«Кастрюля есть у вас?» — «Мы только приехали». Волонтер из Белгорода Юлия Немчинова
Пожилая женщина в зеленом платке тихонечко сидит на стуле и все рассказывает и рассказывает, как горел ее дом под Купянском, как ничего не осталось, а теперь пенсия 10 тысяч рублей, а за аренду комнаты нужно платить 5 тысяч, а теперь и тут в Белгороде взрывы, страшно… Волонтеры собирают для нее продуктовый набор, постельное белье, теплые носки, конфеты.
Юля Немчинова обнимает бабушку: «Мы многое пережили и это переживем. Теперь будем вам помогать. Ну, милая, не плачем, держимся. Мы с вами».
«Это меня спасло»
Юля родом из Харькова. В Белгороде живет почти 10 лет. Она стала волонтером в марте 2022 года, когда в Белгородскую область начали приезжать первые беженцы из Харьковской области. Так получилось, что в середине февраля Юлин муж уехал в Харьков навестить отца. Тот очень болел и 25 февраля умер.
— Я понимала, что мой муж не может оттуда выбраться, и когда он сможет вернуться — неизвестно, — рассказывает Юля, — я была в очень тяжелом состоянии. Нужно что-то делать, а что — непонятно. И от этого я металась как зверь в клетке.
Юля встречалась с теми, кому удалось выехать из Харьковской области. Расспрашивала, что там происходит, как можно оттуда выбраться.
— Я увидела, что люди в отчаянном положении, — продолжает она. — Бежали в чем были. У них нет одежды, продуктов. Создали телеграм-канал помощи беженцам, там писали, что нужно. Я занималась сбором помощи днем и ночью. И это помогало мне выжить в этой неизвестности, в постоянной тревоге за мужа. Собрать продукты, найти памперсы, сковородки, кастрюли, куртки, детскую одежду…
Беженцы, которым помогла Юля в самом начале, скоро сами стали волонтерами.
Одинокая мама и ее маленькая дочь с инвалидностью были одними из первых, кому Юля отвозила гуманитарную помощь. Их пустили пожить в деревенский дом.
— Я привезла им продуктовый набор, и меня потрясло, что у них вообще ничего нет. Даже вилок и ложек. Ребенку необходима помощь специалистов, — рассказывает Юля. — Были люди, которые приезжали сюда и умирали от болезней, потому что дома во время боевых действий у них не было возможности лечиться. Мы их хоронили.
Мужу Юли с большим трудом через 2 недели со дня смерти отца удалось найти возможность кремировать и похоронить его.
Юлин муж вернулся домой в июле.
«Два раза у меня отбирали склад»
Мальчик особенный. Ходит с трудом, у него ДЦП. Одет плохо. Его мама, маленькая и смущенная, ничего не просит.
— Кастрюля есть у вас? — спрашивает волонтер.
Мама опускает глаза, выдавливает из себя: «Мы только приехали». Волонтеры собирают для нее в сумку кастрюлю, сковородку, плед, постельное белье. Маленькая женщина вдруг начинает плакать: «Мне никто ничего не давал… Как вы узнали, что нам это так нужно?» Волонтеры заводят карточку семьи, будут помогать регулярно.
С Юлей постоянно работает 15 волонтеров. Они выдают одежду, продукты, средства гигиены на складе. Развозят гуманитарную помощь по всей Белгородской области. В том числе в приграничные обстреливаемые районы и около 34 сел Харьковской области, которые находятся под контролем России.
Волонтеры из команды Юлии Немчиновой
Первый склад для гуманитарной помощи Юля сделала в транспортном контейнере. Его предоставил волонтер.
— Постепенно у нас появилась строгая отчетность, — рассказывает Юля. — Люди заполняют заявки по определенной форме. Потом мы еще звоним и уточняем, в чем конкретно человек нуждается. Какого, например, размера нужны памперсы, какое детское питание… Продуктовую гуманитарную помощь, бытовую химию, сковородки, постельное белье мы выдаем единоразово. На постоянной основе мы помогаем одиноким старикам, многодетным, одиноким мамам с детьми с инвалидностью, людям с инвалидностью, тем, кто получил ранения или потерял близкого. Для остальных наша задача — это «дать удочку». Помочь на первом этапе, а дальше уже разбираться, почему у них не получается наладить жизнь. Может быть, нужна помощь с оформлением документов, поиском работы, получением новой профессии.
