Детство уходит с учителями
Вы, наверное, со мной согласитесь, если скажу, что мы все с нетерпением ждем последнего школьного звонка. И когда он прозвенит, мы осознаем, что этим завершился подъем на ту величайшую гору, на которую мы взбирались целые годы.
И тогда, поднявшись на нее, мы обязательно оборачиваемся, чтобы бросить прощальные взоры, чтобы пересмотреть заново все то, что было пройдено нами. И потом мы начинаем тосковать, скучать, грустить… Кто знает, во сколько раз увеличивается тоска, когда ты взрослеешь, а твои учителя уходят из жизни, унося с собой частичку твоего детства. Теряя любимых людей, учителей, постепенно мы превращаемся во взрослых, которые все-таки тоскуют и скучают по детству.
Галина Петровна и Константин Церцвадзе
Хочу рассказать об одном случае, который еще раз доказал мне, что все наши святые рядом, они нас никогда покидают. Это мы делаем все для того, чтобы отдалиться от Бога. Увы.
Мы были как внук и бабушка
Я родом из западной Грузии, из города Зестафони. Там я окончил русскую школу, и вся моя сознательная жизнь, можно сказать, тесно связана с этим городом.
Несколько лет назад у меня возникли серьезные проблемы со здоровьем, и мне приходилось одному бороться со страшным недугом. Был в моей жизни и такой период, когда врачи отказывались лечить меня. Именно тогда я работал над книгой «Диадема Старца», а помогала мне Галина Петровна – моя учительница искусствоведения, мой старший друг.
У нас были отношения как у внука с бабушкой, как у самых близких друзей. Первым человеком, которому я рассказал о своих проблемах со здоровьем, была Галина Петровна. Она меня поддерживала и не позволяла пасть духом. Почти каждый вечер мы сидели и редактировали книгу о преподобном старце Гаврииле: общались, плакали, смеялись, молились, опять плакали и опять смеялись.
«Если Богоматерь так страдала, я не переживу»
В последние годы в Зестафони она жила одна. Дочь была вынуждена уехать в Москву, чтобы обеспечить семью, другая дочь уже давно живет в России, но сильно болеет. И вот несколько месяцев назад физическое состояние резко ухудшилось, и ее перевели на искусственное дыхание.
Сначала состояние дочки было стабильно тяжелым, и помню, как Галина Петровна ходила по монастырям, по церквям и всячески старалась молитвенно поддержать свою дочь.
В последнее время Галина Петровна не могла ходить. Помню, как изменились ее глаза. В них уже не чувствовалась сила, а только боль и тоска. Она как-то сказала: «Не желаю никому пережить смерть ребенка. Это самое страшное, Костя. Помнишь «Плач Богородицы»? Как Богоматерь страдала. И если она так страдала, я знаю, точно не переживу. Лучше уйти мне раньше».
Я, естественно, стал успокаивать: «Галина Петровна, с Мариной все будет хорошо! Все наладится». Она посмотрела на меня, улыбнулась и со скорбью в глазах сказала: «Когда меня не будет, поддержите Нато, не оставляйте ее одну. (Наталья – ее вторая дочь). Знаю, как ей будет трудно без меня. Мы хоть на расстоянии, но я ей – надежда. Я никогда не переживала за себя, я не боюсь смерти, переживаю я только о детях».
Я промолчал.
Галина Петровна
Ушла, улыбаясь
20 января я приехал в Москву для того, чтобы провести презентацию новой книги о преподобном Гаврииле. Тогда уже Галина Петровна была в реанимационном отделении. Неделю она не говорила ни слова, лишь пила воду.
Я сразу позвонил Наталье Джумберовне (она раньше была моей классной руководительницей) с просьбой прийти ко мне. Она согласилась и пришла.
В тот день к Галине Петровне пригласили батюшку, причастили ее и помазали елеем. Как только батюшка помазал, Галина Петровна открыла глаза и начала улыбаться, а затем смеяться. Все были удивлены. Нам тоже рассказали об этом, и я невольно вспомнил тогда рассказ одной верующей женщины – Наны Гегиа. Она рассказывала, что перед смертью ее брат смеялся. На вопрос, почему он смеется, он ответил: «Вот, батюшка Гавриил у изголовья сидит и смешит меня».
Вечером мы с Натальей молча сидели в квартире, когда позвонили из Грузии и сообщили о кончине Галины Петровны.
Она ушла, улыбаясь, а в тот момент, как мы узнали об этом, из Марфо-Мариинской обители послышался звон колоколов. Как будто Галина Петровна говорила нам: «Молитесь и не отчаивайтесь. Я у Бога». Позже Наталья мне рассказала, как однажды она попросила маму дать какой-то знак, когда ее не станет.
Марина Джумберовна
Не прощальное письмо
Как же я уверен, что старец Гавриил заставлял смеяться Галину Петровну и с миром увел ее душу, наверное, именно он выполнил просьбу Галины Петровны: забрать ее к себе раньше Марины.
Она ушла из жизни 28 января, а спустя день скончалась и Марина – дочь Галины Петровны.
Мне думается, насколько она была счастливой, что Господь внял ее просьбе. А уйти из жизни, улыбаясь – это, несомненно, Божье благословение. Это – плод той любви, которую Галина Петровна щедро изливала на окружающих!
Вспоминаю один наш разговор:
– Котико, ты же напишешь обо мне прощальное письмо, когда меня не станет?
Я тогда промолчал, а сейчас я говорю вам. Я написал, но это не прощальное письмо, Галина Петровна. Это описание еще одного чуда, доказательство того, что смерть – это преображение, а написанные мною строки – плод вашего добрейшего, исполненного любви сердца.
