Интервью с протоиереем Сергием Киселевым
В первой декаде декабря Свято-Елисаветинский монастырь посетил протоиерей Сергий Киселев — автор и исполнитель духовных песен, которые знают и любят не только в странах СНГ, но и далеко за их пределами. Отец Сергий уже двадцать два года служит в храме Сретения Господня в селе Сулимовка Яготинского района Киевской области. Последний раз он посещал Беларусь сорок лет назад, в четырнадцать лет. Тогда он был неверующим, некрещеным и даже не предполагал, что станет священником. Но пути Господни неисповедимы…
Сегодня отец Сергий рассказывает людям о Боге не только в храме, но и в концертных залах, исполняя под гитару духовные песни, которые многим помогают обрести веру в Бога, по-другому взглянуть на жизнь, поверить в себя. О творчестве, служении и многом другом — наша беседа с протоиереем Сергием Киселевым.
— Отец Сергий, расскажите, пожалуйста, о своем пути к Богу.
— Мои детство и юность пришлись на годы атеизма, но Господь привел меня в Церковь удивительным образом. По окончании медицинского училища я работал на «скорой помощи» в психиатрической бригаде. Один из моих коллег, Володя Жернов, был верующим. Мне нравилось с ним общаться, я его уважал, но когда узнал, что он верит в Бога, перестал поддерживать с ним отношения. Его мировоззрение я считал дикостью и невежеством.
Это был 1982 год, когда о Боге даже упоминать запрещалось. Я тогда о Нем ничего не знал, о вере ничего не слышал и всем, что с этим связано, не интересовался. Но вскоре я начал задумываться: «Как такой умный, интересный человек мог пойти в церковь? Зачем? Почему?» Я попросил его принести мне Евангелие. Так я впервые открыл Слово Божие и начал его читать. Прочитал глав пять-шесть от Матфея — ничего не понял, но осознал одно: Бог есть и то, что написано здесь, — правда.
Потом я стал изучать Священное Писание и пришел к выводу, что Бог действительно есть, что душа бессмертна, что не все может объяснить наука. С Володей мы возобновили общение, и в разговорах он постепенно подводил меня к духовному пониманию вещей. В итоге я многое осознал и принял Святое Крещение. Тогда мне было двадцать пять лет.
— Как это восприняли Ваши близкие?
— Отрицательно. Мои родители были интеллигентами, работали в институте «Киевпроект». Узнав об этом, они возмутились. Сначала думали, что это просто так, мимолетно, а потом, когда поняли, что все серьезно, собирались даже сообщить в КГБ, чтобы меня выселили из Киева в течение двадцати четырех часов. Такие угрозы были постоянно, и приходилось нелегко, но Господь давал мне силы для преодоления искушений.
Я твердо знал одно: мне надо ходить в церковь. Я вставал в шесть утра и тихо выходил. Мама выскакивала следом и кричала: «Ты что! Куда ты идешь? Зачем тебе эта церковь? Ты что, с ума сошел?» Но я, ничего не отвечая, уходил. Потом они смирились, начали понимать меня и относиться к моему мировоззрению иначе.
— А когда Вы увлеклись музыкой?
— С детства я пишу стихи. Сначала сочинял лирические стихи о природе, позже стал писать о любви. А желание играть на гитаре у меня появилось благодаря Владимиру Высоцкому. Мой папа приносил с работы кассеты с его песнями, и я слушал их на маленьком магнитофончике «Весна». Мне очень нравились эти песни и особенно такая откровенная манера исполнителя. И у меня возникло желание играть на гитаре. Тогда я был третьеклассником, и мне купили простую гитару.
Освоив этот инструмент, я начал исполнять песни Владимира Высоцкого и других авторов, потом стал писать свои. Композиции собственного сочинения впервые исполнил, когда служил в армии. Это было в 1980 году. О смерти Владимира Высоцкого я узнал именно во время армейской службы. Это известие сильно огорчило меня, было чувство, будто я потерял одного из самых близких и дорогих мне людей.
Поскольку тогда я еще не был верующим, то писал и исполнял не духовные песни, а просто лирические, философские, хотя с глубоким смыслом.
Крестил меня отец Михаил Макеев. Он и сейчас мой духовный отец. В то время, когда религия преследовалась, он был своего рода духовным магнитом, к которому тянулись люди, в частности молодежь. Мы часто приезжали к нему, помогали в ремонте храма, я помогал во время богослужения, читал Евангелие, мы много беседовали о Боге. В тридцать два года я стал священником, и в этом большая заслуга моего духовного отца.
