Митрополит Иларион: Возрождение церковного творчества невозможно без общинной жизни и Евхаристии
В преддверии своей рабочей поездки в Грецию, намеченной на 9-10 апреля, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата дал эксклюзивное интервью греческой газете «Катимерини».
В начале беседы речь зашла об отношении западной и восточной традиции церковной музыки. На вопрос о том, как Владыка Иларион понимает их объединение, примером чего служит его сочинение «Страсти по Матфею», он ответил, что в Новое Время произошло искусственное, на его взгляд разделение на церковную и светскую музыку.
«Когда Чайковский написал свою «Литургию», церковные власти запретили исполнять ее в храмах: и не потому, что эта музыка была более светской, чем музыка других, менее талантливых композиторов, но потому, что в восприятии людей Чайковский ассоциировался именно со светским, нецерковным музыкальным искусством», — сказал архипастырь.
По его мнению, в наше время появилась возможность стереть искусственную границу между светским и духовным искусством. В «Страстях по Матфею» его намерением было создать некий синтез, с одной стороны, баховской традиции, характерной для Запада, с другой – традиции русского церковного пения. Идея была в том, чтобы взять баховскую форму, традиционную для протестантской церкви трехсотлетней давности, и наполнить ее православным содержанием, которое составили богослужебные тексты Православной Церкви.
«Ведь в богослужении Православной Церкви есть нечто похожее на «Страсти» Баха: это совершаемая в канун Великой Пятницы служба Двенадцати Евангелий, когда читаются евангельские отрывки о Страстях Христовых вперемежку с речитативами чтеца и хоровыми песнопениями. Однако мое сочинение предназначалось не для православного храма, а для концертного зала. Именно поэтому я использовал не только хор, но и струнный оркестр», — сказал митрополит.
По словам Владыки, западный религиозный опыт отличается от восточного, православного, и это отличие особенно остро ощущается в восприятии Страстей Христовых.
«Для западной традиции характерно эмоциональное их восприятие, что отразилось и в живописи, и в музыке Эпохи Возрождения. На западных изображениях Распятия Христос представлен страдающим, с открытыми, поднятыми к небу глазами. На православных иконах Распятия Спаситель изображен уже умершим: страдание, мучения, агония оставлены как бы «за кадром». Таково же и восприятие Страстей Христовых в литургических текстах Православной Церкви: они говорят о страданиях и смерти Спасителя, но при этом подчеркивают, что на кресте страдал Сам воплотившийся Бог, и Его страдание неотделимо от Его божественной славы, а смерть неотделима от Воскресения», — отметил архипастырь.
По признанию митрополита, главным для него при написании «Страстей по Матфею» было дать возможность слушателю пережить историю Страстей Христовых через призму их православного восприятия.
«Это музыкальное произведение написано ad maiorem Dei gloriam (к вящей славе Божией), и посвящено оно Тому, Кому я служу всю свою сознательную жизнь – Иисусу Христу как Богу и человеку», — признался он.
Также Владыка отметил, что за последнее время в России возрос интерес к древнерусской церковной традиции. Это касается как храмостроительства и иконописи, так и богослужебного пения. Некоторые монастыри и приходские храмы перешли от «партесного» (то есть разделенного на партии-голоса) пения, перешедшего к нам с Запада в XVIII-XIX столетиях, к традиционному для Руси одноголосному знаменному распеву. Как и византийская духовная музыка, знаменное пение способствует молитве и учит молитве, потому что знаменный распев вырос из опыта молитвы. Музыкальный же язык «партесных» произведений является светским, даже когда эти произведения назначены для духовного употребления.
На вопрос о том, есть ли сегодня в Церкви искусство, которое не являлось бы плодом личного вдохновения, но свидетельством евхаристического общения? Насколько это возможно в эпоху отсутствия прихода-общины, митрополит ответил:
«Жизнь православного христианина строится вокруг Евхаристии, которая является центром всей церковной жизни и оживотворяющим источником для всех творческих сил и устремлений человека. … Я не согласен с тем, что в сегодняшней церковной жизни отсутствует понятие прихода-общины. Возрождению Русской Церкви в конце двадцатого века способствовало то, что прихожане, объединенные в православные общины под руководством священника, сообща возводили новые храмы, благоукрашали их, устраивали церковную жизнь, открывали воскресные школы для детей.
По словам Владыки, Церковь дает огромный простор и для личного, и для соборного творчества.
«Церковь в наши дни обладает выдающимися образцами соборного творчества. Достаточно сказать о том расцвете иконописного искусства, которым ознаменовано возрождение Русской Церкви. Сегодня не только отдельные иконописцы, но и целые бригады их трудятся над росписью храмов, а в иконописных школах и мастерских сотни и тысячи молодых людей постигают премудрость христианского изобразительного искусства. Все это было бы невозможно без напряженной общинной жизни, в том числе в контексте Евхаристии», — отметил архипастырь.
По материалам Службы коммуникации ОВЦС
