19 октября 2014 года в административном центре Булунского улуса поселке Тикси произошло историческое событие — освящение Серафимо-Никольского храма. Множество гостей из Якутска, Белгорода, Москвы, делегация священников из Синодального Миссионерского отдела Русской Православной Церкви, когда-либо служивших в этом краю… Освящали храм два архиерея — не только епископ Якутский и Ленский Роман, но и митрополит Белгородский и Старооскольский Иоанн, председатель Миссионерского отдела, помогающего окормлять общину в Тикси.
Крайний Север есть Крайний Север: условия жизни особенно суровы, слабый человек с ними не справится. Как живется на берегу Северного Ледовитого океана? Как возникает православный приход на краю света? Как удалось построить храм? О Тикси, о храме и о себе рассказывает Марина Викторовна Иванова — с 2001 года староста тиксинского прихода.
Семья
Мария Викторовна Иванова
Я родилась в Курганской области. Училась сначала в Москве — закончила московский гидрометтехникум в Кучино, потом должна была идти на практику на одном из наших судов погоды за границу, в Атлантику. Но из-за проволочек я опоздала на этот пароход и на практике осталась в Одессе. После этого я приехала в Одессу работать. Поступила там на заочное отделение гидрометеорологического института, потом все-таки сходила в рейс.
А в 1987 году умерла моя мама. К этому времени я разошлась с мужем, у меня остался на руках пятилетний ребенок и шестнадцатилетняя сестра — она закончила тот же техникум в Москве, и пристроить ее в столице было некуда. А я содержать ее была не в состоянии. И я ей предложила: «Наталья, давай напишем по северным управлениям — куда нас примут, туда и поедем».
Она согласилась. Я написала во все северные управления Гидрометцентра, ответ пришел из Тиксинского управления гидрометслужбы, и мы приехали сюда. Сестра попала на острова, а мы с сыном Олегом остались на полярной станции, в семи километрах от поселка. Я там прожила тринадцать лет.
Потом мы переехали в Тикси, потому что жилье на полярке закрыли, да и Олегу надо было нормально в школу ходить — ему приходилось каждое утро ездить за семь километров. А в непогоду мы занимались дома, потому что школа и дорога закрывались. Так здесь все живут, поэтому дети выросли очень ответственными — привыкли работать самостоятельно.
Сестра пять лет назад уехала в Воркуту. Я ее отсюда почти что выгнала: «Куда-нибудь уезжай, ты уже большая девочка!». Тем более, она и сама считала, что я ее слишком опекаю…
Сын закончил в 2001 году школу и уехал в Москву. Там выучился в МИГАИК, институте геодезии и картографии. За последние десять лет объездил всю страну с командировками. Сначала работал в Москве, а в этом году перебрался в Краснодар, где живет мой отец.
Теперь и я могу собираться куда-нибудь на материк — я не смогла бы уехать отсюда, зная, что здесь остаются сестра и сын.
Прогноз погоды для Тикси
Я работаю в таком направлении метеорологии, как наблюдательная сеть. Это наблюдения по определенной программе, по ней работают в разных странах: в одно и то же время метеорологи во всем мире выходят на площадку и снимают показания. Затем синоптики наносят эти данные на синоптическую карту, и после этого можно проводить анализ и делать прогноз. Конкретно мой отдел (правда, у меня в подчинении всего один человек) занимается подготовкой режимного материала для составления климатических справочников.
Полярная станция в Тикси, 1970-80-е гг.
Справочники готовятся поэтапно: сначала данные заносятся в таблицы, из таблиц складываются ежемесячники, из ежемесячников составляют ежегодники, а уже из них — климатические справочники, обобщающие наблюдения хотя бы за десяти — двадцатилетний период. Чем дольше ведутся наблюдения, тем климатический справочник более ценен.
У нас в Тикси наблюдения ведутся с 1932 года. Уже можно сделать наблюдения об изменениях в климате. В последнее время есть небольшой тренд в повышение температуры. На фоне этого повышения могут быть пики: годы, когда выскакивают аномальный холод и аномальное тепло.