Когда в телеграм-канале помощи беженцам стало 5 тысяч подписчиков, при этом большое количество людей регулярно жертвовали, администратор канала заблокировал Юлю и часть волонтеров.
— Он просто забрал канал себе, — вспоминает Юля. — Очень хотел быть главным, использовать канал для своих целей. Но все волонтеры, которые подключились к помощи, остались со мной. Мне пришлось все начинать заново. И я поняла, что просто телеграм-канал — это мало. Нам нужно НКО, чтобы была возможность получать гранты, чтобы город выделил нам помещение для склада.
Появились люди, у которых уже была зарегистрированная, но недействующая НКО.
— Они мне предложили заниматься помощью под их вывеской. Я согласилась.
Потом эти люди забрали ключи от склада, всю гуманитарную помощь, которая там была, а Юлю выгнали. Это произошло в конце января 2023 года.
Юле и волонтерам не удалось забрать даже личные вещи. На складе остались подарки детям, которые волонтеры должны были везти в обстреливаемые районы.
— Там оставался один очень дорогой нам подарок. Нам помогала одна женщина, которая была неизлечимо больна раком. И она около 800 тысяч личных средств потратила на помощь людям. Она понимала, что ей жить осталось недолго, и от всего сердца помогала другим. Она передала подарок ребенку с инвалидностью. Этот подарок для нее был очень ценен — это был какой-то особенный плед, который ей подарила дочь. И мы просили их хотя бы этот подарок отдать. Очень долго просили. И в итоге часть детских подарков они отдали. Что стало с остальной гуманитарной помощью, которой был забит склад, я не знаю.
Юля второй раз начала все заново. В середине марта 2023 года она зарегистрировала свою некоммерческую организацию по оказанию услуг людям, попавшим в сложную жизненную ситуацию «Центр помощи Юлии Немчиновой». Арендовала новое помещение под склад.
Апостол Андрей
Декабрь 2023 года. Машина едет по полю. Юля в каске и бронежилете. Волонтеры везут гуманитарную помощь людям в села Харьковской области. Здесь уже два года живут без света, воды и связи. У людей нет угля, чтобы обогревать дома. Работает единственный хлебозавод, где часто не хватает муки.
— Конечно, страшно ехать, — говорит Юля, — но когда страшно, мы поем. И Юля поет: «Видишь, там, на горе, возвышается крест. Под ним десяток солдат — повиси-ка на нем. А когда надоест, возвращайся назад. Гулять по воде. Гулять по воде со мной».
В кузове почти пять десятков огромных розовых коробок. Это куклы с набором платьев. Еще коробки с конструктором для мальчиков, портативные колонки, флешки, настольный хоккей, смешные обучающие колобки для малышей. Они поют песенки и рассказывают стихи. Для новогодних подарков нужно было выбрать то, что работает без электричества.
В селе часть домов разбиты, на многих оспины от попадания осколков. Есть дома, разрушенные наполовину, но в них еще живут. Юля протягивает розовую коробку маленькой девочке в розовой курточке и шапке. Девочка удивленно смотрит на куклу и ее блестящие платья.
— Нравится тебе подарок?
— Да, — отвечает девочка.
Пятнадцатилетний мальчик получает портативную колонку и набор продуктов. Он уже два года не учится. У него погибли родители, бабушка умерла. Сейчас он живет с двоюродной бабушкой. Ему предлагают поехать в Белгород, жить в общежитии, учиться.
— Я не могу оставить бабушку, — говорит он, — все закончится, тогда буду учиться.
Дедушка сидит на кровати в своем доме. Юля ставит на стол продукты.
