«На четвертый этаж универа меня заносили мальчики». Лика выжила в аварии и поступила в Сеченовский

Письмо в будущее

Лика была главной зажигалкой школы, училась на «отлично», участвовала во всех мероприятиях, занималась легкой атлетикой, играла в театральной студии, ходила в художку и мечтала стать врачом. 

Папу Лика потеряла в пять лет — несчастный случай. Поэтому воспитывали ее мама и бабушка. 

— У нас в семье сильные женщины, которые все тянут на себе, — рассказывает Лика, поправляя ухоженные пшеничные волосы. — Но это не очень хорошо, потому что наши сильные женщины не умеют быть слабыми, и я в том числе.

Лика жила на Дальнем Востоке, а поступать собиралась в Москве: и потому что любила этот город, и потому что мама переехала туда в 2012 году в поисках работы. Без копейки в кармане и жилья, мама обещала забрать Лику, когда все устаканится. Педагог дошкольного образования, она устроилась работать официанткой, домой приезжала несколько раз в год. Лика все это время жила с бабушкой.

Через три года мама твердо стояла на ногах. Сначала всей семьей решили, что Лика переедет после 5-го класса, потом — после 9-го, а потом отложили переезд и до конца школы. 

Еще в первом классе Лика написала себе письмо в будущее: 

«Когда я буду в 11-м классе, я открою это письмо и спрошу у себя, в какой университет я решила пойти. Сейчас я хочу пойти в медицинский. А потом, когда мне будет 20 лет, я открою и спрошу, как зовут моего жениха. Сейчас я хочу, чтобы моего жениха звали Леша. Потом, когда я рожу детей, я открою это письмо и спрошу у себя, как зовут моих детей. Сейчас я хочу, чтобы моих детей — самых умных, добрых и красивых — звали Даша и Соня. И так я буду всю жизнь открывать это письмо и что-то сюда дописывать». 

Лика сдаст экзамены, у нее появится жених — правда, звать его будут не Лешей, а Владом. Но это письмо на выпускном она перечитает уже совсем другими глазами. Сидя в инвалидной коляске.

«Мама, мы попали в аварию»

Тот февральский день Лика помнит до последней детали. Она отправлялась на гастроли со своим театром. Играли «Женитьбу Бальзаминова», роль у Лики была на одну минуту. Перед выездом сломался автобус, пришлось ехать на личных автомобилях. 

На обратном пути Лику предложила подвезти режиссер. Лика почему-то не хотела ехать именно на этой машине, но согласилась. 

Режиссер сложила бумаги на торпеду и разогналась до 140 км/ч по федеральной трассе. Вдруг режиссер закричала — Лике показалось, что она убирала бумаги и отпустила руль. Машину повело в сторону, она перевернулась не один раз, Лику с подругой зажало. 

— Мне не было страшно. Мне не было грустно. Мне не хотелось плакать. У меня была одна мысль: «Нужно жить. Нужно сделать все, чтобы выжить». 

У Лики с одной стороны были сломаны ребра и проткнуто легкое. Шла кровь. Лика позвонила маме и заговорила с ней через адскую боль: «Мама, мы попали в аварию, пожалуйста, сделай что-нибудь, позвони кому-нибудь, пусть меня вытащат». 

Мама закричала. В тот момент она была в магазине. 

— Очень страшно… Мне жаль, что ей пришлось такое пережить, — если о себе Лика рассказывает с обыденным спокойствием, то на этих словах сдерживает слезы.

На место аварии приехала скорая. Лику доставали два часа. 

Лику увезли в больницу, санавиацией доставили в Благовещенск. Операцию делать отказались, потому что был выходной. Лика лежала в реанимации, ничего об этом не зная. Ей не давали пить. Врачи забрали телефон, и Лика не могла позвонить маме, но мама прилетела уже на следующий день, быстро достучалась до Минздрава и добилась операции.

«Переводим из реанимации, чтобы вы попрощались»

Лику перевели в палату. «Мы переводим ее из реанимации, чтобы вы попрощались», — сказали маме. 

А мама улыбалась Лике, уверяя, что все идет как надо. 

— Не представляю, сколько у нее силы, потому что я смотрю на те свои фото и ужасаюсь, насколько тяжелым было мое состояние. Но у меня не было даже мысли, что я умру. А я действительно была на грани. Думала, что все нормально, потому что вокруг меня создавали такую обстановку: все хорошо, я поправлюсь, мы переедем в Москву, я буду учиться. 

Лика понимала, что ее ждет коляска. Но мама так все расписала, что Лика успокоилась, да и перед глазами был пример отчима. Он получил травму, когда Лике было 13–14 лет, и с тех пор передвигался только на коляске. Лика запомнила, что, когда они впервые пришли к нему в больницу, мама перед входом в палату велела: «Не подавай вида, что он плохо выглядит. Шути, улыбайся, никакой жалости». 

— Уже потом, когда мы выписались из больницы, я сообразила, что она и ребятам, которые ко мне приходили, то же самое говорила, — вспоминает Лика.

Режиссер, которая была за рулем, осталась на свободе. Она молчала и написала всего один раз — в Прощеное воскресенье: «Лика, прости меня. Ты сильная, ты справишься».

