Полина Колозариди. Фото: gefter.ru
Впервые в русскоязычном сегменте фейсбука прошла массовая акция #янебоюсьсказать, ей предшествовала украинская аналогичная акция #янебоюсьсказати, также проходящая отчасти на русском языке. В рамках этой акции женщины (и реже, мужчины) рассказывали о пережитом насилии. Реакция пользователей оказалась ошеломительной — многие сочли необходимым высказаться, даже если лично их проблема насилия никогда не касалась. Люди разделились на защитников и противников, но не женщин, а самой необходимости говорить о таких вещах.
Какими бывают хэштег-акции
Таких массовых акций в рунете было немного. Между тем, в англоязычном Интернете это распространённый способ обращать внимание на общественно-важные проблемы. Само использование хэштега — это в первую очередь инструмент Твиттера, но три года назад он появился и в Фейсбуке.
Многие акции были посвящены проблемам насилия и угнетения женщин. Например #yesallwomen — этот хэштег посвящён калифорнийской истории, в которой мужчина расстрелял прохожих, шесть из которых умерли, тринадцать — были ранены, и оправдывался тем, что женщина отвергла его. Под хэштегом публикуются истории о насилии в отношении женщин, в котором обвиняют самих женщин. Кстати, есть и антифеминистский хэштег #notallmen. Примерно с 2014 года разных хэштег-акции, связанные с защитой женщин, распространяются в онлайн-среде.
Истории ежедневного сексизма собирают в проекте Everyday Sexism. Ещё один пример — #delhirapecase — хэштег, появившийся после того, как в Индии девушку изнасиловали, а потом убили шесть мужчин, ехавшие с ней в автобусе. Эта трагедия стала причиной протестов в Индии и поводом обратить внимание на незащищённость женщин во многих странах. Люди писали о том, что произошло, обличали индийское правосудие: самого жестокого насильника выпустили из заключения, потому что на момент преступления ему не исполнилось 18. Эта трагедия стала поводом для серьёзных обсуждений, движений в защиту прав женщин, кинофильмов и книг. Во многом люди узнавали о ней благодаря хэштегу в твиттере, который сейчас используется в том числе чтобы привлечь внимание к другим историям, связанным с насилием.
Конечно, в использовании хэштегов есть немало вопросов. В первую очередь, это тема приватности. Представляя человека в роли жертвы, медиа вторгаются в его или её частное пространство, и во многих странах подобная слава — это трагедия. В том числе поэтому истории “от первого лица” меняют дело — сами люди, пережившие насилие оказываются в состоянии эмансипироваться от своего состояния, показать ужасную роль трагедии и способность отделиться от неё. Один из самых обсуждаемых примеров — ситуация с насильником Броку Стэнфорду. Он изнасиловал девушку, которая выпила на вечеринке, и суд дал ему полгода тюремного срока. Это вызвало реакцию самых разных людей — от профессоров Стэнфорда, где учился насильник, до читателей СМИ и пользователей социальных сетей. Пострадавшая от насилия девушка написала открытое письмо, в котором объясняет, как на неё повлияло то, что произошло.
Фото: epochtimes.com.br
Речь жертвы, которая решается говорить, трансформируется. Она становится речью человека, способного действовать и менять ситуацию. В этом и заключается главная задача таких хэштег-акций — сделать историю слабости частью истории силы, а в конечном счёте уничтожить это различие, сам инструмент насилия.
Но совершить такой перенос может не каждый человек и не сразу. И в этом вторая проблема хэштег-акций: человек, описывающий свой опыт, автоматически оказывается в позиции жертвы, даже если он или она рассказывает о ситуации, в которой удалось избежать насилия. Мы видим, как типичные черты жертвы приписываются всей акции #янебоюсьсказать. Ведь “ишь, захотела похвастаться своими приключениями, чтобы тебя пожалели” — это чуть изменённое, но “сама, дура, виновата”. Но никаких альтернативных способов работы с этой проблемой противники акции предложить не могут.
Проблема насилия в большом городе
Проблема насилия над женщинами сегодня отличается от того, что было раньше. Она особенно актуальна в странах, где отношения между полами несут наследие прежних времён, когда женщина не считалась равным мужчине человеком. Женщина была собственностью — сначала своего отца, потом — мужа, следовательно, не имела своего права высказывать мнение, не могла соглашаться или не соглашаться на близость с мужчиной, если это не противоречило правилам семьи. В современной ситуации эти пережитки прошлого остаются, но женщина — уже ничья собственность. Поэтому раньше она могла обратиться к своим родственникам, которые, хотя и не всегда, но могли наказать негодяя, насильник в общем мог бояться такого исхода. Ничего хорошего в этом не было. Во-первых, многие женщины не говорили никому о происходящем, потому что “навлекали позор” на семью. Кстати, это словосочетание часто используется и сегодня по отношению к жертвам насилия. Во-вторых, даже если насильника наказывали, женщина оставалась собственностью семьи, но “порченной” собственностью.
Но в ситуации современного города, большого или маленького, насильники с большой степени уверены в своей безнаказанности. Обращение в полицию не всегда приносит наказание обидчику, а очень часто оказывается кошмаром для жертв, которые вынуждены раз за разом в подробностях описывать, что с ними сделали, доказывать это. И после всего, после судов и тяжб, они могут проиграть дело, а преступник останется на свободе. Не все знают, как обратиться в группы психологической помощи, но не все сразу понимают, куда обратиться, не каждый психолог — достаточно квалифицирован. И конечно, это не решит общественной проблемы, не предотвратит трагедию, которая может случиться с другими людьми, столкнувшимися с тем же человеком.
Иногда в городской среде есть сообщества, которые могут помочь — группы поддержки, в конце концов, друзья и ближний круг. Но опять же, это скорее исключение, в основном наше общество — это сеть индивидов, по выражению канадского социолога Барри Веллмана. Мы часто используем метафору сети, но она в явной форме воплощается в интернет-сервисах социальных сетей. Получается, что они выполняют роль своего рода части “нервной системы” в городах. С помощью Фейсбука или Вконтакте можно узнать, что происходит с другими людьми, как они реагируют на разные события, какие позиции и взгляды занимают. И можно отправить свой сигнал о том, что происходит.
Фото: medium.com
Мы не умеем говорить о переживании насилия
Реакция на #янебоюсьсказать показала парадоксальное — насилие является частью жизни огромного количества людей. Но говорить о нём и предпринимать какие-то действия по этому поводу люди не привыкли. Для многих стало открытием, как много людей пережили насилие. Для мужчин и женщин какие-то формы насилия вовсе таковым не считались: “ну потрогали, подумаешь, тебе жалко что ли” писали в ответ на рассказ о том, как к подросткам прижимались в общественном транспорте или трогали их между ног родственники или “друзья семьи”. На рассказ мужины о том, как к нему приставала пьяная женщина, которая была у него в гостях, пришли десятки комментариев “так что ж ты не воспользовался моментом”. Публичные персоны высказались о том, что “женщинам нравится, когда их насилуют” или “это способ снискать дешёвую популярность”. Можно допустить, что они не понимают, что такими комментариями оправдывают и поощряют насильников, которые уверяются в своей безнаказанности.
СМИ тоже не медля откликнулись комментариями о том, что “фантазий, вранья, всевозможных демонстраций и гиперкомпенсаций там будет куда больше, чем реальных историй” (Lenta.ru ). Видимо, это значит, что всех нужно спрашивать, а может быть, они врут и ничего не было. Украинский ВВС на русском языке пишет “Нам внушают: не бойся признаться, что ты жертва, и я тоже, и он, и она — «вместецелаястрана», жертвой быть модно, жертвой быть круто, ну, давай, присоединяйся” — эксперт-психолог считает, что здоровые и хорошие девочки не переживают так насилие, а дают оплеуху и идут дальше. Журналистка “Комсомольской правды” утверждает, что всё написанное в социальных сетях может быть использовано против жертвы. Конечно, ведь мы помним про “позор” — насильником быть не стыдно, а признаться, что с тобой совершали насилие — стыдно и плохо. А то жених узнает!
