Поиски
18 июня мама Вики Ольга вернулась с работы в восемь вечера. Дочери не было во дворе и дома. К обеду, который ей оставили, она не притронулась. Сначала искали по соседям, потом позвонили в полицию.
— Я был в другой деревне, — рассказывает Дмитрий, дядя Вики. — И вдруг звонок: «Пропала Вика». А утром уже приехала полиция. Я с Викой много общался по телефону. Она мне звонила, когда со школы шла или когда гуляла на площадке вечером. Я с Викой и гулял иногда. Вышли, дошли до магазина, взял пивка, присел на лавочку, Вика гуляет, а я присматриваю. Мы искали ее все лето. Надеялись до последнего.
Уже в десять вечера девочку искала полиция. Первым делом опрашивали соседей. Полиция и местные жители искали девочку всю ночь. Утром во дворе дома появились Росгвардия, МЧС, Следственный комитет, прокуратура. Под окнами Вики поставили палатку-штаб, приехали волонтеры «Лизы Алерт». Две недели поиски велись круглосуточно.
Волонтеры жили в детском саду, штаб развернули в местном клубе. Односельчане Вики кормили волонтеров, пускали к себе мыться. Всего в поисках участвовали более трех тысяч человек. Люди приехали со всей России: из Брянской, Курской, Воронежской, Тамбовской, Белгородской, Смоленской областей, из Москвы. В радиусе 15 километров от дома Вики волонтеры, как они сами рассказывают, перевернули каждый камень, заглянули в каждый подвал, на каждый чердак, в каждый мусорный пакет. Были задействованы три вертолета, 11 служебных собак. Поисковики и полиция обследовали все берега и дно реки, поля, лес в этом районе.
— Мы очень устали, уже не хотели этих следователей пускать к себе на порог, — рассказывает местный житель, который представился как дядя Миша. — Они проверяли наши гаражи, машины, заглядывали в холодильники. Брали слюну на ДНК. И все по несколько раз. Нашли у меня в машине на сиденье светлый волос. Начали выяснять, какого цвета волосы у моих детей (у Вики были светлые волосы — Прим.ред.). Все село они, конечно, на колени поставили.
По словам Сергея Клецина, координатора поисковых отрядов «Лиза Алерт», который руководил поиском Вики, Казарь разделился на два лагеря.
— Первый — это люди, которые хотели помогать, а второй — мы часто сталкивались с какой-то ненавистью, что ли. Люди были раздражены, что их обычный уклад жизни изменили. К ним приходят, их опрашивают — у людей это вызывало прямо раздражение. Мы этого не понимали. Из вашего же поселка пропал ребенок. Но многим плевать. Люди были обозлены на то, что их потревожили. Говорили: «да вы уже достали», «да вы уже надоели», «да нас уже спрашивали». Кто-то устраивал истерики, что его лишний раз остановили на улице, показали ориентировку.
Волонтеры «Лизы Алерт» осмотрели 300 открытых люков в селе.
— Там система канализации, оставшаяся от большого колхоза. Она уже давно не работает, — объясняет Сергей. — И просто невероятное количество открытых люков. Возле детского садика незакрытый люк, на территории самого поселка. В поле 10-12 открытых люков. Но ни жителей, ни администрацию поселка это почему-то не беспокоит. Рано или поздно, видимо, опять придется ехать в Казарь искать ребенка из-за этого.
В конце августа был задержан сосед Вики. В селе его звали дядя Саша. Мужчину задержали по подозрению в сексуальном насилии.
15 сентября в подвале, который ему принадлежит, нашли тело Вики. Оно было закопано на глубине двух метров и помещено под несущую стену здания.
Дядя Саша
Двор, заросший травой, детские качели. Серая, блочная двухэтажка. Там за окном первого этажа жила девочка Вика — девять лет, льняные волосы, голубые глаза. Прямо над окном Вики на втором этаже окно дяди Саши — 61 год, тощий длиннорукий слесарь-сантехник Залегощенской средней общеобразовательной школы №2. Он жил в селе Казарь 30 лет. Видел, как Вика родилась и как она росла.
Над окнами Вики и дяди Саши под крышей — ласточкины гнезда. Все лето перед окнами летают ласточки, кормят птенцов.
Мама Вики Ольга работает уборщицей в «Пятерочке». Папа Виктор режет металл в пункте приема металлолома. В селе живет около 600 человек. Низкие блочные дома, вокруг которых местные разводят огороды. Дворы заросли травой. У полуразрушенного хлебозавода бродят коровы. Работы в Казари мало. Хлебозавод закрыли в августе. Большинство работает на сахарном заводе.
Летом дети играют во дворе, родители на работе. За малышами присматривают бабушки. В школе есть летний лагерь. Но дети не хотят еще и летом ходить в школу.
— Ну, летом старшие дети одни гуляют, — говорит жительница Казари Татьяна Бутенко. — Да вся Россия так живет. Родители работают, куда деваться.
По словам соседей, семья Вики совершенно обычная. Отец девочку очень любил.
— Сидим с Викиным отцом в нарды играем, — рассказывает дядя Миша. — А Вика ему и на шею залезет, и чуть ли не на голову сядет. Я бы своих уже давно прогнал домой. А он только смеется. Очень ее любил.
— У Вики не было нужды ни в чем — одежда, игрушки, — рассказывает Сергей Клецин, координатор «Лиза Алерт». — А для подобного депрессивного района это не так часто бывает. Отец в ней души не чаял. У девочки был и самокат, и велосипед, и скейтборд, и ролики.
К дяде Саше полиция пришла в первый же вечер поисков. Но он дверь не открыл. Потом объяснял это тем, что был пьяный. Директор школы, где он работал, дала ему положительную характеристику. О нем хорошо отзывались соседи, учителя, дети и отец Вики. Он говорил: «Кто угодно, только не он».
По словам жителей Казари, у дяди Саши была обычная семья. Жена, двое детей. Помимо работы, супруги гнали самогон и продавали местным. По выходным пили всей семьей. И сын, и дочь дяди Саши умерли. Дочь — в 25 лет от цирроза печени. Сын, по словам местных, «тоже сгинул по пьянке».
— Алкоголик в деревне — этот тот, кто пьет с утра до вечера, не работает, — объясняет Татьяна Бутенко. — А этот Саша работал, пил по выходным.
Дядя Саша был лучшим другом Вики. «Ну как второй отец», — говорят соседи. Когда родителей дома не было, он свободно к ней приходил.
— Она за ним бегала, постоянно крутилась возле него. И в огород она за ним, и в гараж за ним. Он ее приручил чуть ли не с младенчества. Ну, поглаживал ее, обнимал. Другие дети — так поиграют с ним, и все. А Вика прямо все время рядом с ним, — рассказывает Татьяна.
У дяди Саши не было друзей среди мужчин — в селе с ним только пили, но не дружили. В школе он был единственным мужчиной в женском коллективе.
— Скользкий какой-то, — говорит дядя Миша, — все утю-тю-тю. Всем вокруг комплименты делал. Такой чересчур приветливый, доброжелательный. Такой весь из себя порядочный. Такой добрый дед Мазай, который покупал всем конфетки, мороженки, печеньки. Это, конечно, подозрительно. Но как-то… Не обращали внимание.
— Когда мы учились в 3-4 классе, он всегда угощал нас шоколадными конфетами, мороженым, — говорит 13-летняя Ангелина, — как в среднюю школу перешли, перестал. Дети его любили. У него был кабинет технологии, и мы туда приходили к нему за конфетами. Мальчишкам он давал сигареты, а конфеты только девочкам. Для Вики и моей девятилетней сестры он за гаражом ставил большую палатку. И они там играли. Он такой хороший, дядя Саша. Он был добр к нам. Все в школе к нему очень хорошо относились. Мы не можем поверить.
— Мы его отлично знали. Тридцать лет прожили с человеком в одной деревне. Мы-то думали, что он так любит детей, потому что свои померли, — вздыхает Татьяна. — Саша хороший же был. Огород себе сделал. Все его хвалили. Молодец, сажает все, копается, хоть и мужик. Двор косил наш общий, облагораживал.
Последний раз Вику 18 июня соседи видели в пять часов вечера. Она и еще трое детей стояли рядом с дядей Сашей и ели мороженое, которое он им купил. Потом, по словам детей, дядя Саша ушел.
Жительница Казари Валентина Редникина видела его 18 июня в начале восьмого у подъезда дома, где жил он и Вика. Там мужчина выпивал с соседями до девяти вечера. А потом все уже начали искать Вику.
«Слухи были»
Жители села собираются возле дома Вики. Скоро начнется прощание с девочкой. Люди приходят с цветами, плюшевыми игрушками, куклами в пластиковых коробках. Молодые женщины с детьми, бабушки еле идут, опираясь на палочки. Женщины садятся на лавочки во дворе. Мужчины стоят полукругом.
— Хороший мужик же был, — говорит бабушка Зинаида Ивановна. — Ни с кем не ругался, не скандалил, добрый мужчина. И поклонится, и комплимент скажет, услужливый такой. Спокойный, всегда пойдет здоровается. Обкашивал тут все траву во дворе. А вот глянь.