«Ну и иди к своему Мише»

После операции Лику перевезли в Питер — она тогда могла только лежать. Ей сделали еще две операции. В это время за Ликой ухаживала бабушка, потому что маме надо было работать:

— Бабушка мне как вторая мама. Она бросила работу, лежала со мной два месяца, очень много для меня делала… Я ее люблю и восхищаюсь ей.

В августе Лика прошла первую реабилитацию, начала осваивать коляску:

— Мне было тяжело сидеть, у меня постоянно кружилась голова. Но потихоньку-потихоньку я привыкала. 

Одну из последних реабилитаций Лике оплатил фонд «Правмир». Можно поддержать другую его подопечную, которой нужна помощь прямо сейчас.

На третьей реабилитации Лика познакомилась с Владом. Он был одним из помощников, всему ее учил. Она в то время носила на безымянном пальце кольцо с надписью «Never give up», и Влад решил, что Лика замужем. 

Внимание на Лику обращали все его друзья: начали подписываться в соцсетях, приглашали погулять. Один парень на коляске стал ухаживать за ней, и Лике показалось, что это заговор. А Влад как будто не проявлял никакого интереса. 

Лике особенно запомнились одни соревнования: она участвовала в забеге на колясках, Влада прислали за ней присматривать, а он стоял с недовольным лицом и молчал. Лика возмутилась.

— А вот когда Миша за мной смотрел, он вон как поддерживал: «Лика! Лика!» А ты чего?

— Ну и иди к своему Мише, — буркнул Влад. 

Так и начали общаться. Лика уехала в Москву, а Влад — к себе в Сочи. Сразу прислал Лике огромный букет розовых роз. Потом стал наведываться в Москву, на Ликин выпускной поехал вместе с ней на Дальний Восток. Потом они вместе путешествовали по Сочи и Абхазии. 

С тех пор Лика и Влад вместе уже четыре года. По-прежнему живут на два города, потому что пока не придумали, как совместить учебу Лики в Москве и работу Влада в Сочи.

«Выложили списки, я тебя не вижу!»

После реабилитации, в начале сентября Лика начала учиться в онлайн-школе и с репетиторами. Терять год не пришлось — все задания за 10-й класс она решила без труда.

Тогда же пошла учиться водить машину, в 17 лет сдала на права. Понимала, что в университет придется ездить самостоятельно: на метро из-за переходов не добраться, а если везде просить о помощи — потратишь полдня. 

— Когда я сама за рулем, чувствую себя уверенно. Ехать на пассажирском не могу, страшно. 

Почти все время Лика тратила на подготовку к ЕГЭ по русскому, биологии и химии. Легче всего давался русский — с детства Лика обожала читать. С биологией трудностей было больше, а вот химия не давалась почти совсем. Лика набрала 70 баллов, биологию сдала на 80, русский — на 96. Подала документы в Сеченовский университет, когда легла в больницу настраивать нейростимулятор, и считала вместе со своим врачом, у кого какие баллы. Хоть и поступала по отдельному конкурсу, все равно было боязно.

В тот день, когда должны были опубликовать рейтинговые списки, дома собралась вся семья, пришли друзья, приехал Влад. Лика устала со всеми сидеть и прилегла в своей комнате. 

Неожиданно мама зажгла свет: 

— Лика, там выложили списки, я тебя не вижу! Лика, что делать?

Лику начало трясти, она пересела на коляску. 

— Пойдем скорее смотреть, пойдем! 

В комнате висели шары, все гости довольно улыбались. Конечно, Лика была в списках поступивших. Просто мама решила сделать сюрприз. 

«Ну что, как сидится?»

На первую пару Лику привезла мама. Занятие проходило на четвертом этаже, а лифта не было. Лику заносили мальчики. 

— Но сейчас это вообще база моей университетской жизни, меня таскают туда-сюда, — смеется Лика. — В первый год я сразу нашла друзей и чувствовала себя спокойно. Я их очень люблю и ценю то, что они для меня делают. Если бы не они, я бы с моей учебой сошла с ума! Некоторые преподаватели относились ко мне по-особому, я видела, что у них ко мне лежит душа, и мне это было приятно. 

Поначалу, когда пары переносили из одного корпуса в другой, потому что корпус был совершенно не оборудован, ребята возмущались, что нужно ехать в другой конец Москвы ради одной Лики.

— Меня это сильно огорчало. Сейчас, если бы так сказали, я бы ответила: «Не хотите — не ездите». У них-то есть возможность приехать в другой корпус, а у меня нет возможности приехать в тот, который нужен.

Но за четыре года отношения наладились, да и Лика отрастила шипы. Она обратилась к психологу, потому что больше не хотела оставаться «тютечкой», которая в любом конфликте только плачет. 

— Я не люблю, когда люди пристально смотрят на меня и пытаются пожалеть: «Ах ты бедная!» Люблю другое. Как-то раз мы с одногруппником опаздывали на пару, а там в корпусе огромный пандус, я по нему не могу сама заехать. И он меня заталкивает на этот пандус. Идет женщина по лестнице — и улыбается: «Ну что, как сидится?» Я говорю: «Вообще супер!» — «Мо-ло-дец!» Так приятно было.

