Первую часть статьи можно прочесть здесь:
Вечером пришел ко мне на ночлег прапорщик К-в, только прибывший из Киева и назначенный в 9-ю роту. Вот и отлично, значит, у меня будет попутчик в 3-й батальон.
Священник Николай Яхонтов
23 марта. В 4 часа утра должны были привезти верховых лошадей, но при штабе полка не оказалось, послал в обоз, и вместо 4-х выехали в 6:30 утра. У церковника болело горло, оставил его дома, вместо него взял вестового Постольского (из народных учителей). Ночь провел почти без сна. Встал с головной болью, но утро было превосходное, и на чистом воздухе боль утихла.
И горами, и долами, бездорожицей и нашей дорогой (по с. Ниж. Я-ка) приехали в село Б-ню, сделав не менее 20 верст. По предгорной дороге добрались до парка N-ской артиллерийской бригады. Лошадей оставили под присмотром артиллеристов, а сами прошли вперед. Неподалеку рвались снаряды, и путь как раз лежал к этим нежным розовым дымкам.
На душе жутко, но, творя молитву, храбро шествую вперед. Будь что будет… Мой спутник, веселый собеседник, приумолк. Лицо его стало серьезным. Придется ли этому цветущему силами и здоровьем молодому человеку, идущему на подвиг, вернуться назад?!.. И вдруг слышу: «А вы, батюшка, храбрый». Отвечаю, что смерти на войне не приходится бояться, лучше не думать об этом, а положиться на волю Божию и исполнить долг.
Идем вдоль отличнейших окопов с землянками, на одну я обратил внимание — сбита из досок, крылечко с дверью, два окна, из любопытства заглянул. Нашел двух офицеров, солдата; посередине землянки стол с пасхальными снедями, чай. У одной стены плита, рядом телефон. Это штаб первого дивизиона N-ской артиллерийской бригады.
Разговорились, выпили чайку. Спросил, как безопаснее пробраться на «острую высотку» 839 метров, на которой расположен наш 3-й батальон? Отвечают: «Дорога туда обстреливается противником, советуем дождаться темноты». Но как мне дожидаться? Время дорого, необходимо навестить и другие батальоны, а они страшно разбросаны. Решил отправиться немедленно. Посоветовали держать направление на артиллерийский наблюдательный пункт. Дали проводника, и мы решительно зашагали по дороге, мужественно преодолевая грязь.
Наблюдательный пункт расположился на горе, покрытой хвойным лесом. Открытые места искусно замаскированы елками, посаженными в снег и образовавшими красивые зеленые коридоры. Нам пришлось пройти через несколько таких коридоров.
Еще каких-нибудь полтораста сажень — и наши позиции.
На видных для неприятеля местах упражняемся в перебежках, хотя это при моем здоровье не совсем хорошо для сердца и легких.
Радостно нас встретили командир батальона полковник Уфимцев и его офицеры, горячо поцеловались мы. Над дверями землянки А.П. Уфимцева вырезан крест, а по сторонам его буквы «Х. В.». Отдохнув, собрали солдат в лесок, в такое место, которого противник не мог видеть. Сказал я приветственное пасхальное слово, ободрял дорогих воинов в их тяжелом положении и прославил воскресшего Христа. Затем по павшим в бою отслужили литию; Царствующему Дому и христолюбивому воинству многолетствовал. Каждому дал поцеловать св. Крест и с каждым поцеловался.
Пасхальный стол в офицерской палатке. Первая мировая
Из 9-й роты отправился в 10-ю, стоящую отдаль. Не прошло после того и десяти минут, как на то место, где служили молебен, посыпались пасхальные дары австрийцев, двадцать зарядов они выпустили, и промедли мы немного, все легли бы там, но Воскресший Господь не позволил врагу поглумиться над православным торжеством. Противник, должно быть, заметил, как стягивались солдаты к лесу, но очевидно, не заметил их ухода, а солдатики разошлись тихо, без шума, поодиночке. И враг «гвоздил» по пустому месту.
Чувствую на себе силу молитв дорогих родных и друзей, глубоко благодарю и прошу не прерывать молений о нас.
Молебен в 10-й роте служил под аккомпанемент артиллерийских снарядов. Все поле здесь густо усеяно осколками и целыми стаканами от снарядов, валяется масса головок, рубленого железа — картечи, шрапнельных пуль.
Сердечно простившись со всеми, провожаемый командиром батальона, добрейшим А.П. Уфимцевым, я оставил позиции.
На обратном пути, недалеко от Б-ни, встретился со священником N-ской стрелковой бригады о. Розановым. Бригада продвигается на левый фланг в юго-восточном направлении от Б-ни. Похристосовались. «Куда идете?» — спрашивает. «На позиции, через с. N.». — «Ну, попадете под “чемоданы” (гранаты), я едва проскочил». – «Никто как Бог, Его св. воля», — отвечаю, и расстались. Навстречу длинной лентой тянулись стрелки, их обозы. Под «чемоданы», слава Богу, не попали.