Наконец, в “Московском Комсомольце” журналистка пишет неправду “Какой психологический недуг может излечить такое массовое недержание своих интимных секретов? Да никакой — разве только немного потешит самолюбие тех, кто отчаянно жаждет общественного признания. Не случайно в США, где больше всего любят всякие флешмобы, никаких массовых признаний на публику нет и не было!”. А как же всемирная, но имеющая корни в США акция #YesAllWomen. Можно прочитать о том, как известные женщины рассказывают о сексуальном насилии, которое пережили.
Но если американцы тоже это делают, это даёт дополнительную почву для конспирологии. И газета “Взгляд” пишет о том, что это специальная акция ко Дню Семьи и Верности, чтобы “снять остатки стыда, прокачать тему ужасного «гендерного неравенства» и «мужского общества».” Почему автор видит семью — антагонистом уважению к человеку? Конечно, не все понимают, что феминизм — это не только небритые подмышки и неприязнь к маскулинности. Но степень откровенности, с которой люди признаются в своей необразованности, право удивляет. Кажется, пора использовать хэштег #янебоюсьузнать, что на самом деле Земля вертится вокруг солнца, а женщины могут голосовать.
Но увы, пока в Штатах актриса рассказывает о пережитом опыте насилия, нам стоит следовать логике артиста Максима Виторгана, которого “не покидает ощущение, что у части людей эти монологи носят не исповедальный характер, а мечтательный”.
Ничто не показывает необходимость подобных акций, как эти реакции. Они — явное и безусловное свидетельство того, что люди понимают необходимость менять ситуацию, но совершенно не знают, как к ней подступиться, у нас нет подходящего языка и инструментария.
Фото: vladtime.ru
Почему нужно говорить в Фейсбуке
Конечно, акция в Фейсбуке — это не волшебство, которое сможет перевернуть всю систему отношений в обществе. Но она предъявляет главное. Насилие — это не проблема жертвы, с которой ей нужно сходить к психологу. Это не частное дело семьи, и тем более не позор. Это общественная проблема, которую не должны решать исключительно сверху. Даже если Путин скажет, что женщин насиловать нехорошо, это не поможет.
Нужно, чтобы возникали новые механизмы защиты, кроме баллончиков и электрошокеров. Они не могут возникнуть сами по себе, без обсуждений. Они не могут возникнуть, если каждый сидит в своём многоэтажном доме, в котором соседи никогда не выйдут на помощь, а родственники разъехались по разным квартирам и не видят друг друга годами. Социальные сети — одни из немногочисленных способов справиться с проблемой невидения друг друга, и это возможность показать, что ситуацию можно изменить.
Пользователи часто сетовали на то, что психотерапевтический эффект от рассказа urbi et orbi — сомнителен. Да, нет никаких исследований, которые подтвердили бы психологическую пользу от них. Но женщина или мужчина, рассказавшие о своём опыте, возможно, помогли предотвратить трагедию других людей. Показать им, как можно повести себя в сложной ситуации. Рассказать о том, как смогли справиться с собственной болью. Посоветовать, куда обратиться. Стать собеседниками друг для друга. И для начала — указать на болящее, даже если оно смердит.
В #янебоюсьсказать высказывались и мужчины. Их опыт был разным — к кому-то приставали мужчины, к другим — женщины, третьи признавали, что в их жизни был опыт, когда они не поняли, что “нет значит нет” и теперь сожалеют об этом. Четвёртые задались вопросом о том, где граница между насилием и флиртом и почему женщины не всегда отчётливо и ясно говорят о своём согласии на секс. Все эти публикации — важны не меньше, чем женские истории, потому что они представляют как раз возможность справиться с культурой насилия, преодолеть её.
Опыт хэштег-акций в англоязычном Интернете показывает, что некоторые истории потом расследуют СМИ, возникают общественные движения. Но важно и другое. Научиться относиться к высказыванию о чужой боли без предубеждения. Без мыслей о том, что это богомерзкие феминистки. Без подозрения во лжи и тщеславии. Без поиска насильника в каждом встречном.
Конечно, это очень сложно, и первый разговор даётся непросто. Но решить болезненные общественные вопросы без обсуждения, сочувствия, размышления — невозможно.