Это не какая-то уникальная ситуация: я смотрела наблюдения разных лет и заметила, что в тридцатые годы, даже до пятидесятых, здесь вообще было теплее. Потом наступил холодный период шестидесятых — семидесятых годов, а сейчас климат снова качнулся в сторону тепла. Поэтому глобальных выводов я сделать не могу, но уже можно говорить о температурных колебаниях, характерных для севера. Связаны они с Гольфстримом, атлантическим теплым течением: он выносит с экватора огромное количество тепла выбрасывает его на север и благодаря вращению Земли достигает и нас.
Как будет работать эта природная машина, пока неясно. Когда я училась в институте, нам объясняли, что настолько мощный компьютер, который мог бы просчитать и учесть все факторы, влияющие на климат в данной точке, пока не изобретен. И сейчас он тоже не изобретен. Хотя подобные работы ведутся — пытаются ставить достаточно мощные компьютеры, чтобы обработать всем имеющиеся данные и сделать прогнозы.
Пока же даже синоптик в Якутске не может точно спрогнозировать погоду в Тикси. У нас ведь и с Тикси-3 разница доходит порой до десяти градусов. Такая уж здесь характерная местность: побережье и горные хребты, из-за которых сильно различается скорость ветра, а это в свою очередь приводит к тому, что в Тикси-3 зимой температура ниже, а летом выше, чем у нас.
Наш синоптик раньше давал прогноз отдельно по обоим поселкам. Прежде чем отправлять ребят в школу, звонили нам, метеорологам. У нас стоял автоответчик, всем звонившим сообщали погоду на сегодня и объявляли: отмена школьных занятий с первого по четвертый или с первого по одиннадцатый классы, отмена дошкольных учреждений, отмена женского труда, выезд за пределы поселка запрещен… И только после этого люди могли выйти или не выйти из дома.
Неженская работа
Метеорологи работают в любую погоду. Нас все эти уточнения не касаются.
Я работала на судне погоды в Атлантике. Этим занимался Институт океанографии, и у него был заключен договор с несколькими странами. В океане стояло несколько стационарных точек, на которых работали обсерватории. Я работала на точке Чарли, где-то на широте севера Франции, прямо посредине Атлантики. Это была самая штормовая точка — в среднем одиннадцать месяцев в году шторм. То есть бесконечно. Но приходилось работать: выходить и делать наблюдения.
Полярная станция в Тикси
Когда я приехала на «полярку», начальник на меня посмотрел и говорит: «А кто будет ходить на площадку?» Женщин раньше вообще не брали — это физически очень сложная работа. На площадку выходят по времени: какой бы ветер ни был, ты должен в определенное время выйти и сделать наблюдения.
Площадка у нас далеко, метров за сто. Бывало, что начальнику приходилось идти со мной и держать меня за ноги, чтобы меня не сдуло со ступенек. Бывало, что мы добирались ползком, а обратно при сильном юго-западном ветре (она у нас как раз находилась на юго-западе) летели кубарем.
Однажды стало известно, что вокруг полярки ходит медведь. Это очень опасно: белый медведь нападает на человека. Я сижу в комнате и плачу от страха. Ко мне подходит мой маленький Олег и спрашивает: «Мама, что с тобой?» — а я отвечаю: «Я боюсь медведя!» И тогда он предложил: «Давай я с тобой пойду!» Я как-то не задумываясь говорю: «Давай!» Потом опомнилась и все же пошла сама…
В последние годы, хотя я живу уже в поселке, я все время хотела уезжать — во-первых, тут просто тяжело физически, во-вторых, сестра и сын уехали, и я осталась одна, а в-третьих, наши зарплаты не догоняют цены. Я со всеми северными надбавками, руководитель отдела, с выслугой лет больше двадцати лет, получаю тридцать две тысячи рублей. За такие деньги в Краснодаре не на любую работу пойдут. Но сначала ехать было некуда, а потом, когда сын уехал, ситуация все время складывалась не в мою пользу. Я никак не могу покинуть Тикси, что-то мешает. Я с этим смирилась — значит, я что-то должна доделать в поселке.
