Леонид Рошаль: «Элина Сушкевич и Елена Белая невиновны»
«Судья скрыл от присяжных доводы защиты»
— Я не отвечал в эти дни на звонки, мне трудно было все осмыслить. Пришел к выводу, что произошедшее — это огромная трагедия для врачебного сообщества и, следовательно, для россиян.
Судья в своем напутственном слове перед удалением коллегии присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта обвинял подсудимых более 2 часов, без учета всего того, что представляла защита. Это напутственное слово по времени и содержанию во многом превосходило даже выступление официального представителя прокуратуры и указывало только факты виновности подсудимых. Председательствующий откровенно доказывал присяжным состоятельность обвинения и убеждал их не верить подсудимым и их адвокатам. Он перепутал роль прокурора, которую занимал когда-то, с ролью судьи.
Все возражения защитников отклонялись. Без комка в горле и слез на это смотреть было невозможно.
И это, как я понимаю, прямое нарушение статьи 340 Уголовно-процессуального кодекса РФ. В частности, председательствующий должен был указать на исследованные в суде доказательства, как уличающие подсудимых, так и оправдывающие их. Вот как раз последнего в этом выступлении и не было. Унизили не только защиту, но и все профессиональное сообщество.
Теперь мне стало понятно, почему судья Московского областного суда с таким упорством отказывался привлекать к рассмотрению в суде мнения ведущих специалистов токсикологов, неонатологов, реаниматологов, микропедиатров страны. С ними сыграли как с котятами. Оказывается, участие специалистов, которые излагают иную точку зрения, может заставить суд исследовать эти все конкретные факты и мнения, а это может существенно изменить ход дела.
Из предложенных хотя бы 4–5 специалистов высочайшего класса, судья сделал непозволительный ход, он вызвал в суд трех и допросил их в отсутствие коллегии присяжных заседателей. Разговор был поверхностным. Результаты этих допросов были приобщены к делу, но не были доведены до присяжных, поэтому не обсуждались. Таким образом, судья попросту скрыл от присяжных иную точку зрения.
«Экспертиза не выдерживает критики»
Не выдерживает критики судебно-медицинская экспертиза, к которой у профессионального сообщества много вопросов. Но ими суд пренебрег. Судье было ясно все с самого начала.
Не был исследован важный факт повышенной с точки зрения экспертов концентрации не только магнезии, но и цинка, и железа, и других элементов в исследованных органах. Это что означает, что доктор Сушкевич вводила через пупочную вену не только магнезию, но и цинк, и железо? Но это же маразм.
Или факт распределения магния в изъятых органах. Наибольшая концентрация обнаружена в желудке, а не в печени, куда магнезия попадает прямо из пупочной вены! А почему не исследована возможность получения магнезии, цинка, железа от матери ребенка, которая принимала во время беременности препараты, содержащие эти элементы? Почему не исследовалась плацента и кровь? И как можно переносить нормы концентрации от взрослых на новорожденных? Это полная безграмотность.
Кстати, одна из известных микропедиатров России, профессор Марина Дегтярева нашла в мировой литературе цифры нормальных показателей, в том числе и магния, у новорожденных, которые почему-то не нашли авторы судебно-медицинской экспертизы.
Но суд даже не заинтересовался этим и не исследовал данные.
Доктор медицинских наук, председатель ассоциации клинических токсикологов России Галина Николаевна Суходолова указывает на все вышеперечисленное в своих выводах о проведенной экспертизе. Более значимого специалиста в этой области в России, по моему мнению, нет. Она также указывает, что экспертиза дважды была проведена фактически одними и теми же лицами. Не был подтвержден факт быстрого струйного введения какого-либо препарата перед смертью ребенка.
…Магний в официальный перечень препаратов к обязательному определению в судебно-медицинской экспертизе не включен. Непонятно, почему не посмотрели ртуть, таллий, литий и другие элементы, с помощью которых также возможны отравления? <…>
Следователь произвела выемку образцов тканей для направления в Москву 19 марта, а само постановление о проведении экспертизы подписала 20 марта, материал отдан в лабораторию в Москве только 22 марта. Кто мог иметь доступ к этим материалам и когда? Где в законе написано, что материал для исследования передается до самого постановления без проведения специальной процедуры? Все вышесказанное подтверждает и академик Николай Володин, президент ассоциации неонатологов России.