— Меня Юля зовут. Я волонтер из Белгорода. Мы приехали вас поддержать, помочь вам. Как вас зовут? Как вы тут живете?
— Николай Егорыч я. Мне 94 года, — глухо и хрипло отвечает дедушка. — Раньше жил хорошо. А сейчас я живу плохо. Я за два года ни разу не помылся по-человечески. На мне скоро чешуя вырастет. Я дельфином буду. И сколько такая канитель будет, я не представляю. Без угля мы тут за эту зиму позамерзаем. Сто процентов гарантии.
Николай Егорович. Фото Юлии Немчиновой
— Пункты временного размещения предлагают ехать к ним. Вы не хотите поехать?
— Знаете, что я вам скажу. Мой дед родился в 1878 году. А его отец, я не знаю, когда родился. Так вот его отец купил 40 десятин земли на этом месте. Тут был парк. Церковь построил мой прадед. И куда я поеду, если все мои предки тут? Зачем мне ехать куда-то? Это моя земля.
В конце декабря Юля выиграла президентский грант и стала победителем международной премии «Мы вместе». Это главная волонтерская награда в России.
— У призеров премии была возможность встретиться с заместителем руководителя администрации президента Сергеем Киреенко, — рассказывает Юля, — я поехала на эту встречу с хлебом из этой единственной пекарни в Харьковской области, куда мы ездим. Я показала этот хлеб и сказала, что пекарне нужна мука, что людям нужен уголь. Они замерзают. Рассказала, что беженцы из Харьковской области — а это около 100 тысяч человек — не имеют тех льгот, что есть у беженцев из ЛДНР, Херсонской и Запорожской областей. Они не могут рассчитывать на компенсацию за разрушенное жилье, они не могут сделать себе прописку и соответственно получить доступ к поликлинике, детскому саду. Волонтеры, которые возят помощь в обстреливаемые районы, не имеют никакой страховки. Даже частные страховые отказываются их страховать. У нас в конце концов нет даже бронежилетов, касок и аптечек. И, представляешь, уже в начале января в Харьковскую область стало поступать колоссальное количество помощи. Привезли 3 тысячи тонн угля, продукты. Завезли огромное количество стройматериалов, пленки. Присоединился Синод РПЦ, они готовы помогать медикаментами, мукой и вообще всем, что нужно.
В январе 2024 года Юля снова поехала с гуманитарной помощью в Харьковскую область. Снова встретилась с Николаем Егорычем. Привезла ему лекарства. Он все так же сидит на своей кровати у стола.
— Николай Егорыч, помните меня? — спрашивает Юля. — Вы меня просили рассказать, как здесь нужен уголь и лекарства. Я рассказала. Уголь привезли. А я вам привезла ваше лекарство.
— Спасибо, — так же глухо и хрипло говорит Николай Егорыч. — Я вас помню, спасибо.
Два года волонтеры ежедневно находятся рядом с горем, рядом со смертью. Юля говорит, что у нее не бывает выгорания.
— Я по-прежнему чувствую все это. Но морально я не настолько сильно внутри себя это переживаю. То есть я, наверное, либо адаптировалась, либо как бы приучила себя… Когда я вижу что-то страшное, то у меня срабатывает не жалость, не слезы, я думаю о том, что я могу сделать. Чем в этом конкретном случае я могу помочь. Сопли-слюни нужно отбросить — они не дают результата. Ну плачешь ты, войдешь в депрессию. Наоборот, только хуже сделаешь. Поэтому я сразу же начинаю думать — что можно сделать для этого человека? И вот это помогает мне пережить все страшное, что я вижу. Я переживаю все, с чем сталкиваюсь, но я переживаю не слезами, я переживаю действием.
«У вас есть 10 минут, чтобы спасти жизнь»
30 человек сидят на полу спортзала. В руках у них розовые резиновые жгуты. Инструктор объясняет, как с помощью них остановить кровь.
