вывесили итоговые баллы. Благодаря ЕГЭ я оказался вторым в списке поступивших во РГУФК. Это был праздник. Первый шаг к тому, чем мечтал заниматься в жизни, я сделал. Вместе со мной ликовала семья.

Я учу не только играть в футбол

Я тренировался в МКМ и «Крыльях», играл за «Сатурн», но моя футбольная карьера однажды закончилась. И знаете, мир не заплакал. Я улыбнулся: «ОК, идем дальше по этой дорожке». 

Футбольный тренер, особенно детский — это не только про футбол. Про координацию, управление телом и эмоциями, кстати, ноги дальше всего расположены от нервных центров. Про воспитание, педагогику и психологию. Про социализацию, правила, умение проигрывать и одерживать победу, учиться быть лидером и выходить из состояния отстающего. С этого все начинается. Я трезво понимаю, что, тренируя малышей, смогу отточить в них спортивные навыки, в себе — общение с детьми, родителями, руководством. 

Я люблю футбол, мечтаю, чтобы он развивался в нашей стране. Наконец, как тренер имею привилегию —  вкладывать в головы и души детей то, как понимаю футбол, чувствую, вижу. Как родитель учит, что хорошо, что плохо, правилам этикета: вилка в левой, нож в правой руке. Я так же влияю на ценности детей, их отношение к себе и спорту. 

Если посчитать суммарно, сколько раз за день родитель говорит с ребенком, окажется, совсем недолго: «Доброе утро! Давай шустро умывайся и за стол. Все, целую. До вечера! Как в школе, все нормально? Устал? Ну спи, спокойной ночи!» 

У меня есть возможность вытащить из ребенка в паузе между упражнениями не только как дела в школе, какая девчонка нравится и придет ли она на матч. Не только влиять на ощущение стиля, похвалив кроссовки или длинные шорты, музыку в наушниках или комиксы под мышкой. Я могу говорить об упорстве, терпении, смирении, взаимовыручке, о долге, об умении принимать поражение с достоинством и не падать духом. 

Я учу не только играть в футбол. Я учу его любить, разбираться в нем. Для меня будет не меньшей гордостью, если один заиграет как футболист, другой станет тренером, а третий — директором футбольного клуба. 

Конечно, в этой профессии множество сложностей. Любая неудача ребенка, любое действие, которое не получилось — проигранная игра или проигранный момент внутри игры — это не его поражение, мое. Значит, я не докрутил, не доучил, не сумел объяснить. Очень тяжело, когда ребенок вон из кожи лезет, душу за победу на поле и за тебя как за тренера готов отдать, но у него не получается. Тут виноват я. Самое тяжелое — на следующее утро встать как ни в чем не бывало, надеть лучший костюм и улыбнуться этому миру. 

И самое важное для меня как для тренера — совсем не кубок. А увидеть, что ребенок растет, делает эти шаги по ступенькам, прибавляет, учится не только правильно бить и играть, учится мыслить. 

Я не стал великим футболистом, не вышел на поле под гимн чемпионов. Это так и останется моей несбывшейся детской мечтой. Но если говорить о мечте взрослого человека — то вот она, осуществляется прямо сейчас. Футбол — моя жизнь, мое хобби, моя работа, мое развитие и карьера в самом широком смысле. Это сфера, в которой я могу помочь детям стать личностями, вложив в них ценности и идеи, которые мне близки. 

Я всегда был со своими родителями в диалоге. И именно это позволило к ценностям, которыми наделили меня они, пусть набивая шишки, но пристраивать и наращивать мои собственные. И как когда-то моей маме, отцу, деду и бабушке было важно поддержать мой личный интерес к футболу, так и я сегодня готов поддержать старания и рвение своих учеников. 

Футбол — сфера, которая вынуждает двигаться вверх. Я не планирую всю жизнь быть детским тренером. Не могу сказать, что однажды стану тренером национальной команды, но мечтаю. Но совершенно очевидно, что моя профессия, в которой я готов и буду развиваться, тянет вверх и заставляет меня взрослеть!

Фото: из личного архива Максима Быстрицкого