Трудно — если не невозможно — нарисовать психологический портрет Иисуса, составить себе представление о чертах Его характера, об особенностях Его человеческой личности на основании разрозненных упоминаний в Евангелиях о Его эмоциональных переживаниях или о Его реакциях на поведение окружающих. Многие авторы — как древние, так и современные — делали попытки нарисовать такой портрет, дать характеристику Иисусу как личности. Вот лишь несколько примеров:
Климент Александрийский
Наш Педагог… подобен Богу, Своему Отцу, Которому Он является Сыном. Он безгрешен, безупречен, Его душа совершенно свободна от страстей. Это — всецело Бог, лишь в человеческом образе; это — исполнитель воли Отчей… Таков безукоризненный наш идеал; к духовному с Ним сходству считаем мы своей обязанностью изо всех сил стремиться. Но Он безусловно свободен от человеческих страстей и поэтому является нашим Судьей, ибо только Он один без греха; мы же должны стремиться к ограничению своей греховности по возможности шире и полнее…[1]
Иоанн Златоуст
Его назвали бесноватым и неистовым люди, получившие от Него бесчисленные благодеяния, и не однажды и не дважды, но много раз; однако же Он не только не мстил, но и не переставал им благодетельствовать. И что я говорю — благодетельствовать? За них Он и душу Свою положил, и на кресте ходатайствовал за них пред Отцом. Будем же и мы подражать этому. Ведь быть учеником Христовым и значит быть кротким и незлобивым[2].
Д.Штраус
Все крупные деятели вроде Павла, Августина, Лютера, дошедшие до просветления путем борьбы и крутой ломки, всю жизнь свою сохраняли неизгладимые следы пережитого в виде тяжелого, сурового и мрачного характера. У Иисуса ничего подобного не наблюдается… Он как бы родился натурой светлой и прекрасной, затем все более и более развивался из Самого Себя, все более и более прояснял и укреплял Свое самосознание, не думая ни о повороте, ни об избрании иного жизненного пути[3].
Бонхёффер Д.
В Иисусе Христе к нам пришло подобие Бога в образе нашей падшей человеческой жизни, в подобии греховной плоти. В учении и делах, жизни и смерти Его образ становится явен… Это образ Того, Кто вошел в мир греха и смерти, Кто взял на Себя нужду человеческой плоти, Кто смиренно предал Себя гневу и суду Бога над грешниками, Кто оставался послушен воле Бога в смерти и страдании; рожденный в бедности, друг и сотрапезник грешников и мытарей, отверженный и покинутый на кресте Богом и людьми, — вот Бог в человеческом образе, вот человек как новое подобие Бога![4]
И.М.Андреев
Прежде всего нас поражает исключительная целостность и гармоничность личности и характера Спасителя… Следует отметить поразительную, кристальную чистоту Его нравственной личности, идеальное смирение и кротость, неистощимое долготерпение, непобедимое мужество и цельную твердость религиозной воли… Характер Христа — всеобъемлющий и всеобщий, общечеловеческий, и представляет собой нравственный идеал всех времен и всех народов. Этот характер — беспримерный по силе своего благодатного влияния на историческую жизнь человечества. Христос является первообразом и прообразом всего совершенного; лучи Его совершеннейшей личности отражаются на величайших святых, но все они, эти святые, подобны звездам в сравнении с солнцем[5].
Прот. Александр Мень
Глубоко человечным рисуют Христа евангелисты. На глазах Его видели слезы, видели, как Он скорбит, удивляется, радуется, обнимает детей, любуется цветами. Речь Его дышит снисходительностью к слабостям человека, но Своих требований Он никогда не смягчает. Он может говорить с нежной добротой, а может быть строг, даже резок. Подчас в Его словах мелькает горькая ирония… Обычно кроткий и терпеливый, Иисус беспощаден к ханжам; Он изгоняет из храма торговцев, клеймит Ирода Антипу и законников, упрекает в маловерии учеников. Он спокоен и сдержан, порой же бывает охвачен священным гневом. Тем не менее внутренний разлад чужд Ему. Иисус всегда остается Самим Собой… Находясь в гуще жизни, Он одновременно как бы пребывает в ином мире, в единении с Отцом. Близкие люди видели в Нем Человека, Который желает лишь одного: творить волю Пославшего Его. Христос далек от болезненной экзальтации, от исступленного фанатизма, свойственных многим подвижникам и основателям религий. Просветленная трезвость — одна из главных черт Его характера. Когда Он говорит о вещах необыкновенных, когда зовет к трудным свершениям и мужеству, то делает это без ложного пафоса и надрыва. Он мог запросто беседовать с людьми у колодца или за праздничным столом, и Он же мог произнести потрясшие всех слова: Я — Хлеб жизни. Он говорит об испытаниях и борьбе, и Он же повсюду несет свет, благословляя и преображая жизнь[6].
