Мы беседуем в однокомнатной квартире Поддубных на окраине Житомира. Разговору в это время никто не мешает. Старший сын, 17-летний Дима, на занятиях в лицее, младший, 8-летний Марьян, в школе. Дома только 16-летний Андрей с тяжелой формой ДЦП. Он лежит тихо и внимательно слушает рассказ отца.
Об Афганистане Николай Николаевич при сыне не говорит. Да и вообще вспоминать и рассказывать не любит. Проговорился во время перекура. Из подробностей удалось вытянуть только то, что попал туда он 18-летним солдатом-танкистом в 1979 году, в начале войны, в самое страшное время. И что потерял многих товарищей.
— Пацаны еще не поняли, что это война, — Поддубный глухо выталкивает слова между затяжками. — Думали, можно спать и расслабляться, как в учебке. Ну и… Из всего взвода осталось нас двое — друг мой с тяжелым ранением, да я с контузией. Ладно, все, не хочу…
Демобилизовавшись, бывший механик-водитель танка устроился водителем в пожарную охрану. И проработал в ней почти всю жизнь. Получил много наград — медалей и грамот, а еще — огромную дозу радиации во время ликвидации аварии на Чернобыльской АЭС.
Николай работал на станции в мае 1986-го, буквально через несколько дней после взрыва. Оттуда и был эвакуирован в Житомир. Продолжил работать пожарным, женился, но семейная жизнь не задалась, с первой супругой расстались.
После развода получил вот эту самую однокомнатную квартиру и какое-то время жил в ней один. А потом встретил Валю.
«На аборт бы мы никогда не пошли…»
Познакомились они на дне рождения у сестры Николая. Вале было под тридцать, работала медсестрой, замужем не была. Николаю — уже сорок. Поженились по любви, венчались в церкви.
Николай вышел на пенсию, чтобы все время отдавать семье. Старшие сыновья появились один за одним, с разницей меньше года. Оба — недоношенными, 7 и 8 месяцев. И оба с ДЦП. Почему — Николай до сих пор точно не знает:
— У меня в роду такого ни у кого не было, у Вали — вроде тоже. Сначала грешили на Чернобыль, но, когда через несколько лет Марьян родился совершенно здоровым, поняли, что причина не в нем. С Димой, думаю, могло при родах что-то случиться — у него проблемы с сухожилиями, с ногами, одна короче другой. Думали, что перерастет, но нет. Делали операции — не особо помогло.
А у Андрюши, как потом сказали врачи, проблемы из-за того, что жена еще не окрепла после первых родов, — продолжает Николай. — Надо было сделать перерыв, привести в порядок здоровье. Мы, конечно, хотели второго ребенка, но не так быстро. Но так уж получилось… Куда деваться? На аборт бы мы никогда не пошли… Даже когда после двух больных детей узнали, что будет третий. А вдруг и с ним такое же случится? Боялись, конечно. Но мы люди верующие, решили рожать. Слава Богу, с третьим все оказалось хорошо…
Мама снится до сих пор
Свалившееся на семью горе супруги переживали тяжело, вспоминает Николай Николаевич. Особенно вначале. Он чуть было не запил, но быстро взял себя в руки. А жена… Возможно, именно тогда ее здоровье сильно пошатнулось. Язвенной болезнью желудка Валентина страдала долго и тяжело. Каждую весну и осень ложилась в больницу, проходила курс лечения. Перед очередным курсом, страшной весной 2014 года, язва открылась. Валентину не спасли…
Так Поддубный остался один с тремя детьми — двумя инвалидами и одним малышом. Не сломаться помогла привычка к армейской дисциплине, осознание свалившейся ответственности и любовь к сыновьям.
— Дети после смерти мамы очень переживали, — рассказывает Николай. — Маленький еще как-то, ему всего три года было, еще не осознавал. А вот Андрюша до сих пор маму вспоминает. Говорит, снится она ему. («Да!» — громко подтверждает Андрюша с постели). Потому что мама с ним была неразлучно. Я-то на работе почти все время — уже на пенсии вольнонаемным устроился в пожарную охрану. И у меня то лесные пожары месяцами, то командировки, то ночные дежурства… А Валя с детьми была.
Когда ее не стало, я окончательно уволился, — продолжает он. — Посмотрел, подумал… Да, трудно без работы. Но лучше самому детьми заниматься, чем кого-то нанимать. Денег не хватит, да и кто с ними вот так будет сидеть? Сейчас столько показывают, как плохо некоторые няни к таким детям относятся, даже бьют иногда. Нет уж…
Самое трудное — болезни и карантин
На вопрос, трудно ли справляться с бытом, Николай Николаевич пожимает плечами. Говорит, в самом начале было трудно, а сейчас уже привык, все организовал, систематизировал, расписал график и режим. Режим этот чем-то похож на армейский:
— Я даже будильник уже давно не ставлю, просыпаюсь утром ровно в намеченное время — в 6:30. Иду на кухню, ставлю чай, готовлю завтрак. В 8:30 я их поднимаю, кормлю Диму и Марьяна. Потом развожу. Марьяна высаживаю возле школы, Диму везу в лицей. Потом домой, кормлю Андрюшу. В 9 часов к нему приходит учительница — у нас индивидуальное обучение, каждый день, кроме четверга. До 12:00, пока сын с учительницей занимается, я еду за продуктами. Приезжаю — уже обед надо готовить. С 13:00 до 13:30 кормлю Андрюшу обедом. Тут уже пора ехать забирать из лицея старшего — с 14:00 до 15:30, когда как. Только привез, как уже время забирать младшего. Забрал. Потом готовлю ужин. В 6 часов ужинаем. Так, считай, уже и день прошел…
В общем, наловчился, привык, что у меня все расписано. Если, не дай Бог, что-то меняется, я сразу теряюсь. Вот карантин этот выбил из колеи сильно. Дистанционка еще эта была… Дети весь день дома, на головах друг у друга, каждый другому мешает…
Но труднее всего — когда они болеют. Особенно Андрюша. Он лежит, не может нормально откашляться. И я иногда теряюсь. Хорошо, что у нас есть знакомый врач, сказала — звоните днем и ночью, если нужно. Советует мне, что делать, какие лекарства принимать. Да и жена меня многому научила по части лекарств, как медсестра.
А еще за себя волнуюсь — годы дают о себе знать, не дай Бог что-то… Раньше регулярно ложился на дневной стационар, подлечивался. А сейчас, с этим карантином, даже в поликлинику нормально не сходишь.
Соцслужбы к нам приходили, я им говорю: прикрепите к нам какого-нибудь волонтера. Если я вдруг заболею — куда, к кому мне обращаться, чтобы посидел с детьми кто-то день или два? Они говорят: «Ищем, ищем. У нас такого пока нет. И вообще, вам не положено».
— А вообще чем-то помогают?
— Помогают. Паек иногда привозят. На карантине вот два раза привезли. Коляску для Андрюши собес выдал. Обувь специальную заказываю, делают. Каждый год дают путевки в санаторий. В этом году ездили в Одесскую область, на море. Хороший санаторий, понравился. Нас сопровождал волонтер, водил на массажи. Его выделила протестантская церковь.
Еще помогают благотворительные организации — «Миссия Украина», БФ «Я-мама» — с массажем, реабилитацией, памперсами… Правда, из-за карантина из этой помощи сейчас мало что доступно.
Спальня на кухне, а кухня — на балконе
Без помощи благотворителей и волонтеров семье пришлось бы очень трудно, признается Николай Николаевич. Он и его три сына, из которых двое — с инвалидностью, живут на пенсию пожарного, социальные пособия детей и детскую пенсию по потере кормильца. Все вместе — 10 тысяч гривен в месяц (около 300 евро или 26 тысяч рублей). Раз в год городской совет выделяет материальную помощь — 5 тысяч гривен. Конечно, денег не хватает. Но Поддубный не жалуется.
— У меня участок земли есть в 20 километрах от Житомира, — рассказывает он с гордостью. — Выращиваем свеклу, морковь, картошку. Так что овощи свои имеем. Немного, но нам хватает. Сотки две под это выделил. Остальную землю засеваю пшеницей. Пшеницу продал — деньги есть. Так и выживаем. Машина только много тянет. А без машины никак…
Машину, вернее микроавтобус «Фольксваген Транспортер» 2003 года выпуска, Николай купил после рождения Марьяна, за «детские» — материальную помощь от государства на третьего ребенка, плюс деньги от продажи старой «копейки». Говорит, «жигуль» был отличный, ухоженный, но коляска в нем не помещалась. Грузовой «Транспортер» пригнали из-за границы и переоборудовали в пассажирский, вырезав окна.
Переделал Николай Николаевич и квартиру. Утеплил балкон, провел туда отопление и перенес кухню. А в освободившейся кухне оборудовал спальню для детей. Получилось тесновато — двухъярусная кровать занимает почти все место. Но в комнате для этой кровати вообще места нет.
