«В гостинице хорошо платили, но из-за высокой нагрузки я уволилась»
Майя, 22 года, окончила МГПУ в 2025 году по направлению «Педагогическое образование и европейские языки»:
— В этом году я окончила университет, и пока училась, у меня было несколько подработок. Они удобно сочетались с учебой. После выпуска я поняла, что за счет подработок невозможно себя полноценно содержать и как-то реализовываться. Поэтому сейчас я активно ищу стабильную работу, а от подработок отказалась.
У меня педагогическое образование, я могу и умею преподавать, но с этим сейчас достаточно сложно — высокая конкуренция, необходимость развивать личный бренд, искать учеников. Это тоже требует сил и времени.
Раньше мне нравились места, где я работала. Я была администратором выходного дня в языковой школе и параллельно дистанционно занималась пиаром магазина товаров ручной работы. Это было интересно, но совершенно не совместимо с нормальным уровнем дохода. Например, одна полноценная рекламная коллаборация стоила 800 рублей. При этом процесс был долгим и сложным: нужно было найти блогера или площадку, дождаться ответа, обсудить условия, подготовить анонсы, иногда оформить бокс для обзора. В итоге за месяц выходило около 15 тысяч рублей — это мало. Поэтому я оттуда ушла.
После окончания вуза у меня была попытка поработать в гостиничной сфере. Я устроилась в хорошую четырехзвездочную гостиницу рядом с домом. Работа предполагала много общения с иностранцами и мероприятий. Это подходило и под мое языковое образование, и под интерес к организации процессов. Но работа на ресепшене оказалась тяжелой. Зарплата была достойная — в среднем около 80 тысяч рублей без премий, с возможностью роста. Но вся жизнь проходила на работе: постоянные переработки, высокая нервная нагрузка, поток людей.
Я проработала там около четырех месяцев и поняла, что не готова отдавать все силы работе, даже за хорошие деньги. Мне важно чувствовать себя живым человеком, а не только сотрудником.
После увольнения я ищу работу особенно активно. Каждый день откликаюсь на вакансии, хожу на собеседования, выполняю тестовые задания. Недавно мне показалась интересной вакансия, связанная с работой с блогерами для школы подготовки к ЕГЭ и ОГЭ. Я несколько дней анализировала Telegram-блоги для мам, потому что это их целевая аудитория, и сейчас выполняю для них тестовое задание.
Я подавалась стажером в несколько компаний в сфере пиара и менеджмента. Часто бывало так, что резюме нравилось работодателю, но при личном разговоре выяснялось, что мой опыт считают недостаточным. Например, я рассказывала, что организовывала студенческое мероприятие на 150 человек, находила трех спонсоров — а для них это казалось невысоким результатом. Хотя понятно, что у крупной компании и у студенческого проекта совершенно разные возможности.
Параллельно с поиском вакансий думаю о репетиторстве и пытаюсь искать учеников. Но и с этим сложно: для многих родителей принципиально, чтобы преподаватель имел большой опыт работы в школе, а не просто диплом и частную практику.
Мне кажется, что зумерам сложнее найти работу. С одной стороны, у нас выше требования к условиям: нам важно не только зарабатывать, но и чувствовать себя в безопасной, адекватной среде. С другой стороны, работодатели часто не доверяют нам из-за недостатка опыта. Получается странный дисбаланс: требований много, а возможностей меньше.
Развитие искусственного интеллекта тоже влияет на условия работы. Создается ощущение, что мы должны работать почти на его уровне и при этом еще уметь правильно его использовать. Это одновременно и помощник, и конкурент. Но если уметь применять нейросети в своей работе, можно становиться более эффективным специалистом. Например, в преподавании они помогают составлять планы уроков, придумывать интересные механики занятий.
Сильно изменился рынок труда. Сейчас нельзя жить на зарплату переводчика, если ты лингвист, надо найти еще одну-несколько сфер, в которых будешь развиваться. И сюда накладывается опыт школы и вуза, где ты пытаешься браться за все — лишь бы пройти на бюджет, лишь бы получить повышение, гранты.
Если говорить честно о причинах, почему мне самой сложно найти «работу мечты», то я понимаю, что я не тот человек, который живет ради работы.
Мне важно строить планы, чувствовать устойчивость, но я не ищу в работе главный смысл жизни.
Иногда мне кажется, что я недостаточно усердно себя продвигаю, что могла бы стараться больше. Возможно, это особенности моего характера. Я понимаю, что мне не хватает организованности и иногда ответственности — это то, над чем мне нужно работать как при поиске работы, так и в самой профессии.
Сейчас поиск хорошей, стабильной работы — это боль для многих моих знакомых. При этом у нашего поколения действительно больше инструментов для самостоятельного заработка: можно стать самозанятым, открыть свое дело, вести занятия, создавать проекты. Но даже при всех этих возможностях все равно сложно найти своих клиентов и выстроить устойчивый доход.
Сейчас я нахожусь в точке неопределенности, когда хочется опоры, стабильности и понимания, как будет развиваться моя жизнь дальше — особенно с учетом планов поступать в магистратуру и развиваться в сфере рекламы. Мне нужен опыт, почва под ногами, и я продолжаю путь поиска.