— Ну как, — произносит дядя Миша и смотрит в нескошенную зеленую траву, — о том, что Саша этот дочь свою с 11 лет насиловал, слухи по деревне давно ходили. Очень давно. Но мы же не видели, не знаем. Это вот только слухи были. Но про это все слышали.
— Насиловал он дочь свою! Насиловал! — вскрикивает полная женщина и торопится уйти к своему подъезду
— Ну вот ты знала и молчала, — кричит ей вслед дядя Миша. — А я вот не знал.
Волонтеры признаются, что им многие в деревне говорили: «Рассказывают, дядя Саша насиловал свою дочь».
— Но жители Казари при этом совершенно спокойно относились к тому, что дядя Саша покупает детям конфеты и мороженное, — говорит Сергей Клецин. — Дети из-за этого все время хотели быть рядом с ним. И никто не спросил своего ребенка: «А что он просит у тебя взамен?»
Как рассказывают местные, в один из летних дней, когда искали Вику, на огород к дяде Саше прибежала девушка. «Куда ты ее дел, урод? — кричала она. — Это только ты, только ты!» Жена дяди Саши ее прогнала.
Девушка написала заявление на мужчину о том, что три года назад, когда она еще была ребенком, он изнасиловал ее в бане. Потом двое сестер, которые в детстве жили в Казари, рассказали, что он домогался их 15 лет назад. Дядю Сашу задержали.
— Ну, конечно, они молчали и никому не рассказывали, — объясняет Валентина Редникова. — Это же село. Потом, они же дети тогда были, может, родителям рассказали, а те и не поверили. Или позора на все село боялись. Это сейчас можно все рассказывать. А тогда, сплетни бы начались и все такое. Естественно, они молчали.
«В невинности своей»
Попрощаться с Викой собралось около ста человек. Люди стоят со свечками в руках под окнами Вики и дяди Саши: дети, женщины, мужчины, старики. Скорбь, отрешенность, усталость — на лицах взрослых. Боль и слезы у детей. Совсем молодой священник читает за упокой. За гробом фонарный столб, на котором наклеено объявление «Пропала девочка» и фотография Вики. Девушки-волонтеры из Орла, которые три месяца искали Вику, стоят обнявшись.
В первом ряду около гроба — одноклассники. Свечки в их руках гасит ветер. Тоненькая девочка в фиолетовой куртке плачет, потом поднимает лицо к пустым ласточкиным гнездам, чтобы слезы больше не текли.
Маленький черный котик выбегает из подъезда.
— Пустите, пустите, — просит мама Вики. — Пустите котика, он пришел проститься.
Кота пытаются ловить.
— Оля, он убег, — растерянно говорит бабушка.
Матери приносят стул. Она не может стоять. Ольга в черной повязке на голове и джинсовой куртке. Коренастый, седой мужчина со вмятиной на носу — папа Вики. Он обнимает женщину и поддерживает ее, чтобы она не упала.
— Предстанет перед Господом в невинности своей, — нараспев произносит священник. — Ни один убийца у Бога не останется безнаказанным.
У одной из женщин звонит телефон — вместо звонка песня «Дочка, доченька. Лебедь нежная». Женщина старается побыстрее сбросить звонок, но у нее не получается.
Похоронная процессия идет через большой, заросшей травой пустырь. На нем черные от ржавчины детские качели, горка и лесенка.
Если бы дядя Саша не признался и не рассказал, где спрятана Вика, ее бы не нашли никогда, считают в селе. Этот подвал осматривали с собаками неоднократно.
Пока Следственный комитет отказывается от официальных заявлений о ходе дела. Его ведут московские следователи. Сейчас подозреваемый болен ковидом и находится в больнице. Директора школы, где он работал, уволили.
— Сначала не могли поверить, что это он, — вздыхает Татьяна Бутенко. — А потом как-то стали все больше и больше думать, что а кто же еще… Она же доверяла только ему. Она же ни с кем из взрослых, как с ним, не общалась. И она всегда была рядом с ним. Ох, ребеночек, невиновный.
К кладбищу подходит все больше людей. Женщины идут вместе, поддерживая друг друга. Мужчины поодаль. «Мы вот проголосовали и пришли», — говорит пожилая женщина с палочкой. Большого плюшевого мишку несут между могил.
Стая черных галок поднимается и летит над кладбищем. Могилы не видно за горой игрушек и цветов.
— Надо жить! — убеждает священник маму Вики.
— Я ее все время вижу, везде, как тебя сейчас, — отвечает Ольга.
Фото, видео — Людмила Заботина