После рукоположения в священнический сан две недели служил во Владимирском соборе, а потом меня направили в село Сулимовка в храм Сретения Господня, где и служу по сей день. Это деревянный храм, очень старый, и мы постоянно ведем его реставрацию. Восемь лет назад он вообще стоял без крыши, со временем прогнили пол, окна, даже некоторые колонны. Постепенно мы поменяли окна, обновили пол, сделали крышу, и, слава Богу, храм стоит, и служба в нем идет.
— Как Вы совмещаете служение с выступлениями?
— Когда начал служить Богу, об игре на гитаре и речи быть не могло, а уж чтобы проповедовать со сцены… Но однажды в гостях я увидел гитару — не удержался и исполнил пару песен. Назавтра пошел в храм исповедоваться в этом грехе, а священник мне сказал: «А ты духовные песни пой». Так я и стал исполнять духовные песни. То, что я постигал в Православии, выливалось в стихи, а стихи ложились на музыку. Это были мои первые стихи, которые потом вошли в сборник «Красота истины и убожество души». Сначала напевал их под гитару просто для себя, со временем стал исполнять для друзей.
Как-то один из них (он служил диаконом в Китаевской Пустыни в Киеве) предложил мне записать эти песни на студии, где работал его знакомый. Когда их записали, меня спросили: «Какой Вы будете делать тираж?» Я, подумав, сказал: «Штук двадцать…» Мне ответили, что меньше тысячи никак нельзя. Меня это испугало: куда девать столько кассет? И мы сошлись на сотне. Эти кассеты я раздарил, потом люди стали спрашивать, когда выйдет следующий диск. Вот так, можно сказать, все и началось.
Сейчас я совмещаю служение в храме с выступлениями на сцене, и это действительно непросто, но очень нужно людям, потому что многие приходят к вере и познают Бога именно через музыку. Меня часто спрашивают: «Вы артист?» Я говорю: «Что вы, у меня даже таких мыслей нет». Я пишу песни только по велению души и только для того, чтобы поделиться своими радостными и горькими мыслями с людьми. Это тоже своего рода проповедь. Я выступаю в больницах, интернатах, армии, тюрьмах, учебных заведениях и таким образом рассказываю людям о Боге.
Это не концерты, а, скорее, миссионерские встречи или даже духовные беседы, на которых люди могут не только слушать песни о Боге, но и задавать интересующие их вопросы. А служба в храме — это для меня основное, и все службы, которые положено служить в селе, я всегда служу, а в промежутках между ними выступаю в разных городах и странах. Что касается духовных встреч за рубежом, то они проходили в Германии, сейчас приглашают в Америку.
За границей много наших эмигрантов, которые ходят в православную церковь. Они где-то услышали мои песни, потом нашли меня и пригласили, я уже несколько раз у них был. Недавно узнал, что мои песни слушают и в Австралии. Одна женщина привезла мой диск в подарок родственникам, которые живут там, а они сказали, что такие диски продаются и у них.
— В больницах, тюрьмах, интернатах аудитория особенная. Как Вас принимают?
— Да, особенная. Например, в тюрьме меня воспринимают хорошо, но, разумеется, не все. Предположим, сидит там полторы тысячи человек, но на мое выступление приходят тридцать-сорок, бывает, больше. Как то, помню, выступал в тюрьме, где было две тысячи человек. Обещали собрать большую аудиторию, а я захожу в концертный зал и вижу только человек пятьдесят, наверное. Я пел, потом беседовал с собравшимися. Через час зашел в зал еще один из осужденных, послушал пару песен и спросил: «А почему мы о концерте не знаем ничего?» Я удивился: «Как не знаете? Объявляли же…»
Оказалось, замполит у них — сектант и не объявил, что православный батюшка приедет и будет петь. А этот осужденный сказал: «Если бы мы знали, все бы сейчас были здесь». Это говорит о том, что им все это небезразлично, у них есть духовная жажда. Некоторые ведь именно в тюрьме приходят к Богу: там они осознают то, что совершили, становятся на путь покаяния, и им как глоток живой воды нужен совет священника, а у меня многие советы воплощены в песнях. В колониях ведь и храмы строят, и иконы пишут, и иконостасы изготавливают. Этим людям особенно необходима духовная поддержка, как и тем, кто находится в больнице или интернате, куда меня тоже часто приглашают.
— А были случаи, когда именно благодаря Вашему творчеству люди приходили к вере?
— Таких случаев очень много. Например,как-токо мне после выступления подошел один из зрителей и сказал: «Батюшка, меня Ваши песни из ада вытащили». У него распалась семья, и он с отчаяния хотел покончить жизнь самоубийством. Вышел из дому и решил, что обратно уже не вернется. По пути зашел в храм (видно, Сам Господь завел его туда) и увидел там кассету с моими песнями. Купил ее, послушал и после этого начал ходить в храм. Как он рассказывал, эти песни заставили его плакать, он осознал весь ужас того, что собирался сделать, и в то же время был рад, что Господь остановил его.