«Мне неловко говорить, что я не работаю по профессии»
Яна, 22 года, окончила РГГУ по направлению «Журналистика»:
— Я окончила журфак, и после этого у меня впервые в жизни появилось ощущение полной свободы. У меня больше не было никакого обязательного маршрута: не нужно идти на следующий курс, сдавать сессию, думать о зачетах, практиках, дедлайнах. Впервые я могла вообще ничего не делать «по расписанию». И это, с одной стороны, оказалось приятно, а с другой — довольно страшно.
Я пыталась поступить в магистратуру, но, если быть честной, не из большой любви к науке или выбранной теме. Скорее из ощущения, что «так положено». Как будто логично: закончил бакалавриат — иди дальше. Я подавала документы только в РГГУ, потому что понимала: если и тянуть конкуренцию, то там. Но мотивации готовиться всерьез у меня не было.
Научное развитие мне никогда не было по-настоящему интересно, и я не верю, что магистратура дала бы мне конкурентное преимущество. Тогда мне казалось, что это просто способ отсрочить взрослую жизнь, еще немного пожить в статусе студента, сохранить льготы, ощущение включенности в систему. В итоге я не поступила — и сейчас могу сказать честно: я об этом не жалею. Мне даже стало легче.
Осознаю, что дела у меня идут неплохо. Я живу в своей квартире. У меня есть финансовая подушка — частично за счет того, что я училась на бюджете, частично за счет личных накоплений и полученной в наследство квартиры, которую я могу сдавать в аренду. Поэтому могу не устраиваться на первую попавшуюся работу. Я понимаю, что у многих людей такой возможности нет. И от этого мне одновременно и спокойно, и неловко.
После окончания университета я остро пережила то, о чем многие говорят: пока ты студент, твоя жизнь жестко структурирована. Есть курсы, пары, семестры, курсовые, госэкзамены. Ты четко знаешь, что ты — студент. Это устойчивая, понятная социальная роль. А потом ты выпускаешься и вдруг становишься просто абстрактным человеком. Время начинает идти иначе — быстрее, размытее. Прошло полгода, а у меня до сих пор нет четкого ответа на вопрос, чем я занимаюсь.
Я не приступила к активному поиску работы, потому что все это время пыталась вообще понять, чего хочу от жизни. И это приносит с собой много стыда. Мне неловко говорить, что я не работаю. Это сразу вызывает вопросы: «А как ты живешь?», «На что?», «Почему ты не ищешь?», «Что с тобой не так?» Работа в нашем обществе — это главный способ самоопределения. Когда ты говоришь, что не работаешь, будто бы сразу выпадаешь из нормальной системы координат. Я все равно называю себя журналистом, потому что это мое образование, но почти всегда добавляю уточнение: «Я по профессии не работаю». И это для меня болезненно. Потому что реализации нет, а потребность в ней есть.
При этом я честно могу сказать, что у меня нет карьерных амбиций. У меня нет мечты «стать кем-то конкретным».
И это, наверное, один из главных внутренних конфликтов. Потому что от нас постоянно ждут, что мы будем чего-то хотеть: быть успешными, пробиваться, строить карьеру, куда-то расти. А у меня внутри этого желания просто нет.
На журфак я пошла не потому, что грезила журналистикой. Я пошла туда, потому что умение работать с текстом и информацией — универсальный навык. Это ключ ко многим смежным профессиям. Я смотрю на одногруппников: почти никто не пошел в классическую журналистику. Большинство ушли в сферы своих интересов — в SMM, в издания про поп-культуру, спорт, бьюти, лайфстайл. Люди не хотят постоянно работать с болью, конфликтами, социальной напряженностью. Они хотят писать про то, что им интересно и приятно. И я изначально хотела идти примерно туда же.
Пока я училась, у меня был небольшой профессиональный опыт. Я работала над книгой про корейскую поп-музыку как подрядчик. Это была настоящая коммерческая работа: четкое ТЗ, дедлайны, требования. Книга вышла, и это до сих пор мой маленький повод для гордости. Я, правда, редко о ней рассказываю людям, которые глубоко разбираются в кей-попе, потому что понимаю: продукт ориентирован на массовую аудиторию, а не на экспертов. Но для меня это все равно был важный опыт — подтверждение, что я действительно умею работать с текстом профессионально. Но другого опыта у меня нет.
Сейчас я начала заниматься танцами — тем, о чем давно мечтала, но всегда боялась. Во взрослом возрасте тяжело приходить туда, где ты полный ноль. Ты все время сравниваешь себя с теми, кто начал раньше, ждешь от себя быстрых результатов, стыдишься своей неуклюжести. Это болезненно. Но при этом я чувствую, что делаю что-то важное для себя — для тела, для психического состояния.
Я сейчас активно планирую поступление на языковые курсы за границей, скорее всего осенью. Это обучение минимум на полгода. Идея уехать долго казалась мне слишком амбициозной, почти непозволительной. Как будто я «не заслужила» такого шага. Но потом я поймала себя на мысли, что по сути просто направляю те же ресурсы, которые могли бы уйти на платную магистратуру, на другое образование — более прикладное.