Со своей специализацией Лика пока не определилась. Выбирает между неврологом и диагностом, есть идея попробовать судебно-медицинскую экспертизу или преподавание. Точно не получится стать хирургом, но не из-за самих по себе физических ограничений, а из-за коляски — Лика не сможет въезжать стерильной в операционную. Но такой цели Лика себе и не ставила.

«Самая красивая»

Когда Лика только переехала в Москву, семья жила на четвертом этаже без лифта. Каждое утро мама скатывала Лику по лестничному подъемнику, а потом по нему закатывала обратно. Спустя год мучений переехали в новую квартиру. Найти ее оказалось не так просто — было важно, чтобы туалет был совмещен с ванной, чтобы был лифт и на входе в подъезд не было лестниц. 

Отчим решил пожить отдельно и перебрался на Дальний Восток, поэтому переезжали мама с Ликой вдвоем.

Лика сначала училась передвигаться по дому, потом по улице. Но до сих пор она считает себя «неуверенным пользователем». Самая большая боль — залезать на коляску с пола. Это нужный навык, потому что Лика постоянно падает. 

— Я тяжелая очень, не могу себя поднимать, мне прямо не хватает сил. Тут не в силе дело, мне похудеть надо. Не потому что я толстая, нет, я самая красивая, — кокетливо замечает Лика. — Просто потому что тяжелая.

По дому обязанностей у Лики почти нет — мама не напрягает. 

— Она меня чересчур жалеет. Но я такая белоручка, я ничего не люблю делать. Хотя убирать люблю. У меня чудесная библиотека дома, которой я очень горжусь. Мы недавно считали — около 300 книг. Для души я протираю пыль на всех полках: могу выгрузить книги, каждую взять в руки, протереть, на это уходит часов пять. 

Лика живет книгами, обожает узнавать новые истории, думать над ними. Любимые писатели — Фредерик Бакман, Донна Тартт, Джоан Роулинг, Сергей Довлатов и Михаил Булгаков. 

Но времени из-за учебы на книги остается не так много. Сейчас Лика начала заниматься наукой, пишет статью по лечению аденомы простаты, научную литературу постоянно приходится читать на английском. Поэтому Лика взялась и за английский: раз в неделю у нее обычный английский, раз в неделю медицинский. А еще подготовка к экзаменам, практика… 

Но режим дня Лика все равно старается соблюдать, для нее дисциплина — святое. 

— Так круто себя чувствуешь, когда у тебя есть рамки, но ты понимаешь, что ты это делаешь не через силу, а в кайф, потому что тебе это потом дает энергию. Я веду ежедневник, у меня там все расписано: я быстро проснулась, выпила таблетки, умылась, то-то-то-то-то. Как будто я все контролирую, это успокаивает. И мне нравится, что у меня каждый день по расписанию. 

«Не остается шанса прозябать»

Мир колясочников узкий, рассказывает Лика, почти все друг друга знают. Она видит, что кого-то коляска не изменила ни капли: на одном из соревнований по армрестлингу встретила парня, который разбился на мотоцикле и теперь делает безбашенные трюки на коляске. 

Но есть и те, кто потерял смысл жизни. 

— На реабилитации я встретила молодого человека, который перестал жить, — продолжает Лика. — У него шейная травма, есть возможность сидеть в коляске и ею управлять, у него есть возможность гулять, жить, любить. А он все время лежал в палате и что-то смотрел. Я к нему подошла, а он — никакой. Или у Влада друг есть Женя. Он совсем не шевелится, как герой из фильма «1+1», и управляет коляской подбородком. Боже, этот Женя, я не знаю, сколько у него силы! У него весь дом на голосовом управлении, печатает он глазами, у него всякая супертехника, он постоянно на каких-то тусовках и в путешествиях.

— Как ты думаешь, какая пружинка не позволила тебе лечь и потерять смысл? — спрашиваю я.

— Семья: мама, бабушка. Они слишком много сил вложили в меня, я не могла их подвести. Ну а сейчас это уже внутренняя сила, я сама не позволяю себе… Да не то что не позволяю, у меня даже мысли такой нет! Я не понимаю в целом, как человек, который столкнулся со смертью, может потерять смысл жизни. Это такой адреналин, такая перезагрузка в голове, что у тебя просто не остается ни шанса прозябать и пропускать жизнь. Ты осознаешь, что ты есть, ты живой, ты дышишь, ты видишь, ты слышишь. Если ты потерял смысл жизни, очнись и посмотри на себя в зеркало: ты умрешь, и тебя не будет, а сейчас у тебя есть возможность жить. Я не верю в то, что авария была послана мне за что-то. Мне нравится версия не «за что», а «для чего». 

— Иначе ты бы не познакомилась с Владом.

— Не только это, но да. Так и напишите: «Лика любит Влада, жить без него не может».

Так и напишем. 

Влад, Лика тебя любит и жить без тебя не может, поэтому подари ей поскорее кольцо.

Фото: Жанна Фашаян