Вот еще один удивительный случай. Когда я выступал в Киево-ПечерскойЛавре, одна из зрительниц передала мне записку, в которой этот случай и описала. Она в Почаеве в Лавре увидела мои диски и купила себе один из них. Но так получилось, что она попросила один, а ей завернули другой. Женщина обнаружила это уже дома и сначала огорчилась, а потом подумала и решила, что, если так случилось, значит, так надо. Стала слушать диск, а там есть песня «Письмо в зону».
У этой женщины племянник в тюрьме сидел, и она, послушав эту песню, написала ему о том, что вот есть такой батюшка, который пишет такие песни: «…но так как ты не можешь его услышать, то хотя бы стихи прочти». Переписала слова и отправила ему в письме. И Господь так чудесно управил… Племянник получил письмо, прочитал, а через несколько часов вместе с другими осужденными его привезли в клуб, где я выступал.
И вот представьте себе: он сидит в зале, а я выхожу на сцену и пою ту песню, слова которой у него в письме, полученном им два часа назад. Он был настолько потрясен этим чудом, что уже в тот момент осознал, что для Господа нет ничего невозможного. И жизнь его начала меняться: он стал верующим.
А еще у нас в Украине произошел такой случай, который тоже многих привел к вере. У нас был депутат, который всегда выступал против Православной Церкви и всячески притеснял ее. Когда он услышал о приезде Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, то сказал: «Только через мой труп». И вот накануне приезда Патриарха его убило молнией на рыбалке, хотя день был ясный и непогоды не предвещалось.
А хоронили его в день приезда Патриарха, причем Алексий II прибыл во второй половине дня и ехал той же дорогой, по которой в середине дня прошла похоронная процессия. Так что Бог слышит каждое слово, и об этом важно помнить, где бы ты ни находился.
— Каковы Ваши впечатления от посещения Свято-Елисаветинского монастыря?
— Я просто потрясен красотой монастырских храмов, той верой и любовью к Богу, которая в них пребывает, потому что только вера и любовь к Господу могли подвигнуть людей на создание этой красоты. Ведь если человек делает то, что ему по душе, это получается красиво и может затронуть душу другого человека, будь то песня, икона, мозаика или что-то другое. Это прекрасная обитель, где чувствуется присутствие Божией благодати.
Я вижу, сколько людей трудится на своем месте, и каждый свою частичку души вкладывает в созидание храма, в церковное пение, в создание икон, каждый, как пчелка, несет свой нектар, и получается мед. Так и мы: я, например, в песнях,кто-то — в иконах,кто-то — в молитве несет частичку своего труда, и созидается наша Православная Церковь, в которой мы спасаемся. Господь нас всех спасает, дает нам благодать, дает нам талант, чтобы мы его развивали, взращивали в себе и этим талантом служили Ему.
— Над какой композицией Вы сейчас работаете?
— Сейчас я работаю над одиннадцатым музыкальным альбомом, который, скорее всего, будет называться «Бескрылые птицы». Это образ такой, символизирующий человека, через грех потерявшего свои духовные крылья, на которых он мог бы подниматься к Богу, к духовной выси. Этот образ лег в основу «Баллады о сломанных крыльях». А вообще, я никогда не знаю, что напишу, потому что рождается что то, приходит какая-то мысль, которая меня волнует, и я ее пытаюсь обрабатывать, излагать в стихах и песнях.
— А в творческих конкурсах участвуете?
— Да, участвовал во многих творческих конкурсах и фестивалях. Я выступал на фестивале «Серебряная псалтирь» в Дубне, где получил награду, на фестивале «Невские купола», посвященном святому Александру Невскому, на фестивале, посвященном дню памяти мученицы Татианы, где моя книга получила «Знак святой Татианы» в номинации «За особый вклад в духовное воспитание молодежи». Но мне неинтересно соревноваться с кем то, я делаю то, к чему меня призывает Бог, то есть мое дело — проповедь.
Я приехал, например, в тюрьму, побеседовал с осужденными, исполнил несколько песен — и вижу, что это на пользу людям, а ехать, чтобы спеть две песни где-то на фестивале и получить там какое-то место, — мне не нужно. Я чувствую, что мое призвание — проповедовать. «Горе мне, если я не проповедую», — сказал апостол Павел. И я пишу эти песни, которыми хочется делиться с другими людьми, рассказывать им о Боге, помогать им приходить к Нему. В этом я прежде всего вижу цель моего творчества.
Беседовала Елена Гулидова
