Татьяна Гринишак, женщина, в октябре этого года оставившая на детской площадке полуторагодовалого сына Сережу, заявила, что хочет забрать его из приемной семьи. Об этом сообщила Уполномоченный по правам ребенка в Московской области Ксения Мишонова на своей странице в фейсбуке. Она написала эмоциональный пост, в котором призвала общественность и журналистов не допустить, чтобы мальчик оказался у биологической матери.
Ранее над Татьяной был суд, за «оставление в опасности» и «неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего» ее оштрафовали на 40 тысяч рублей. Вопрос о лишении родительских прав решится на втором судебном заседании 21 января.
— Для нас такое решение суда равносильно оправданию, — комментирует ситуацию Мишонова. — Влиять на суд я не могу, как не могу и оспорить его решение в рамках своих полномочий. Я обратилась в Прокуратуру Московской области с просьбой выступить в защиту ребенка. В интересах мальчика — остаться в приёмной семье. Сейчас наша главная задача — сделать все возможное, чтобы не травмировать его снова. Думаю, испытаний на его долю выпало уже достаточно.
Брошенного мальчика обнаружили в подъезде дома в Щелкове 14 октября этого года. Татьяна Гринишак, вероятно, оставила его на детской площадке, а ближе к вечеру кто-то запустил мальчика в подъезд, чтобы он не мерз. Первой тревогу забила жительница дома Людмила. Позже к ней подключилась группа неравнодушных соседей. Люди пытались найти родителей ребенка. По всему было видно, что мальчик «домашний»: чисто одет, зовет маму. Сережу отвезли в больницу, а уже через 10 дней устроили во временную семью. Позже опекун Алевтина рассказала, что ребенок хороший, спокойный, веселый, а адаптация в большой семье, где уже воспитываются четыре ребенка, как кровные, так и приемные, проходит успешно.
К этому времени правоохранительным органам удалось установить личность матери. Татьяну Гринишак задержали 24 октября на Павелецком вокзале. Она рассказала, что оставила сына на улице сознательно, из-за сложного финансового положения. Женщина приехала на заработки из Украины, но так и не смогла найти работу. Сережа родился уже в Подмосковье. В графе «отец» пропуска нет, однако его личность и местонахождение не установлены. «Избавившись» от ребенка, Татьяна поехала в Саратов к подруге.
На допросе Гринишак, у которой уже есть две судимости, призналась, что ехала в Москву «сдаваться». Теперь, когда наказание ограничилось штрафом, она все еще надеется вернуть Сережу. Помогать воспитывать мальчика ей якобы обещала тетя из Иркутской области.
Сложность ситуации заключается в том, что органы опеки поместили Сережу в ресурсную семью, то есть временную. По крайне мере, так написано в документах.
— Ресурсная семья — это та семья, которая готова к разному развитию событий, — отметила ранее в интервью Ксения Мишонова. — По-прежнему мы надеемся, что у него есть родственники, которые захотят его забрать. И в таких случаях ребенок помещается в ресурсную семью, к таким людям, которые готовы, если придут родные, с ним расстаться. Чтобы не было трогательной конфликтной ситуации, выбрали эту семью, которая, конечно же, может стать и кровной, и приемной.
— К сожалению, на сегодняшний день такие тонкие, болезненные ситуации, в которых возникает спор, где лучше жить ребенку – в кровной, приемной семье или у родственников, не имеют понятного механизма решения и по сути отдаются на усмотрение органам опеки или суду, если дело дошло до судебного процесса, — объясняет «Правмиру» Елена Альшанская, руководитель благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам». – Нет никаких специалистов, которые могли бы оценить ситуацию и помочь людям, у которых ребенок растет или рос раньше, договариваться между собой. Самое главное в таких непростых ситуациях – действовать в интересах ребенка. А в интересах ребенка – сохранить как можно больше общения с кровной семьёй, за исключением ситуаций, когда ребенку угрожает опасность.
В идеале должна существовать государственная служба специалистов, которые смогут проводить медиацию, коммуникацию между кровными и приемными семьями, чтобы те могли договориться в интересах ребенка. Мы полностью уверены, что общение между двумя сторонами не должно идти напрямую, потому что это почти всегда очень напряжённые, конфликтные ситуации, в которые должны включаться специалисты, психологи.
Но пока этой системы нет. И многие спорные ситуации между родственниками решаются чудовищно, с втягиванием ребенка в конфликт, что ударяют в первую очередь по нему самому. Специалисты должны объяснять приемным или кровным родителям, что нужно самому ребенку с учётом его привязанностей и психологических особенностей. Иногда в этом помогают общественные организации, некоммерческие службы медиации, но это единичные случаи.
Наша позиция такова, что даже если мама лишена или ограничена в родительских правах, все равно было бы хорошо, если службы медиации могли бы помогать поддерживать им с ребенком связь. Но чаще всего у нас происходит так, что если мама лишена родительских прав, то она больше ребенка не видит. Конечно, все ситуации очень разные, и бывает такое, что поддерживать связь с кровной мамой просто небезопасно. Каждый случай должен быть глубоко исследован.