Крещение
Крещена я в младенчестве, но воцерковляться начала только лет в тридцать пять. В то время я жила только работой, даже названий улиц в Тикси не знала — мне это было не интересно. Ведь мы жили на полярной станции — у нас был небольшой, почти семейный коллектив. Я писала друзьям на материк: «Нас на полярке человек пятьдесят, вместе с детьми и собаками». У нас был детский садик, магазинчик и котельная, а больше ничего не надо. В поселок я приезжала налетами — в магазины покрупнее, на почту и в аэропорт.
И вот жилье на полярке закрыли, и мы перебрались в Тикси.
Окрестности Тикси
У меня осталась коллега в Одессе, добрая знакомая. Как-то летом я приехала с сыном на море, и мы решили его крестить. Олег тогда учился классе в третьем или четвертом. Крестным стал сын моей подруги, Василий. Сейчас у нас прервалась связь, но я знаю, что он сначала трудился в одном из одесских монастырей, а позже стал послушником на Афоне.
Надеюсь, мой Олег сможет туда съездить. У него сейчас сложный период в жизни — он отошел от Церкви, я молюсь, чтобы он смог разобраться в себе. Ведь это он привел меня в общину, буквально за руку. Не может же это быть просто так.
Приход: начало
В середине девяностых сюда приезжало очень много протестантов. В конце концов, мы написали в епархию с просьбой помочь нам с организацией прихода и прислать священника — сект мы опасались. Ответа ждали очень долго.
И вот однажды, весной 2000 года, Олег приходит из школы (он учился в десятом классе) и говорит: «Мама, к нам в школу приехал православный священник!». Я засомневалась: «Олег, осторожно! Опять какой-нибудь пришел сектант вас агитировать». Он настаивает: «Нет, мама, православный священник!» — «Да, не может быть!».
Но на первое собрание я решила все-таки пойти, разобраться. Проходило оно в музее, в здании гостиницы «Моряк». Священник из Якутска, отец Александр совершил первую литургию и крещение, и мы покрестили мою маленькую племянницу. Так началась история тиксинского прихода.
Каждое воскресенье мы собирались и читали вместе обедницу — немного, человек десять. Нам выделили помещение в техэтаже гостиницы «Заполярье» в морском порту. Это была теплая большая комната, очень удобная. Над нами располагалась милиция, с нами рядом — помощники «Сахаэнерго». Там работала замечательная женщина, Татьяна Демьяновна Панфилова. Она нам очень помогала на первых этапах! После распада СССР внутренние перелеты стали безумно дорогие, а уж в двухтысячные собрать на билет стало совсем тяжело. Татьяна Демьяновна выручала нас деньгами, чтобы сюда хотя бы раз или два в год мог приехать батюшка. Без ее помощи мы бы не справились.
Искушения
Как обычно, община состояла из женщин. Мужчины к нам относились скептически, а по поселку ползли слухи, что у нас секта. Объяснять, что у нас есть священник, что он иногда приезжает, что мы православные люди, было бесполезно — тем более, что нас и не хотели слушать. Все были убеждены, что церковь должна быть устроена по-другому, что должно быть здание — ну и все. Какие тут аргументы приведешь?
Вскоре у нас начались напасти и искушения — как без них?
Как-то приходим — а крысы погрызли и книги, и свечи. Мы начали с ними воевать и в результате перетравили всех крыс в округе.
Потом нас начали заливать, а отопление — портиться. У нас до того было настолько жарко, что мы, приходя на службу, зимой открывали окна! А теперь стало настолько холодно, что пролитая вода замерзала. За неделю наливалось так много воды, что в субботу мы с моей помощницей Валентиной Сергеевной Корнеевой были вынуждены приходить с ломами и лопатами, рубить и выгребать лед по всему помещению, чтобы в воскресенье могли войти люди.
Типичная улица в Тикси.
Потом мой Олег закончил школу и уехал учиться на материк. Мне стало, мягко говоря, очень грустно. А если откровенно, то я после его поступления в институт вернулась сюда в жуткой растерянности, просто до истерики! И церковь меня спасла.
Сначала я была обыкновенной прихожанкой: приходила на службы, помогала. И вот в 2001 году, в октябре, мне вдруг звонят: «Марина Викторовна, приехал отец Александр. Вы должны быть на собрании!». Была ужасная пурга, но я пришла. И меня неожиданно выбрали старостой.
Я совершенно не знала, ни как вести, ни что нужно делать, ни вообще что такое «староста прихода». Я и сейчас плохо понимаю свою должность, но хлопот и обязанностей у меня прибавилось сразу. И мое отчаяние по поводу отъезда сына отодвинулось на второй план, а потом и вовсе сошло на нет.
Первый храм
В первые годы нас окормлял отец Александр, потом из Якутска стал прилетать отец Виктор, а где-то еще через год начальник гарнизона в Тикси-3, Игорь Владимирович Кудряшов, задумался о строительстве храма.
Военные решили, что им нужна церковь прямо в гарнизоне. Прилетел владыка Зосима, освятили закладной камень, Ленское пароходство выделило денег. В Пеледуе (Ленский район) собрали маленький храм, заложили в контейнер, и с началом навигации 2006 года по Лене этот контейнер пошел к нам.
И тут приехали к нам из епархиального строительного отдела, посмотрели и сказали, что церковь более уместна в самом Тикси — там и народу побольше. Администрация поселка к такому повороту событий была не готова — они в тот момент вообще не думали о строительстве храма и начали сомневаться: «Мы не знаем, мы не сможем вам выделить землю…» — хотя на этой территории полно пустой земли. И все никак не могут принять решение.
А тем временем храм до нас дошел, мы его выгрузили в морпорту. В Тикси его было некому поставить: реальный помощник был только Кудряшов со своей воинской частью, а он хотел храм в Тикси-3.
Спасский храм в Тикси-3
Ситуация оставалась зависшей, пока не приехал владыка Зосима и не сказал: «Храм будет стоять там, где заложили камень».
В общем, недели за три его, как конструктор, собрали. 27 августа привезли и установили купол, а 28-го утром совершили освящение храма.
Владыка улетел, остался только священник, плюс прислали ему на помощь солдатика — целый год ему помогал один парень, он у нас в Тикси-3 срочную службу проходил. Звали его Антон. Теперь он уже священник в Преображенском соборе в Якутске — отец Антоний Попович.
Чтобы мы не сильно расстраивались из-за того, что остались без храма, начальник гарнизона Кудряшов помог нам с помещением: организация купила для себя трехкомнатную квартиру, а нам сдала ее в аренду. Там, по адресу улица Трусова 3, подъезд 3, третий этаж, квартира 33, у нас проходили службы. Было тепло, только сверху заливали постоянно.
Строительство храма — осуществление нереального
В 2009 году приехал из Белгорода, из Миссионерского отдела, игумен Агафангел (Белых). По поселку до сих пор ходили слухи, что мы не православная церковь, а секта (на квартире же!), но благодаря тому, что появился постоянный священник, люди потихоньку потянулись.
Буквально в первые же дни за чаем после Литургии отец Агафангел говорит: «Надо строить церковь». Всерьез я к этому не отнеслась: «Батюшка, да, нарисуем — будем жить».
Через неделю батюшка приносит нарисованный эскиз: «Как вы считаете, так будет нормально?» – «Батюшка, да вы смеетесь над нами?» А он в ответ говорит: «У меня есть знакомые архитекторы-студенты, мы объявим конкурс, и они нам сделают проект бесплатно — это для них будет в радость».
И в результате проект был сделан.
Отец Агафангел еще не понимал, с чем связался. Это был самый тяжелый период жизни Тикси. Пока в стране шла перестройка, мы еще кое-как держались на плаву за счет своих, еще советских, запасов. Когда же на материке уже стали подниматься, мы начали стремительно падать вниз. Шла такая политика, что Север стране не нужен — никакой поддержки государство не оказывало. Предполагалось, что мы сами разъедемся, просто не выдержим таких условий.
Действительно, люди стали разъезжаться. Население улуса сократилось с пятнадцати тысяч до пяти. Когда Олег шел в первый класс, в поселке было три школы, в одной гимназии — четыре первых класса! А когда он заканчивал, в 2001 году, оставалось всего два класса по пятнадцать человек. И становилось все хуже и хуже.
Короче говоря, строительство храма пришлось на самый развал. Я до сих пор не верю, что он стоит — его было просто нереально построить! Ведь у нас и аэропорт с 2012 года, когда из Тикси вывели военных, по весну 2014 был закрыт, и период навигации короткий… Где только силы и возможности нашлись?
Самое теплое место в Тикси
Отец Агафангел действительно верил в успех настолько сильно, что внешне все выглядело очень легко. Причем для храма он выбирал самое лучшее: если ламинат, то самый крепкий, если стены, то самые лучшие — так называемые «сэндвичи». Мы искали, где их делают лучше всего, и оказалось, что самые новые технологии используются в Якутске. Сделали закупку, «сэндвичи» были погружены в контейнеры и за короткий период навигации привезены сюда. К этому времени залили фундамент, приехали рабочие, и строительство началось. Это было летом прошлого года.
Кстати, один из рабочих так и остался с нами — зовут его Леша, он много помогал храму и помогает до сих пор. Устроился здесь на работу, живет в Тикси-3, ему скоро квартиру дадут.
Когда началось строительство, морской порт нам дал балок. Там мы начали служить литургию. В первую зиму у нас там была только буржуйка, которая дымила, коптила и раскочегаривалась только к концу воскресной литургии, потому что до этого всю неделю не топилась. Закончив службу, мы снимали валенки и ноги совали прямо в печку, чтобы согреться.
Через год отца Агафангела временно отозвали в Белгород, и к нам приехал отец Иоасаф. Мы поставили в храме электрический тэн. И как раз в это время произошла авария, из-за которой часть Тикси жила без отопления, люди грелись от электричества, в связи с чем по всему поселку было веерное отключение. Когда мы служили литургию в этом балке, у нас благодаря тэну было самое теплое место в Тикси!
В начале 2014 года, на Рождество, уже служили в храме. Правда, отопление еще не было подключено, перетащили тот же тэн. Ну а теперь, когда храм подключен к котлу, у нас совсем тепло!
Как Никольский храм стал Серафимо-Никольским
Серафимо-Никольский храм в Тикси
Совершенно внезапно нашлись спонсоры. Откуда они пришли?..
Мы сразу же определились, что храм будет посвящен святителю Николаю. Отец Агафангел стал распространять информацию о строительстве в интернете. И вдруг появляются люди, дают большие средства и единственное, о чем просят — чтобы храм был освящен в честь преподобного Серафима Вырицкого. Так наш храм стал Серафимо-Никольским.
Лично для меня это было удивительно. Когда я в 2001 году только начинала свою приходскую деятельность, мне попалось в руки житие именно Серафима Вырицкого. Я его прочитала с особым благоговением, как-то он мне стал особенно близок.
Число постоянных прихожан в нашем храме небольшое — около двадцати человек. Но кто-то заходит раз в месяц, кто-то раз в год, кто-то по праздникам.
Когда мы служили на квартире, приходило много детей — думаю, пойдут они и сейчас. К отцу Агафангелу тянутся дети и подростки, он умеет с ними общаться.
За благословением и молитвой заходят молодые люди — особенно перед экзаменами.
Храм стоит в удобном месте, в центре поселка, здесь ходит много людей. Часто после вечерней службы заходят побеседовать со священником.
У нас всех принимают доброжелательно — и побеседуют, и чаю нальют. Приход живет и, Бог даст, будет жить и дальше…