Больше всего отец с сыновьями мечтают о просторном жилье. Но с этим пока проблемы. Если вкратце, то получить новую квартиру, даже с таким багажом льгот, Николай Поддубный не может — потому что когда-то уже получил «однушку» от государства и уже приватизировал ее. Подходящих вариантов вторичного жилья в городском жилфонде пока не нашлось. Предлагали две комнаты на цокольном этаже, но больным детям категорически противопоказана жизнь в полуподвальном помещении с недостатком света и постоянной сыростью. Власти ищут решение, но насколько еще затянутся эти поиски?
«Папа, я знаю, тебе трудно»
Время за разговором летит незаметно, пора уже забирать старшего из лицея. Едем вместе. По дороге Николай Николаевич рассказывает о детях.
Дима окончил 9 классов и поступил в Житомирский профессиональный лицей-интернат. Сейчас учится на втором курсе на оператора компьютерного набора и специалиста по ремонту и обслуживанию компьютеров. Учится хорошо и с удовольствием. Отец сыном доволен. Лицеем тоже — и отношение хорошее, и питание бесплатное и обильное, так что после учебы Дима иногда даже от ужина отказывается. Зато несложный завтрак может и себе, и братьям приготовить — бутерброды, например, сделать. И даже помочь отцу покормить из ложечки Андрея.
Андрей учится в 9 классе спецшколы-интерната. Учится дома, но в классе у него даже свое место за партой есть. В школе бывает регулярно — на концертах и утренниках. Ездит с радостью, любит общаться с ровесниками. Хотел даже, чтобы отец отдал его в школу-интернат для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата в Житомирской области. Там хорошие условия, уход, а на выходные можно ездить домой. Отец пытался устроить, но Андрюшу не взяли.
— Сейчас везде какие-то «сокращения», — горько улыбается Николай. — А Андрюха взрослеет. В этом году у него начались припадки, такое нередко бывает при ДЦП. Хорошо, что в первый раз я не испугался и правильно все сделал — рот ему раскрыл, лекарство влил. А сейчас ему невропатолог таблетки выписал, нужно принимать постоянно.
Младший, Марьян — папина гордость и отрада. «Крепыш, живчик, отличник, спортсмен», — говорит отец. Пять лет из своих неполных девяти Марьян занимается карате. Обожает ходить в школу, учиться и до слез расстраивается, когда что-то в учебе не получается. Учителя им не нахвалятся. Впрочем, как и отец.
— Папу любит! — тепло улыбается Николай. — Очень мне помогает. Говорит: «Папа, я знаю, тебе трудно». Старается поменьше хлопот доставлять. Сам и посуду за собой помоет, и обслужит себя, и даже обед поможет приготовить — фруктовый салат какой-нибудь может нарезать… Было даже такое, что, если зуб заболел или ножку на тренировке потянул — терпел боль молча, не жаловался, чтобы меня не расстраивать. Представляете? Я, когда узнал, говорю: так не пойдет, давай договоримся — сразу мне говоришь. «Понял, папа!» И сейчас рассказывает все.
«Детей ничем не обделяю!»
Вечер, наконец все в сборе. Сразу становится тесно. Отец уходит на кухню-балкон готовить ужин, Дима играет за компьютером, Андрей смотрит телевизор, а Марьян показывает мне приемы карате. Потом я прошу Поддубных собраться на диване для общего фото. Садятся. Пацаны щебечут наперебой, рассказывая о своей жизни. И сразу становится видно, как похожи между собой отец и дети и как они любят друг друга.
— Андрюшка у нас веселый! Только иногда кричит.
— У нас тут стройка рядом, так он любит на башенный кран смотреть, может часами наблюдать!
— Только сейчас карантин и он гулять не выходит…
— У меня много друзей в школе!
— А у Андрюши друзья — волонтеры. Лида, Маргарита. Лида хорошая, она за ним ухаживает, катает, кормит.
— Хорошо живем. У нас все отлично.
— Только личного пространства не хватает. Трудно учиться. Вот бы еще одна комната была!
— Да, тогда бы вы не мешали учительнице с Андрюшей заниматься.
— А я помогаю папе убирать.
— Этим летом мы были на море, под Одессой.
— А я бы в Карпаты поехал!
Про Карпаты — это Андрей. Говорит с трудом, растягивая слова, но вполне отчетливо.
Болтать интересно и весело, но мне пора уезжать, а ребятам — готовиться ко сну. На прощание Николай Николаевич пытается вручить мне сладости в дорогу. Вежливо отказываюсь — «оставьте лучше детям». Поддубный смеется:
— Ой, да сладкого им хватает! И не только сладкого. Я своих детей ничем не обделяю!
Фото и видео автора