Рассчитывали к ночи приехать в с. Дз-ть Горный, но пришлось заночевать в В.Я-к. Во-первых, было уже поздно, темень непроглядная, дорога неизвестная: я едва держался в седле; лошади устали, необходимо им дать отдых и покормить. Да и моему спутнику, вестовому Постоловскому нужно было обсушиться: при переправе через одну речку бедный упал с лошади и принял холодную ванну. Остановились у крестьянина в курной халупе, поели простокваши и залегли спать.
24 марта. С рассветом, без чаю, сели на коней и отправились далее. В 10 часов утра прибыли в Дз-ть Горный. По дороге наткнулись на труп австрийца, прочел над ним «Христос Воскресе»… Грохотала артиллерийская канонада.
В селе расположился батальонный перевязочный пункт нашего полка. У доктора Державина нашли радушный прием. Узнал дорогу на позиции. Дорога шла подъемом в горы.
Проехав версты четыре по горной дороге, с которой открывались дивные виды на ущелья и равнину, завернули к дому лесника. Здесь расположился штаб бригады N-ской пехотной дивизии. Офицеры штаба мне сообщили, что нечего и думать посетить позиции: «Слышите канонаду? Теперь каждый в душе Богу молится, да вам и не добраться ни за что». Но мне стыдно было отступать, почти у цели и вдруг назад, нет! Решил продвинуться вперед насколько возможно.
На лошадях добрались до передового фельдшерского перевязочного пункта. Дальше на лошадях ехать немыслимо. Оставили их. Пошли пешком. Я запасся палкой для путешествия по горам. Второй батальон в деле, в 5 верстах. По необходимости пришлось отложить пасхальный визит к нему. Первый батальон на высоте 1238 метров, взятой нашими героями в первый день Пасхи, во время литургии.
Раздача пасхальных подарков на позиции. Первая мировая
Нашлись попутчики: денщики с котелками в руках несут на позиции обед своим офицерам. Вестовой капитана Михеева говорит, что дорога настолько трудна, что едва ли я взберусь на высоту, и советовал не ходить. Попался казак, и тоже говорит: «Да вам ни за что не добраться».
Но, с Божьей помощью, идем. Внизу высоты очень тепло, даже жарко. Обласканная и отогретая солнышком земля радует глаз молодой зеленью, а вот и цветочки – нежные белые лесные лилии, замечательно красивые, а вот целая семья подснежников выглядывает с площадки, еще мокрой от только что стаявшего снега… Птицы поют, пролетели бабочки… На душе становится тепло, как-то забывается боевая обстановка… Но чем выше в горы, тем снегу больше. Тут уже ни птиц, ни бабочек… Снег и снег один… Местами залежи его на несколько сажень.
С трудом подымаемся. Ноги грузнут в рыхлом снегу, дорожку то и дело пересекают ручейки, корни, пни, гниющие стволы лесных великанов-деревьев. Зорко и внимательно приходится всматриваться, куда ногу поставить, чтобы не полететь и не искалечиться. Трудно… Сделаешь несколько шагов и остановишься, и усиленно дышишь. Наконец, достиг и наших. Похристосовался.
Командир батальона капитан И.В. Михеев повел меня в свое логовище. Это настоящая берлога. Громадные плиты дикого камня составляют его боковые стены, покрытые с фасада бледно-зеленым мелким мхом, как бы поросшим бархатным ковром; задняя стена из снега; закрыта берлога жердями и хвойными ветками. Сыро, холодно. Сквозь камни, как слезы, выступают капли воды.
Офицеры моему приходу были рады. Напились горячего чаю. Отдали должное внимание принесенному денщиками обеду. Рассказывали про геройские атаки и про взятие высоты.
Когда вся Россия пела «Христос воскресе», наши герои в это время с криками «ура» лезли на эту гору и заняли ее… Трудно было, но все-таки взяли, хотели красное яичко поднести батюшке — Царю и матери — Родине.
У входа в «берлогу» появился ординарец и сообщил, что Ол-ский полк сейчас берет высоту 1335, что дело идет успешно, слышны крики «ура», уже взяты 50 человек в плен, в том числе ксендз. — Ну, и слава Богу!
Между тем собрались солдатики, примкнул и батальон Еви-ского полка. Побеседовали с ними, прославили Христа. Горячо поблагодарили. Говорили, что дорого здесь, на боевых высотах, в эти великие дни услышать из уст священника: «Христос Воскресе!» «Вы, батюшка, напитали нас духовно!» — говорили растроганные солдатики…
Укрепи и помоги им, Господи, в их великом подвиге!
В 2 часа ночи 25-го вернулся домой усталый, но довольный, что хоть отчасти исполнил свой пасторский долг.
Военный священник Николай Яхонтов.
3 апреля 1915 года. Действующая армия.
«Пасха в Троице-Сергиевом полку на позициях (из дневника священника)». Газета «Пермские ведомости», № 105, среда, 22 апреля 1915 года.
