Идея сделать день Петра и Февронии днем семьи, любви и верности больше всего не понравилась православным. Совершенно этот день не подходит под общероссийский день семьи. Во-первых, ишь нашли православную семью – Феврония, дескать, женила Петра практически насильно, да еще и сама первая замуж потребовала, это вам не родители благочестиво сосватали, не в храме как друг друга заприметили, так и под венец. Во-вторых, вроде бы, детей у них не было: ну какая без детей православная семья? Ну и вообще память их празднуется постом, а венчать постом не положено, какой тут семейный праздник? Вот бы взяли Кирилла и Марию Радонежских – у них все честь по чести – многодетные, память не постом, и жили душа в душу.
Но странным образом сложилось церковное почитание именно Петра и Февронии в жизни современной Церкви, как молитвенников об устроении семьи, почему-то именно к их мощам в Муром едут со всей России просить о помощи в создании и сохранении малой Церкви… Почему так, ведь и правда с большой натяжкой их можно назвать образцовой православной семьей.
И как это хорошо, что мы не видим в них образца, или, скорее, стереотипа православной семьи! Наша современная церковная жизнь – это ведь эпоха неофитов, даже те, кто уже 10-20 лет в Церкви – чаще всего православные в первом поколении, традиции, преемства веры, опыта православного воспитания у нас нет. Поэтому нам во всем подавай образец. Таким рисует свой образец девчушка – ученица воскресной школы: красавец муж – высокий брюнет, хрупкая она в летящем платье, пышное венчание, мал-мала-меньше деточек как с картинки, все успевает, все ладится, стол накрыт, чистота-порядок, да еще и на клиросе успевает, и муж в храме при деле.
А потом ты не вписываешься в этот свой же собственный идеал, хотя и ждешь, и веришь и надеешься. Но детей нет год за годом – ловишь на себе неодобрительно-настороженные взгляды твоих братьев и сестер – прихожан своего же храма. «Вы б не затягивали, грех!» — иногда авторитетно сообщают они. Православная семья – многодетная, а раз детей нет, то вроде и не совсем семья… Каждая шестая семья в России сегодня.
Сколько нам в редакцию приходит справедливых писем-откликов на иные проповеди отцов о том, что православие непременно = многодетность: «А вот у нас только один ребеночек родился, а больше не рождается, что нам-то делать?!». Люди пытаются жить по схеме и вписывать в нее всех остальных, и осуждению подлежат все: бездетных и малодетных осуждают одни, многодетных – другие, но тоже привыкшие ставить во главу угла свою схему.
А те, у кого не сложилась семья, хоть и молились, постились, спрашивали совета духовника? Как тяжело приходить в свой приход, из которого ты счастливой невестой несколько лет назад гордо упорхнула в храм, где муж алтарником? А легко одной воспитывать ребенка, решая все проблемы и за маму, и за папу, да еще и под перешептываенье: «Ишь, без мужа-то растит, бросил, поди, за стервозный характер!»
А если долгожданный ребенок — инвалид? Это не просто тяжелейший крест по уходу за больным человечком, страхом за будущую его жизнь, страхом рожать следующего ребенка, это и постоянное шушуканье за спиной «Это по грехам, не иначе», «видать, перебирали-то родители со спиртным, вот и по телевизору говорят, что это всё алкоголь при беременности». «У вас ребеночек бесноватый, вы его на отчитку свозите сначала», — советуют все те же храмовые бабушки. Ну, или просто от сердца вздохнут: «Ой, милая, горе-то какое, еще б и муж теперь бы тебя не бросил!»
А если все и прекрасно – и семья, и детей Бог дал, и здоровые, только вот сезонное ОРВИ у младших, двойки случились разом у старших, последний прогулочный комбинезон вчера порвали, дома все вверх дном, денег все равно в обрез, и все окружающие косятся неодобрительно: «Нарожали, теперь вот тут двоечников растят». И неважно, что это была первая двойка за весь год. А если ОРВИ чаще обычного начнутся, то и диагноз тут готов: «Я смотрю, вы же младшенького в пост-то зачали? Раз в августе-то родился? Вот потому и болеет он у вас все время, что постный ребеночек…»
Не соответствовала нарисованному выше стереотипу одна родившаяся в Казани семья: муж и правда был силачом, да тяжело заболел и был уже при смерти, когда его случайно нашла одноклассница. Пожалела его, и взвалила неподъемной ношей на себя – выхаживала его полупарализованного всю войну, замуж пошла даже, прожила с ним, неходячим, долгие годы, да еще трех детей ему — инвалиду родила. Дети даже и с трудом помнят, что папа в коляске ездил, первый рассказ об отце – что самым добрым и оптимистом был. Один сын стал профессором математики, второй – 12-детным московским протоиереем, дочь – прекрасным специалистом-золотошвейкой. А сам отец смог стать светилом науки оборонной. И все трудами одной доброй женщины, не испугавшейся такого креста. Это я о родителях протоиерея Александра Ильяшенко рассказываю…
В день памяти Петра и Февронии не совершаются венчания — еще один повод сокрушить стереотип того, что регистрировать и венчать брак надо только в специальные «счастливые» дни.
Один эпизод в житии вспоминают реже, чем «женила насильно» — когда засмотрелся на Февронию боярин, и сказала она, видя его взгляд: «Едино естество женское есть. Почто убо, свою жену оставив, о чужой помышляешь!».
Верность – это самый трудный сегодня подвиг. Слишком просто устроить полную перезагрузку своей жизни, все бросить, начав все с другим/другой и заново. Слишком просто перечеркнуть все перечисленные проблемы и искать нового счастья, вдруг найдется идеал? Вдруг всё это можно сбросить с себя, проснуться от этой трудной жизни?
Необразцовые, неидеальные, мы ищем в Петре и Февронии утешения того, что не смогли мы исполнить своей мечты об идеале. Мы ищем у них помощи сохранить верность, когда все просит начать с самого начала. Одинокие, бездетные, больные, труждающиеся и обремененные, мы верим, что благословение Божие не только с теми счастливыми, где муж высокий силач при деньгах, а жена хрупкая кроткая красавица, и детей у них мал-мала-меньше, и всё спорится и ладится, и не болеют, и порядок кругом и стол накрыт яствами ко дню – скоромными или постными.