Armand Puig
Иисус был очень динамичным Человеком — Человеком, Который ценил жизнь во всех ее измерениях… Иисус — Учитель, Который обладает чистотой духа, необходимой для того, чтобы иметь правильное понимание реальности, сохраняя при этом дистанцию от нее… Его слова часто показывают, что Он наблюдал за людьми и предметами; Его наблюдения наполнены красочностью, подчеркнутой изобразительностью, парадоксальностью и тонким юмором[7].
Мы намеренно выбрали цитаты из произведений авторов, принадлежащих к разным эпохам и разным культурно-мировоззренческим традициям: александрийского церковного писателя III века; антиохийского отца Церкви IV века; немецкого теолога-рационалиста XIX столетия; выдающегося немецкого лютеранского богослова и пастора, закончившего жизнь в гитлеровском концлагере; русских православных апологетов ХХ века — мирянина и священника; современного каталонского специалиста по Новому Завету. Каждый из них по-своему раскрывает образ Христа, и в каждой из приведенных оценок есть своя доля правды.
Если ранние церковные писатели делали акцент на Божественной природе Иисуса, на Его послушании воле Отца, безгрешности и бесстрастии, кротости и смирении, то в новое время акцент переносится на такие Его человеческие качества, которые свидетельствуют о Нем как о гармоничной личности, лишенной какой бы то ни было внутренней раздвоенности, личности притягательной и уникальной, живущей в полном единении с Богом.
«Голова Христа». Эль Греко
…
В синоптических Евангелиях все упоминания о настроениях или эмоциях Иисуса связаны либо с рассказами о чудесах, либо с повествованием о Страстях. В Евангелии от Иоанна Иисус проявляет эмоции тоже либо при совершении чудес (яркий пример — история воскрешения Лазаря), либо в связи с предстоящими Ему страданиями и смертью. Однако в самом рассказе Иоанна о Страстях Христовых эмоциональный элемент сведен к минимуму[8].
К числу выражений, указывающих на эмоциональную реакцию Иисуса на происходившие события, можно отнести следующие: удивился (Мф. 8:10; 7:9), сжалился (Мф. 9:36; 14:14; Мк. 6:34; Лк. 7:13), умилосердился (Мф. 20:34; Мк. 1:41); посмотрел строго (Мк. 1:43); воззрел с гневом (Мк. 3:5), вздохнул (Мк. 7:34), глубоко вздохнул (Лк. 8:12), возрадовался духом (Лк. 10:21), восскорбел духом и возмутился (Ин. 11:33), прослезился (Ин. 11:35), возмутился духом (Ин. 13:21). Глаголы полюбил (Мк. 10:21) и любил (Ин. 11:5), когда выражают отношение Иисуса к конкретным людям, тоже имеют эмоциональную окрашенность.
Краткие упоминания евангелистов об эмоциональных состояниях Иисуса свидетельствуют о том, что Он был живым Человеком, Которому была доступна вся гамма человеческих переживаний — от скорби до радости, от гнева до жалости. При этом, как отмечает исследователь, «в тот самый момент, когда эмоции Иисуса выглядят как наиболее человеческие, они парадоксальным образом оказываются Божественными»[9].
[1] Климент Александрийский. Педагог. 1, 2 (PG. 8, 252–253). Рус. пер.: С. 30.
[2] Иоанн Златоуст. Толкование на Евангелие от Иоанна. 60, 4 (PG. 59, 332). Рус. пер.: С. 398.
[3] Штраус Д. Жизнь Иисуса. С. 179.
[4] Бонхёффер Д. Хождение вслед. С. 210.
[5] Андреев И. Православно-христианская апологетика. С. 81.
[6] Мень Александр, прот. Сын Человеческий. С. 77–78.
[7] Puig i Tarrech A. Jesus. P. 316–317.
[8] См.: Voorwinde S. Jesus’ Emotions in the Fourth Gospel. P. 48–49, 82.
[9] Ibid. P. 64.
Книгу митрополита Волоколамского Илариона «Начало Евангелия» можно приобрести в магазинах:
