Сергей Худиев
Начало Страстной Седмицы совпало с терактом в метро, унесшим десятки жизней. Люди, ехавшие на работу, по своим обычным делам, внезапно столкнулись со смертью и увечьями. Чего хотели добиться те, кто спланировал и осуществил это преступление? Мы можем только догадываться; возможно, показать своим спонсорам, что они способны на активные действия и их стоит продолжать финансировать. Потому что организаторы терактов отнюдь не торопятся к гуриям, но живут неплохо, как преуспевающие предприниматели, и намерены поддерживать свой бизнес на плаву.
Другое дело сами «шахидки» — они, очевидно, были искренне уверены, что совершить самоубийство, убив при этом десятки случайных людей, значит обеспечить себе гарантированное попадание в рай. Было ли это искренним убеждением или чем-то принятым под давлением, в результате промывки мозгов? Грань между тем и другим часто оказывается нечеткой — и в тоталитарных сектах, и в тоталитарных диктатурах работает определенная комбинация принуждения и убеждения, при которой человек постепенно начинает воспринимать навязанные ему убеждения как свои, и, первоначально побуждаемый страхом быть убитым, потом приходит в такое состояние, когда уже готов добровольно умереть за «правое дело». Это немного похоже на «стокгольмский сидром» — ситуацию, когда заложники начинают «добровольно» поддерживать «правое» дело своих захватчиков.
Едва ли стоит видеть в этом что-то специфически «исламское» — секты вроде «Ветви Давидовой» или «Народного Храма» принуждали людей совершать убийства и самоубийства, размахивая Библией, а не Кораном; а светские тоталитарные идеологии сгубили гораздо больше народу, чем любые секты, вместе взятые.
Являются ли эти люди жертвами своей веры? В каком-то смысле можно сказать, что да, они — жертвы ложной веры. Но вернее сказать, что жертвой обмана и манипуляции человека делает не вера, а ее отсутствие. Вера, о которой говорит Священное Писание, делает человека напрямую принадлежащим Богу — и потому свободным. Как говорит об этом Христос, «и познаете истину, и истина сделает вас свободными. (Иоан.8:32)».
Христос приходит, чтобы освободить человека от пут, от цепей, с которыми сам человек уже почти сросся. Человек страдает в руках поработителей — и духов злобы поднебесной, и дурных обычаев, и ложных верований, и других людей, и, как заложник, страдающий «стокгольмским синдромом» он заставляет себя верить, что так и нужно, что дело его поработителей — правое, или, по крайней мере, лучшее, что ему остается делать — это признавать его правым, потому что деваться некуда.
Хотели ли «шахидки» умирать? Не думаю; просто те, кто послал их на дело, убедили их в том, что у них нет другого выбора, что они не могут свернуть с дороги, на которую их поставили. И, раз это так, остается уверять себя, что нажав кнопку, окажешься в раю.
И Христос приходит, чтобы дать всем свободу — мы ничего не должны духам злобы, мы ничего не должны религиозным или политическим манипуляторам, мы принадлежим Христу, у нас есть Господь, поэтому мы можем отклонить притязания всех остальных на господство над нами. Терроризм — это метод, предполагающий широкое манипулирование. Начиная с манипулирования самими «шахидками», но не только ими — терроризм направлен на манипулирование СМИ и общественным мнением. Уже слышно, как одни предлагают понять, что нужно террористам, дать им это, и они перестанут нас убивать; другие обвиняют во всем власти; третьи заходятся в проклятиях по адресу мусульман. Все это предсказуемая реакция, более того, именно эту реакцию террористы и стремятся вызвать. Им нужно, чтобы мы боялись и искали, как бы их ублаготворить; им нужно, чтобы мы обвиняли друг друга, и, уж конечно, им нужно, чтобы мы ненавидели наших соседей-мусульман, буквально выталкивая их в объятия самих террористов.
Можно ли не быть манипулируемым? Да. Для этого нужно повиноваться нашему Господу. У нас есть центр, из которого мы получаем инструкции; у нас есть ставка, распоряжениям которой мы повинуемся; у нас есть Господь, воли которого мы ищем в любой — особенно трудной и напряженной — ситуации. Поэтому христианин не должен смотреть на ближних своих со страхом, или с яростью — он должен с доверием смотреть на небо, где Христос сидит одесную Бога, и задаться вопросом «что повелишь мне делать, Господи?» «Что могу сделать для испуганных и озлобленных людей вокруг меня?»
И ответ ясен с самого начала — любить людей и проповедовать Евангелие. Как проповедовал его священномученик Даниил Сысоев. Это битва и по-настоящему опасна, и изнурительна, и требует напряженной борьбы, прежде всего, со своим собственным страхом и яростью — но мы призваны вести именно ее. Мы воины Христовы, а не чьи-то еще.
Террористы, и их вдохновитель, «лжец и человекоубийца от начала», хотят, чтобы мы боялись и ненавидели; но мы не будем делать то, что от нас хотят они. Мы будем делать то, что от нас хочет Господь.
