Недолюбил

К Евангельскому чтению о Злых виноградарях…

Монахи попросили выручить и послужить на кладбище в субботу. Отпели тринадцать покойников. Окончится служба, гляну на людей, а они скучные. Тогда говорю им: — Нам умереть не удастся. Господь сотворил нас бессмертными, Как бабочка из гусеницы вылетит наша душа и предстанет перед Богом. А у гроба «карманиев» нет. И не положишь на ладонь ни дом, ни автомобиль, ни огород, ни должность ни свое, такое «ценное» мнение. Каждому из нас Господь взглянет прямо в глаза. И каждый из нас своими глазами посмотрит в очи Богу. И будет принята только любовь. Когда бросаем первый ком земли на гроб любимого человека, вдруг понимаем:

— Недолюбил…

Зачем не жил по любви? Зачем все время мелочно ссорились? Зачем …много этих зачем. Нет такого человека, чтобы мусор носил домой. А вот мы несем домой раздражительность, грубость, неуступчивость и ссоры. Зачем не живем счастливо? Сердце болит и кажется — ничего уже не вернешь.

Но впереди у нас миллионы лет вместе с усопшими и Богом. И можно все еще исправить. Можно примириться и снова войти в любовь с усопшим. Имя этому ключу к Царству Небесному — Любовь. Оно отворяется молитвой и особенно добрыми делами. Добрые дела радуют ушедшего от нас в том мире. Радуют Бога, потому что Он смотрит на нас и говорит покойнику: — Хорошо ты потрудился на земле и оставил таких добрых детей. И поросль твоя цветет добром.

И нам хорошо. Когда болит голова, пьют анальгин, а когда душа болит, то боль унимается добрым делом, и на сердце светлеет. Простите тому, кто вам должен, помогите тому, кто нуждается, говоря: — Это доброе дело Тебе, Господи, ради усопшего, в его память.

И тогда обратите внимание, что творится на сердце. Оно утихает. Оно поет. У нас еще время стать счастливыми и здесь, и на небе. Любите друг друга. Эта радость самая лучшая, потому что она приходит с неба.

Слушают и веселеют-)

Печаль и страх теснят также сердце умирающего. Перед вратами сени смертной вдруг становится ясно, что:

— Зря так много работал. Зачем все это приобретение, когда остались непрочитанные детские книжки над кроваткой ребенка. Зачем сидел в чужих домах по работе, когда свой дом остался без букета супруге и ласковой беседы вечером у домашнего очага? Зачем эти пустые деньги, на которые ничего не было куплено из того, что приносит счастье?

И всех настигает мысль:

— Мы боялись позволить себе быть счастливыми. Мы плыли по течению чужой реки, мы смеялись чужим смехом, мы говорили чужими словами. Мы жили чужой жизнью.

Мы упустили главное — ЛЮБОВЬ. Мы боялись любить и быть любимыми.

Наш небесный Отец, так же, как и земные родители, любит всех детей одинаково. Абсолютно каждому при рождении дается свой уникальный дар. Это хорошо видно на ребенке. Дети часто талантливо рисуют, поют, молятся, беседуют с Богом. А потом все это куда-то улетучивается. Но каждый взрослый человек точно знает, что на сердце у него лежит сокровище, о котором знает он и Бог. Это их тайна. Это золотое слово на сердце. Всю жизнь этот золотой талант озаряет сердце. Но вместе с тем эти дары приносят и память о Вечности, и ностальгию. Потому что остаются попусту лежать на сердце. Они тревожат душу.

Талантов много, но не за все платят деньги. Вот быть бы человеку с детьми. Быть бы ему воспитателем в детском саду, а он стал топ-менеджером или мастером автосервиса. Потому что воспитатель живет, как нищий. Так и получается: деньги есть, а сердце пусто. Страдает сам человек, страдают те дети, которых он мог бы согреть своим большим сердцем. Но променял любовь на деньги. Так часто бывает, что меняют любовь на деньги.

Господь уже здесь приотворяет нам дверки Рая. Ему угодно, чтобы мы уже здесь на земле были отчасти счастливы. И для этого нам нужно делать то, что приводит в Рай. Нужно научиться райской жизни и райской заботе. Научиться Адамовой работе. Каждому из нас дается садик или виноградник, подобный части Эдема. В нем мы можем научиться всему.

Но.

Хозяин дома, который насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило, построил башню и, отдав его виноградарям, отлучился. Когда же приблизилось время плодов, он послал своих слуг к виноградарям взять свои плоды; виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями. Опять послал он других слуг, больше прежнего; и с ними поступили так же. Наконец, послал он к ним своего сына, говоря: постыдятся сына моего. Но виноградари, увидев сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его и завладеем наследством его. И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили.

Разве мы не так?
Разве мы не были жестокосердны в своем саду жизни?
Разве мы своей жизнью не отвергали Сына?
Разве это написано для фарисеев?
Отчего же ты плачешь, человек, у гроба?

Многим из нас кажется, что этот виноградник только наш, и то, что Христос нам слуга, который обязан дать нам денег, здоровья, непьющего сына, путевую дочь и дом. И многим кажется, что Церковь – это лопата, которой гребется мирское благополучие.

А это не так. Не надо думать, что Господь после смерти будет свиреп и отомстит нерадивым виноградарям. Он не может быть зол. Он всегда благ. Слезы перед гробом лишь зарница тех дождей слез, которые мы уготовали сами себе. Тьма внешняя, в которую пойдет человек по свой доброй воле – это место, где нет любви, то место, куда мы не хотим или не можем пустить Бога.

Умереть нам не удастся. У нас в запасе вечность. Еще все можно исправить.

Работа Божия чаще всего не такая уж пафосная. И часто вид служения Богу с виду очень прост. Вот наш дьякон, с которым мы служили на кладбище, часто ухаживает за Божиим Садом прямо в убогой кладбищенской часовне.

Тетенька из родни предпоследнего покойника подошла и сказала мне:

— Говорите вы хорошо, а поете отвратительно!

А я ей:

— Я сам страдаю. Я так просил Бога дать мне петь, даже со слезами. Но — нет.

Она дернула плечом, подняла подбородок и ушла. Дьякон говорит:

— Отец Константин, Бог с ней. Они, можно подумать, на концерт пришли. Мне тут один человек бросил деньги за отпевание в лицо. И я стоял как оплеванный(((.

Мне стало жалко дьакона. Он еще полтора года назад был членом филармонического оркестра. Играл на контрабасе. Ездил с коллективом по заграницам, и им рукоплескали. И я говорю отцу Александру:

— Как странно, что мы с тобой в этой убогой часовне отпеваем народ. Вот я – архитектор. А ты – филармонический музыкант. Отродясь в этой часовне не было более странной пары. Они даже не догадываются. А мне бы два года назад такое даже в голову не пришло, при том что у меня богатая фантазия. Кто б нас тут увидел))). Но ты знаешь, мне приятно так вот жить на всю катушку. И приятно служить этим людям, хоть у меня это неловко получается. У меня сердце на месте — и оно радуется. А ты?

— И у меня сердце радуется, и мне тоже странно быть здесь и терпеть брошенные бумажки на лице.