Я не строю иллюзий. Не думаю, что эти курсы радикально изменят мою жизнь. Но я надеюсь, что они помогут мне лучше понять себя, расширить горизонты, получить новый опыт. Скорее всего, после них я вернусь в Россию и буду искать работу в той сфере, где у меня уже есть интерес и небольшое портфолио — в индустрии корейской музыки, поп-культуры, медиа. Этот рынок не падает, он только растет. Мне кажется, что опыт может дать мне преимущество — пусть и не решающее.
Я много думаю о том, что мой путь — это не только моя личная история, но и довольно типичный сценарий для зумеров. Миллениалов принято считать поколением достигаторов, трудоголиков, людей, построивших свою идентичность вокруг карьеры. А мы живем в мире, где есть удаленка, гибкие графики, быстрая смена профессий. Работа перестает быть единственным источником смысла. Появляется идея, что можно сначала пожить для себя, а потом уже «встраиваться».
При этом мы тревожные. Мы боимся рынка труда, боимся ошибиться, боимся, что нас обманут, что условия окажутся токсичными.
Мы часто не понимаем, что вообще требуется от специалистов: кому важно образование, кому — навыки, кому — опыт. Единого ответа нет. Рабочая культура тоже меняется, особенно после распространения удаленки. Старые схемы больше не работают, а новые еще не устоялись.
Про зумеров часто говорят, что мы слишком нежные, обидчивые, не переносим критику, уходим с работы из-за мелочей. Отчасти это правда. Мы хуже терпим плохое отношение. Но мне кажется, что это не обязательно плохо. Возможно, мы просто меньше готовы жертвовать собой ради абстрактных обещаний «дружного коллектива» и «бесценного опыта».
«Платят мало, не заключают трудовой договор, а на себя работать страшно»
Алина, 27 лет, окончила Университет им. Косыгина по специальности «Операторское дело и режиссура монтажа»:
— Я сейчас не работаю, потому что у меня есть возможность вплотную заняться своим здоровьем. Когда есть работа, совмещать это крайне тяжело. Я пыталась.
Сейчас просто просматриваю вакансии, чтобы примерно понимать, какие есть варианты, и на мой взгляд, их вообще нет. Я человек творческий, так что могу судить только по соответствующим вакансиям: фотограф, видеограф, контент-мейкер и более-менее близкое к этому. И это просто мрак.
То есть в целом я не работаю не потому, что «не хочу работать на дядю» или что-то в этом духе, а потому что найти адекватную вакансию — как иголку в стоге сена.
Основная проблема в том, что работодатели хотят себе нескольких специалистов, но чтобы это был один человек, и платить хотят, соответственно, как одному сотруднику. То есть я должна быть фотографом, дизайнером, СММ-щиком в одном лице, но платить за это хотят в лучшем случае 60 тысяч рублей. Но эта зарплата не окупает затраты ни на технику, ни на обучение. При этом опыт работы по специальности должен быть от года и больше.
Вторая важная проблема — многие работодатели не хотят оформлять сотрудников по трудовому договору, максимум самозанятость или договор ГПХ. А это означает, как минимум, отсутствие оплачиваемых больничных и отпусков.
Помимо этого, я сталкиваюсь со своими личными психологическими проблемами: у меня социальная тревожность и синдром самозванца, а в творческих специальностях как будто бы по умолчанию нужны только вечно позитивные экстраверты. Из-за этих «тараканов» я не могу работать на себя: боюсь себя рекламировать, потому что не считаю достаточно достойной и профессиональной, хотя понимаю, что это не так и я на самом деле отлично фотографирую.
По основной специальности я работать изначально не хотела, поступала на операторское, так как это направление было наиболее близко мне по духу и я увлекалась фотографией. Примерно два года назад я отучилась на тату-мастерицу, и это постоянная практика на искусственной коже, изучение разных техник. Сейчас, например, я хочу пройти курсы по цветной татуировке, но не потому, что мне это крайне необходимо в работе, а потому, что мне просто это интересно, и в целом знания — никогда не лишние.
Тут может возникнуть вопрос, почему я не работаю тату-мастерицей, но ответ уже был выше: из-за моих психологических проблем, которые мне надо проработать, чтобы перестать чувствовать себя недостаточно профи. Конечно, я брала заказы и как фотограф, и как тату-мастерица, но это были редкие случаи, которыми себя, к сожалению, не прокормишь.
Обучение — это важно, если не хочешь стоять на месте. Но мне важно решать и мои психологические проблемы.
Моя работа подразумевает контакт с другими людьми. На оценку выполненных задач влияет и то, какое впечатление я произвела на клиентов или коллег.
На мой взгляд, зумеры не хотят работать, потому что адекватно оценивают нынешнюю финансовую обстановку, сопоставляют объем работы и оплату труда. Я часто сравниваю зарплату относительно того, сколько я получала в час, будучи бариста: как правило, варить кофе оказывается выгоднее.
Фото: freepik.com