«Мать посадили в 37-м — это главный недобор в моей жизни». Памяти режиссера Александра Митты

О трагической судьбе родителей 

Мою мать посадили в 1937 году на 10 лет. Она была партийным работником, очень красивая, ее фотографировали на политические плакаты как рабфаковку. Из-за этого и пострадала. За ней приударил местный НКВД-шник, и она его привела на партячейку. На собрании неожиданно две работницы встали и заявили, что моя мама говорила антисоветские лозунги. Спустя время мы с отцом пришли к ним в общежитие. Они заплакали и признались, что их заставили оговорить мать, грозили отправить обратно в деревню. А там голод. 

Мама отсидела 10 лет на Колыме, вышла на свободу и через два года умерла.

Никогда об этом не рассказывал: в 1947 году ее хотели повторно посадить, а она забеременела. Мать не выдержала и покончила с собой… Отец всю жизнь жил один и только на старости лет соединился с другой женщиной. Меня же воспитывала родная тетка, работавшая главным врачом в тульской больнице.

Александр Митта. Источник: kinopoisk.ru

Об учителях 

То, чему я научился, — научился сам, с большими усилиями. Но были люди, которые меня очень сильно толкали вперед. Первым был [Александр] Довженко, у которого я проучился всего два месяца, поскольку пришел после Архитектурного института, а у него учились дети — Лариса Шепитько, Георгий Шенгелая, Виктор Туров. И он меня направил на курс к [Михаилу] Ромму. 

От Довженко я впервые услышал слова о роли искусства в человеческой жизни, не тривиальные, а от сердца. У Ромма в мастерской было 20 человек, и среди них Шукшин и Тарковский. Этажом выше находился Герасимов, к которому мы постоянно бегали. Ромм был единственным человеком, который поставил меня на ремесленные рельсы. Все, что я сам делаю как педагог, идет из этого роммовского зерна отношения к профессии. Он первым, как о практической вещи, говорил о системе Станиславского. 

Педагогом считаю и Эфроса, фантастического профессионала, к которому ходил на репетиции. Жалею, что мало ходил. Надо было торчать там с утра до вечера. Очень многое мне дал Ефремов. У него было гениальное чутье на бытовые мотивации. Очень важно, чтобы люди действовали на сцене и на экране не так, как мы хотим, а как они хотят, исходя из своей внутренней логики. Это и отличает профессиональное искусство от дилетантского. А спектакли Ефремова производили впечатление подлинной жизни.

Александр Митта. Кадр из фильма «Июльский дождь»

О воздействии на зрителя

Я не считал, что мои фильмы должны кого-то чему-то учить. На меня смотрели, как на ненормального, но я всегда говорил, что мне нравится развлекать людей. Помню, как меня вызвал к себе Ермаш: «Ты болтаешь вздор, будто “Экипаж” — какая-то сказка. Запомни — это фильм о коллективном подвиге советского человека!» Но на самом деле люди, смотря «Экипаж», просто волновались, переживали за героев и не думали ни о каких коллективных подвигах.

Хотя есть, конечно, фильмы (их очень мало), глубоко проникающие в душу. Я сам вырос на картинах Феллини, Формана, итальянского неореализма, французской «новой волны», нового чешского кино. Такие фильмы необходимы, они стимулируют творческие процессы в кинематографе да и на зрителя оказывают определенное влияние. Чем, например, брали за душу те же итальянцы? Тем, что незнакомые люди вмиг становились родными. В тех фильмах был спрессованный сгусток эмоций.

Кадр из фильма Александра Митты «Экипаж»

О преподавании 

Всегда преподавал на Высших режиссерских курсах, правда, по остаточному принципу — в свободное от работы время. Хотя лет 8-10 провел там сознательно, целенаправленно — у меня была мастерская. С удивлением обнаружил, что мои лекции ребята помнят, отличают от других. Я принадлежу к небольшому числу кинематографистов, которые преподают с большой радостью, я выкладываюсь, как на фильме. И благодарные глаза ребят для меня существенный допинг.

Я считаю, что киношкола — место, где снимают кино. Студенты должны все время снимать, а теоретические занятия надо свести к минимуму. Режиссура — вещь практическая, нужно снимать, разбирать ошибки, снова снимать и разбирать ошибки. Учеба должна состоять из написания сценария, съемок, монтажа и новых съемок…

Александр Митта с супругой Лилией Майоровой на кинофестивале «Кинотавр», 2013 г. Фото: Ivanaivanova / Wikimedia Commons

О жизни, счастье и семье

Мы все стремимся к счастью. Но нас нарожали так много и при этом никого не спросили: нужны ли ему остальные 6 миллиардов человек на земле? Приходится с этим считаться. Каждый раз, когда мы вот-вот ухватимся за радугу счастья, кто-то отталкивает нас, обгоняет и отнимает наше счастье…

Главное для человека — это семья. Мир человека — это мир его семьи. А все остальное — это около этого.

Такого, чтобы прижаться к маме, чтобы она тебя утешила, такого у меня не было никогда. Вот большой недобор в моей жизни. Человек не должен расти без матери. Не должен. Я не понимал этого. У меня этого не было никогда. Маму никто не заменит.

Кино — моя жизнь, моя семья, а самые страшные ссоры и лютая ругань возникают между близкими людьми. Но если люди по-настоящему близки, они не расходятся, а продолжают жить вместе и ругаться.

По материалам сайта «Киношкола Митты», журнала «Искусство кино», сайта «Экспресс-газеты», сайта журнала «Психология», книги Александра Митты «Кино между адом и раем».