…Кто вообще давал право судье делать заключение о том, что сомнений в выводах судебно-медицинской экспертизы быть не может, что он никогда не видел такую объемную экспертизу?
Судья имеет специальное образование, он специалист по болезням новорожденных, реаниматолог, токсиколог?
Мне лично, как специалисту, который более 20 лет занимался болезнями новорожденных, участвовал в создании двух центров хирургии новорожденных (на базе детской больницы им. Русакова в Москве и Московского областного центра хирургии новорожденных на базе МОНИКИ им. Владимирского), который провел первые циклы по хирургическим болезням новорожденных на кафедре детской хирурги ЦИУ для врачей, который провел на стульях не одну ночь рядом с кувезами с новорожденными, в том числе недоношенными, автору разделов монографии по болезням новорожденных — не все ясно в заключении судебно-медицинских экспертов по этому делу, как и другим многим специалистам этого профиля.
Все же допущенный до заседателей только один представитель профессионального сообщества не согласился с выводами судебно-медицинской экспертизы, но даже его выступление не было обсуждено.
«Одной рукой делала массаж сердца, а другой — вводила смертельную дозу?»
И еще. Каждый, кто когда-то проводил закрытый массаж сердца, особенно у ребенка, знает, что после него могут на коже оставаться характерные следы — кровоизлияния. Как раз их отчетливо видно на фото, сделанном после смерти ребенка. И как их объяснить? Значит, Сушкевич одной рукой делала спасительный массаж сердца, а другой вводила смертельную дозу лекарства в пуповину?
И зачем такое варварство — вводить целую ампулу? Достаточно трех–четырех миллилитров, чтобы у такого ребенка наступила смерть. Кроме того, основные улики — пустую ампулу и шприц не нашли, но в то же время подсудимые сумели спрятать в наволочке подушки историю болезни, пустую ампулу от сурфактанта. Не странно ли?
А теперь о причинах произошедшего.
Доказательств убийства новорожденного путем введения сульфата магния в пупочную вену, кроме наговора заведующей педиатрическим отделением роддома, нет.
Именно она заинтересована в возложении вины на доктора Сушкевич, иначе в неоказании полноценной медицинской помощи ребенку в этом родильном доме была бы виновата она. Это тот доктор, которая в начале следствия заявляла, что все делалось правильно, а через полгода вспомнила про убийство. Предполагаю, что ее могли просто запугать. Кстати, она стала соучастником убийства, так как за оказание медицинской помощи в лечебном учреждении отвечает не консультант, а лечащий врач. Тем более что, по ее показаниям, она присутствовала при убийстве.
Ясно, что моральная атмосфера в этом родильном доме была далека от идеальной. Недопустимы просьба и.о. главного врача переписать историю болезни, сокрытие под наволочкой подушки первой истории болезни и пустого флакона от лечебного препарата сурфактанта, который как раз используется для лечения болезни гиалиновых мембран.
А вы помните первую претензию следственных органов к родильному дому? Смерть связали с тем, что пожалели и не ввели дорогой сурфактант. Оказывается, ввели. А быстрый анонимный донос в следственные органы об убийстве новорожденного разве не настораживает? Но это никакого значения для суда не имеет. Бездоказательно осуждена именно доктор Сушкевич, за спиной которой сотни спасенных жизней, благодарности родителей и поддержка медицинского сообщества.
«Нам не хватило одного голоса»
Нам для победы не хватило только одного голоса. При равенстве голосов, а заседателей было восемь, решение принимается в пользу обвиняемых. Но по большинству поставленных вопросов голоса разделились пять на три, то есть нам не хватило всего одного голоса. Очень обидно. Огромное спасибо трем мужественным неизвестным героям-присяжным, которые голосовали против наказания.
Я не могу до конца для себя решить: это все судья сейчас делал по собственной воле или ему приказали? И то и другое очень плохо. Кроме того, судья решил сломать волю обвиняемых, посадив их раздельно в камеры со всеми другими арестованными. Этот судья продержал их в заточении более 10 месяцев и не сломал.
Говорю честно: мне стыдно за этот суд. Я опасаюсь реакции медицинского сообщества. Оно напряжено. Разве нам это сейчас нужно?
Сидеть сложа руки мы не будем, так как считаем, что осужденные врачи не виновны. Мы требуем роспуска этого состава коллегии присяжных и повторного рассмотрения дела с проведением повторной судебно-медицинской экспертизы при участии профессиональных врачебных сообществ.
