Что такое субкультура? Правда ли, что субкультура как явление — прерогатива молодых? Как относиться взрослым к молодежным субкультурам? Об этом — комментарий недели протоиерея Всеволода Чаплина на телеканале «Союз«.
[flowplayer url=’https://media.pravmir.ru/video/vsevolod_sub.flv’ urlmp4=’https://media.pravmir.ru/video/vsevolod_sub.mp4′ img=» width=» height=» ]Протоиерей Всеволод Чаплин о молодежных субкультурах[/flowplayer]
В современном обществе постоянно идут споры относительно того, как относиться к молодежным субкультурам. Часто само это слово — «субкультура» — относят исключительно к молодежи.
На самом деле, есть разные субкультуры. Есть субкультура любителей авторской песни, так называемых шестидесятников – людей, которым сегодня по семьдесят, а то и по восемьдесят лет. Есть субкультура читателей классической литературы. Есть субкультура людей, которые ходят в консерваторию или в оперу.
Молодежная субкультура не представляет из себя принципиально ничего нового как явление. Да, молодые люди подчас громко заявляют о своей «субкультурности», потому для них это важный этап личностного становления. Многое в своей жизни они делают впервые. Впервые одеваются в определенного рода вычурную, эпатирующую, оригинальную одежду, впервые устраивают культурные или общественные мероприятия в том или ином новом формате, впервые поют те или иные пенсии, впервые создают или читают те или иные литературные произведения.
Субкультуры возникали и исчезали на протяжении всей человеческой истории. И практически не было такого общества, в котором культура была бы единой, в котором она бы не разделялась ни на какие частные проявления, ни на какие образы жизни, которые сегодня принято называть субкультурами.
Впрочем, очевидно и то, что многие молодежные субкультуры специально придуманы, восприняты и культивируются для того, чтобы отличаться от людей старших поколений и отличаться от тех, кто, по мнению некоторых молодых людей, живет неправильно и чей образ жизни и чьи установки нужно оспорить и изменить. Часто именно для этого одевается та самая вычурная одежда, поются необычные песни, раскрашиваются волосы в необычные цвета и так далее и так далее.
Некоторые люди, в том числе и некоторые представители старшего поколения, считают, что ко всему этому нужно относиться с почтением, даже с пиететом и максимальным одобрением. По крайней мере, не делать ничего, что раздражало бы представителей субкультур и заставляло бы думать, что пожилые люди или люди старшего поколения не понимают в силу своей глупости и отсталости смысл существования тех или иных субкультур. Всегда ли такое заведомое одобрение необходимо?
Для любого поколения, для любого общества характерны недовольство старших по отношению к младшим и разговоры о том, что молодые люди аморальны, не имеют глубины знаний и жизненного опыта, слишком странно одеваются, слишком странно себя ведут. Так говорили пожилые и старшие люди во все времена и во всех обществах.
Но на самом деле вовсе не стоит, с моей точки зрения, взрослым людям и обществу в целом пытаться заискивать перед молодежными субкультурами. В свое время известный православный богослов и общественный деятель протопресвитер Александр Шмеман, участвуя в мероприятиях западно-христианских сообществ, подметил, что в этих сообществах существует (как и в западном обществе в целом) трусливый культ молодежи. Это заискивание перед молодежью, попытка показать ей, что люди старшего поколения готовы безоговорочно, без осуждения принять те культурные штампы, которые есть среди молодых людей.
Я вспоминаю, как на одном из мероприятий Всемирного Совета Церквей генеральный секретарь этой организации, уже достаточно пожилой человек, которому исполнилось шестьдесят лет, танцевал на сцене молодежный танец, повторяя движения молодых людей. Он делал это неумело, и его поведение показывало, что он хочет быть своим тем молодым людям, которые этот танец танцевали гораздо лучше него, потому что делали это, наверное, каждую неделю, если не каждый день.
Это явление достаточно странное. Думаю, что сами молодые люди отнеслись к этому со снисхождением, а может быть, и с недоверием. Любая попытка понравиться через внешние формы вызывает недоверие, потому что люди могут сказать: может быть, нас обманывают, может быть, с нами не искренны, может быть, это желание понравиться скрывает определенные комплексы. Негоже пожилому человеку пытаться угнаться за любой модой, надевать на себя молодежную одежду только ради того, чтобы доказать не столько окружающим, сколько себе: я моден, я продвинут, я не отстаю от прогресса и модных явлений в общественной жизни или в стиле жизни.