— Вам не нужно искать, где ранение конкретно, — объясняет инструктор, — вам нужно перетянуть руку или ногу как можно выше. Этому можно научиться только на практике. Вы должны попробовать на себе и на еще одном человеке. Все первый раз перетягивают неправильно. И все, вы умерли от потери крови.
Эти курсы по первой помощи организовала в Белгороде Юля Немчинова после того, как в результате обстрела города 30 декабря 2023 года погибли 25 человек, 109 получили ранения. Эти курсы уже прошли полторы тысячи человек.
— Я, конечно, сначала услышала взрывы, — вспоминает Юля страшный день. — Потом увидела с балкона, как поднимается черный дым. Горит центр. Я же бегом туда. Оказывала помощь раненому молодому человеку. У него было три осколочных ранения. В бедро, ногу и руку. Я неоднократно смотрела ролики по оказанию первой помощи. И тут я открываю свою аптечку и не понимаю вообще, что мне делать. У меня в аптечке не оказалось даже перчаток. Делать нечего, я полезла накладывать жгут голыми руками. И понимаю, что, несмотря на все просмотренные мной ролики, я вообще не знаю, как это делать.
Большинство погибших умерли от потери крови. Поэтому, как говорит Юля, единственный по-настоящему необходимый навык для гражданского в регулярно обстреливаемом городе — это умение останавливать кровь, чтобы человек мог дождаться скорой.
— Когда перед тобой сидит человек в луже крови, только практический навык может дать понимание, что все-таки делать. Для того, чтобы правильно наложить жгут, нужно сделать хотя бы раз 20 самому себе и другому. Нужно учиться накладывать жгут в положении сидя, лежа, стоя, на ногу, на руку, когда человек без сознания. Самое важное — остановить кровотечение. Таким образом ты можешь спасти жизнь.
Юля пригласила инструкторов по тактической медицине из Воронежа и Москвы. Она познакомилась с ними на вручении премии «Мы вместе». Они проводят в Белгороде трехчасовые тренинги на волонтерских началах.
— Инструкторы мне пишут, когда смогут приехать. Я ищу помещение. Объявляю набор на тренинг. В группе, которая проходит обучение, не больше 30 человек. Обычно люди уже заранее записываются и есть очередь. Приходят все — и пожилые, и молодые, и рабочие, и топ-менеджеры.
Юля начала формировать собственные аптечки для волонтеров, для общественных заведений.
— Мы разработали свою аптечку. То, что есть в стандартной аптечке, нам не подходит. В нашей аптечке — 2 жгута и 2 турникета. Это самое важное. Ножницы, два спасательных одеяла, перчатки, маска, армированный скотч и два бинта. Йод, зеленка не нужны, лекарства тоже. Мы закупаем все по отдельности и собираем.
Волонтеры центра собрали и раздали уже 250 аптечек. Теперь они есть у волонтеров, в учреждениях, которые находятся рядом с остановками общественного транспорта. На дверях здания, где есть аптечка, появились наклейки — «аптечка первой помощи».
15 февраля во время обстрела Белгорода погибли 7 человек. Юля собирает гуманитарную помощь, раздает аптечки и призывает всех пройти курс тактической медицины. Она работает шесть дней в неделю. Декабрь и январь работала без выходных. Ее зарплата как руководителя НКО — 23 тысячи рублей.
— Не бывает такого — «я не могу». Это если человек уже в могиле. Вот тогда я уже ничем не могу ему помочь. Но могу, по крайней мере, похоронить. Во всех остальных случаях нужно найти решение. Оно есть, даже если это решение кажется безумным, недостижимым. Я как-то оказываюсь в том моменте, когда можно найти выход. Господь меня туда приводит, потому что знает, что я могу. Все события моей жизни привели меня в эту точку, где я волонтер и уже не могу иначе. Говорят, что про свои добрые дела не надо рассказывать. Я считаю, что мы должны говорить об этом как можно больше. Это вдохновляет других помогать, действовать. И если меня спрашивают: «Как тебя отблагодарить?», я отвечаю: «Помоги кому-нибудь. Как угодно — добрым словом, сочувствием, делами». Так будет больше света, больше добра.