На самом деле, когда возникают дискуссии о том, должна ли Церковь говорить на языке субкультур, главные ответ на эту дискуссию, по-моему, должен сводиться к следующему. Не так важно, как ты говоришь, важно, что ты говоришь. Если проповедник, преподаватель, миссионер, катехизатор говорит Божию правду, не стесняется открыто заявлять о таком христианстве, каким оно является на самом деле, то есть говорить о Евангелии, о его вечной правде, обжигающей сердца людей и сжигающий тлен греха — то он будет услышан, даже если его язык — язык самой скучной храмовой проповеди и самой банальной академической лекции.
Не то, как мы говорим, а то, что мы говорим, должно быть главной заботой современного пастыря, современного миссионера, современного христианина, общающегося с молодежью в той или иной среде, в том числе и в среде молодежных субкультур.
Не секрет, что в этой сфере есть разные духовные, нравственные, культурные влияния. Очень сложно сказать «все субкультуры хороши» и «все субкультуры плохи». Я не думаю, что имеет смысл проводить между ними поспешные различия. Глупо говорить, что «эмо» — это всегда хорошо, «готы» — это всегда плохо, потому что первые одеваются в розовые одежды, а вторые бегают по кладбищам и используют символику, которую многие могут посчитать сатанистской символикой.
В разных субкультурах есть разные влияния. Достаточно вспомнить субкультуру аниме, где бесспорно есть много хорошего, но есть и очень много плохого и опасного. В целом ряде субкультур есть попытка романтизации и оправдания самоубийства и даже призывы к самоубийству. В иных субкультурах есть упоение унынием, отчаянием, чувством бесцельности и бессмысленности жизни, что также опасно для человека. Это если и не приводит подростка к самоубийству немедленно, то постепенно разрушают его душевный мир, его волю, его жизнь.
Есть субкультуры, в которых пропагандируется употребление наркотиков или, по крайней мере, оправдывается отношение к наркотикам – как к чему-то легкому, что никак не мешает жизни, а, наоборот, улучшает ее, дает человеку якобы настоящую радость и якобы настоящее творческое вдохновение. Есть субкультура алкоголизма, есть субкультура гомосексуализма, есть субкультура разврата, и об этом нужно всегда помнить.
Не так важно, может быть, какой внешний вид имеют последователи той или иной субкультуры, если этот внешний вид явно не связан с антихристианской символикой, явно не связан с сатанизмом. Но в то же время нужно помнить и о том, что во многих субкультурах есть пропаганда греха и оправдание греха, романтизация греха. И об этом нужно смело говорить, не бояться быть немодными или непродвинутыми, если через ту или иную субкультуру пропагандируется грех, если люди разрушаются духовно, а подчас и физически, благодаря контактам с некоторыми культурными или контркультурными явлениями. Это повод для высказывания пастырской озабоченности, повод для предостережения.
В то же время нам не нужно бегать от представителей субкультур. Однажды поздним вечером я шел по центру большого города вместе с правящим архиереем этого города. Мы были одеты в подрясники, у него была панагия на груди, у меня – крест. И мы попали в место, где было много молодых людей, одетых как типичные представители целого ряда субкультур. Некоторые из них были, скажем так, не вполне трезвы. Но оказалось, что значительная часть этих людей – это верующие люди. Некоторые пошли к архиерею за благословением, некоторые сказали, что они участвуют в богослужениях, учились в воскресной школе. Это наши люди, это люди, которые крещены в огромном своем большинстве в Православной Церкви. Это люди, которые стремятся к истине Божьей. И, может быть, неслучайно они выражают свой протест против обывательского мирка, взыскуя высшей правды.
К этим людям нужно обращать смелое, не заискивающее, не мимикрирующее под молодежную среду пастырское, миссионерское евангельское слово. С этим людьми нужно говорить, не требуя от них, чтобы они поменяли свой внешний вид или научились произносить молитву «Отче наш» без молитвослова. Говорить нужно с каждым человеком. Да, есть ожесточенные сердца, которые закрывают сами себя от Божией Истины. Но таких в нашем обществе меньшинство, особенно среди людей молодых.
Один архиерей недавно очень хорошо сказал, что проходит время прихода, начинается время выхода духовенства и мирян из храмов навстречу людям. К этому призывал и покойный Святейший Патриарх Алексий. И об этом постоянно говорит Святейший Патриарх Кирилл. Идти к разным людям со всеми их особенностями и сложностями, отвечать на поиск истины, на поиск Бога, который движет многими из них. Это наш долг. Не только как пастырей, но и как православных христиан, призванных к проповеди Слова Божьего, свидетельству о Христе словом и делом перед всеми людьми, которых мы встречаем на нашем жизненном пути.
Читайте также:
