Благодаря «Ночлежке» более 20 000 человек, оказавшихся на улице, получили социальную и юридическую помощь. 3 420 человек жили в приюте, и каждому из них специалисты по социальной работе, юристы и психологи организации помогали в решении их проблем. 60% этих людей выбрались с улицы, 160 прошли полугодовую программу по избавлению от алкогольной зависимости, из них 82 закончили ее в трезвости.
Ежегодно «Ночлежка» устанавливает три палатки для обогрева, в каждой из которых одновременно греются по 40-50 бездомных. В 2016 году «Ночлежка» открыла «Культурную прачечную» — единственную в стране бесплатную прачечную для бездомных людей, в 2018 году откроет душевую и круглогодичный пункт обогрева, а кроме того, планирует прийти в Москву.
Даже 200 организаций не хватит, чтобы помочь всем бездомным
— Какие из ваших проектов приедут в Москву — приют, консультационная служба? А «Ночной автобус» будет?
— Мы планируем открыть приют на 20-30 мест и консультационную службу, ее пропускная способность будет человек 40 ежедневно. В консультационную службу в Петербурге у нас приходит примерно 60 человек в день, но московская — по крайней мере, поначалу — будет поменьше.
А дальше мы будем сотрудничать и дружить со всеми московскими организациями и смотреть, чего больше всего не хватает. Если мы поймем, что не хватает «Ночного автобуса», значит, будет «Ночной автобус». Если поймем, что недостаток в пунктах обогрева, значит, будем увеличивать их количество.
Возможно, сразу рядом с приютом появится душевая и пункт выдачи — это такие специально сделанные контейнеры с окошками, в одном из них будут вешалки и будет разложена пожертвованная москвичами одежда секонд-хенд, которую волонтеры будут раздавать — это то, как сейчас устроена раздача вещей в Петербурге. Душевая — это отдельный модуль, который позволяет нескольким десяткам людей помыться и некоторым еще — постирать и высушить свои вещи.
Григорий Свердлин. Фото: Надежда Киселева / Facebook
— Но прачечную пока тоже не планируете?
— На первых порах нет. База — это приют и консультационная служба, то, что, как мы видим на примере Петербурга, будет помогать людям выбираться с улицы. Дальше мы будем смотреть и советоваться с московскими коллегами, чего больше всего не хватает, потому что одна «Ночлежка» никогда такую проблему не решит.
— А почему именно сейчас вы решили открыться в Москве?
— Мы давно об этом думали, потому что в нашем уставе заявлено, что нам бы хотелось способствовать созданию в России системы помощи бездомным. То есть не только помочь некоторым бездомным города Петербурга напрямую, но и, так или иначе, всем тем людям, которые оказываются на улице. А их, по разным оценкам, в России от 1 до 2,5 миллионов.
Мы давно решили, что будем тратить силы на два больших направления. Первое — всячески распространять наш опыт. Только за прошлый год мы проконсультировали более 100 организаций со всей страны по самым разным вопросам: как в своем городе запустить «Ночной автобус», как восстанавливать те или иные виды документов, как договариваться с чиновниками, чтобы они разрешили поставить пункт обогрева?
Мы рассказываем и показываем, чтобы организации из других регионов, в том числе и из Москвы, не наступали на все те грабли, на которые уже успели наступить мы, чтобы им было полегче.
По нашим оценкам, в России от 150 до 200 благотворительных организаций, которые помогают бездомным. К сожалению, в этом поле — поле помощи взрослым — организаций, конечно, сильно меньше, чем помощи детям.
«Ночной автобус». Фото: Ночлежка / Facebook
— По-моему, это много — 150-200 организаций, разве нет?
— На нашу Россию и на как минимум миллион бездомных это, конечно, ужасно мало. Если взять любую европейскую страну, в которой бездомных, я думаю, как минимум на порядок, а то и на два порядка меньше, то там, наоборот, на два порядка будет таких организаций больше.
Недавно мы стали не только консультировать коллег, но и проводить ежемесячные семинары. Как раз недавно был такой очередной семинар и для сотрудников благотворительных организаций, и для сотрудников госорганизаций, которые так или иначе помогают бездомным. В среднем на каждый такой семинар приходят человек 30-35.
Наши специалисты по соцработе и юристы рассказывают о том, как помогать людям оформлять инвалидность и попадать в дом-интернат, как «Ночлежка» поступает во всяких сложных случаях, когда нужно восстановить, например, паспорт СССР, потому что у человека больше не было никаких других документов.
Еще в рамках этой же деятельности мы два года назад начали проводить ежегодные конференции. Ну и, наконец, мы стали писать пособия. У нас на сайте выложены 15 пособий с подробными рассказами о том, как в своем городе поставить пункт обогрева, начиная с того, как договариваться с властями, и заканчивая вопросом о том, каким дезинфицирующим средством обрабатывать пол в этом пункте обогрева. Мы всегда все выкладываем в открытый доступ и рады, если коллеги этим пользуются.
Пункт обогрева. Фото: Ночлежка / Facebook
Наша главная цель — помочь человеку выбраться с улицы
— Есть ли возможность измерять эффективность вашей работы по распространению опыта?
— Мы стараемся это делать. Например, в Петербурге за последние пять лет запущены еще три проекта, которые консультировались у нашего «Ночного автобуса» и сделаны по его образу и подобию. Понятно, у них есть своя специфика — кто-то ездит, как «Ночной автобус», каждый день, кто-то 2-3 раза в неделю, но, тем не менее, это гораздо лучше, чем если бы таких проектов не было.
Мы фиксируем все случаи, когда наш опыт действительно пригодился. Например, пункту обогрева, который открыли в Петербурге наши коллеги из «Мальтийской службы помощи», они консультировались у нас. Сейчас в Москве открылся приют под патронажем Синодального отдела Русской Православной Церкви, их соцработники приезжали к нам на стажировку перед тем, как его открывать.
Но нам хотелось бы, чтобы этого было гораздо больше, двести организаций на огромную страну — это очень мало. Минимум 90% этих организаций занимаются гуманитарной помощью, то есть раздают одежду, медикаменты и оказывают первичную медицинскую помощь.
Но проблема в том, что эта помощь, которая, безусловно, нужна и важна, и мы сами ее оказываем и будем оказывать, — это только первый шаг на пути из бездомности. К сожалению, у многих коллег просто нет ни финансов, ни достаточных знаний, чтобы нанимать на работу юристов, специалистов по социальной работе, которые будут помогать людям выбираться с улицы.
На консультации. Фото: Ночлежка / Facebook
«Ночлежка» существует, чтобы помогать людям выбираться с улицы, и мы именно в этом видим свою основную цель.Поэтому второе большое направление, которое кажется нам тоже очень важным, — это просвещение.
С помощью различных проектов мы стараемся рассказывать о причинах бездомности, о том, почему на самом деле люди оказываются на улице, говорим, что можно помочь людям выбраться с улицы, что вовсе не все бездомные — алкоголики, что алкоголь — это обычно следствие бездомности, а не ее причина, и так далее.
Мы пытаемся развенчивать эти стереотипы о бездомности в попытке изменить ситуацию в целом, а не только помочь отдельным людям напрямую.
Мы давно думали о том, что было бы здорово сделать приют и консультационную службу в Москве, но у нас не хватало на это сил, потому что объективно на помощь бездомным очень тяжело собирать деньги. Некоторое время в 2010-2011 году мы были на грани выживания. Потом начали как-то развиваться, и появились эти направления.
Создание приюта и консультационной службы в Москве мы воспринимаем как следующий шаг в нашем развитии. Для нас это, с одной стороны, возможность помочь напрямую конкретным людям в Москве, а с другой — возможность в Москве представить нашу модель помощи, такую, по которой нам кажется важным и эффективным помогать бездомным.
Например, через петербургский приют проходит от 140 до 200 человек в год. Из них чуть больше половины — от 70 до 100 человек — выбираются с улицы только благодаря приюту, я не говорю о консультационной службе. Нам кажется, что это такие цифры, за которые не стыдно. Это реальные люди, которые благодаря и своим усилиям, но и благодаря специалистам по социальной работе и юристам «Ночлежки» действительно изменили свою жизнь и выбрались с улицы.
Нам хочется, чтобы таких проектов становилось больше и больше. Мы готовы делиться всяким опытом, но думаем, что делать это из Москвы будет более эффективно и более наглядно, чем делиться им удаленно из Петербурга.
Реабилитационный приют. Фото: Ночлежка / Facebook
В нашей сфере смешно говорить о конкуренции
— Как у вас налажен контакт с вашими коллегами, возможна ли тут конкуренция?
— Нет, мне вообще кажется, что в нашей сфере — сфере благотворительности — слово «конкуренция» неприменимо. Может быть, через 20 лет, когда организаций будет еще на два порядка больше, начнется такая конкуренция за жертвователя, но сейчас людей, которые жертвуют что-то на благотворительность, мало, и нам надо не конкурировать между собой, а приобщать к сфере благотворительности более широкий круг людей — то, чем занимаются многие журналисты.
Смешно говорить о конкуренции, когда на улицах десятки тысяч бездомных, а им пытаются помочь десятки сотрудников благотворительных организаций. За что тут можно конкурировать?
— В первую очередь, за пожертвования.
— Мой опыт показывает, что огромное количество людей еще просто недостаточно знает о благотворительности, недостаточно доверяет благотворительным организациям. И это такое непаханое поле для всех нас. Поэтому бороться за тех немногих людей, которые уже являются волонтерами или жертвователями, или жертвуют одежду и медикаменты — это не лучшая точка приложения сил.
Фото: Ночлежка / Facebook
— У меня вопрос как раз об этих десятках людей. Питерская «Ночлежка» — это в первую очередь вы, энтузиасты, которые все тащат на себе. Есть ли в Москве уже такой штат, вы собрали тех людей, которые будут работать в фонде?
— Еще нет. Возможно, в Москву переедет один человек из нашей питерской команды. У нас есть уже кандидаты на должность руководителя филиала. А дальше мы вместе с этим руководителем будем искать команду в Москве. Всем этим, а также поисками и подготовкой помещений мы будем заниматься до октября, когда надеемся открыться.
— Официальная дата открытия — в октябре?
— Октябрь-ноябрь. Окончательно станет понятно, как только мы раздобудем помещение. Понятно, что это и непростой, и сложно прогнозируемый процесс. Мы будем очень рады, если получится раньше. Но если получится в октябре, это уже будет здорово. Если вдруг не получится, значит, будем работать над тем, чтобы получилось как можно скорее.
Григорий Свердлин. Фото: Иван Квасов / Facebook
— Не считаете, что сейчас не очень подходящий момент для появления такой организации в Москве: впереди чемпионат мира по футболу, и, естественно, вы в курсе предложений бездомных выселить, пересажать, отправить в трудовые лагеря. И вдруг появляетесь вы, помогающие бездомным на месте.
— Мне кажется, в нашей стране, если ждать подходящий момент для чего бы то ни было, то надо просто сидеть и не выходить из комнаты, как предписывает Иосиф Александрович Бродский. Поэтому нет, мне не кажется, что сейчас неподходящий момент. Приют мы планируем открывать в октябре-ноябре. Чемпионат мира к тому времени уже закончится.
Что же касается инициативы господина Милонова по отправлению бездомных в трудовые лагеря, то он периодически выступает с ней, и несколько лет назад мы с ним дважды это обсуждали в теледебатах. Пока, слава Богу, эта идея ни разу не превращалась в законопроект. Я думаю, что это, скорее, пиар-активность, которая, как кажется Милонову, может вызвать интерес.
Если все-таки это обретет статус законопроекта, то мы, конечно, как эксперты на него обязательно отреагируем. Потому что принудительные выселения людей в какие-то лечебно-трудовые профилактории, которых не существует, во-первых, грубо нарушают права всех граждан России, которые могут оказаться объектами этого самого выселения в какой-то момент, а во-вторых, это совершенно неэффективная мера.
Люди, которые собраны в коммуны где-то там на выселках, наоборот, утрачивают возможность вернуться к обычной жизни. Это не способ помочь людям выбраться с улицы — это способ почистить улицы и куда-то с глаз долой подальше убрать бездомных, но это не сработает, будут появляться новые.
Фото: Ночлежка / Facebook
Иногда человек уже отчаялся и не хочет помощи
— Бывают ли ситуации, когда опускаются руки?
— Такие моменты, конечно, бывают у всех нас, и на этот вопрос по-разному ответят юрист, фандрайзер и руководитель нашей организации. Конкретно у меня они опускаются, например, из-за того, что мы уже год с различными властями Петербурга согласовываем установку душевой для бездомных, которая готова и с декабря 2016 года ждет, когда ее куда-нибудь поставят, чтобы десятки людей могли в ней ежедневно мыться и стирать свои вещи.
Поэтому у меня руки опускаются примерно раз в месяц, и хочется разнести по кирпичику все эти госучреждения, но, естественно, они потом поднимаются обратно, и мы продолжаем пробивать установку душевой, несмотря на различные сложности. И таких моментов много.
— Очевидно, что вы действительно можете помочь единицам бездомных, тогда как бы вы ответили на вопрос о смысле вашей работы?
— Очень тяжело смириться с тем, что ты никогда не сможешь помочь всем, кто нуждается в помощи. Это относится ко всей благотворительности, и к нам в полной мере — во-первых, потому что у нас ограничены ресурсы, а во-вторых, потому что нуждающихся в помощи огромное количество.
В петербургской ночлежке у нас 52 места, плюс наши пункты обогрева — это еще 150 мест, а бездомных в городе по нашим оценкам — около 50 тысяч. Поэтому, с одной стороны, у нас недостаточно ресурсов, и их никогда не будет достаточно, потому что такую проблему никогда не решить силами одной организации.
Да это и неправильно — мы не считаем, что должны подменить собой государство и другие организации, и надеемся, что со временем других организаций станет больше, и будем этому всячески способствовать.
С другой стороны, сложность конкретно нашей истории — помощи тем, кто оказался на улице — в том, что зачастую человек уже отчаялся и у него уже нет запроса на эту помощь: бездомные, которые уже много лет прожили на улице, живут не просто сегодняшним днем, а конкретно текущими минутами. И у них уже нет ни запроса на изменение жизни, ни доверия к тем, кто пытается им помочь, ни надежды, ни ресурса на то, чтобы что-то менять.
Фото: Ночлежка / Facebook
И сейчас в России в принципе нет никаких проектов, которые бы могли помочь таким людям. Я видел такие проекты в Финляндии, в Голландии, но у нас такого не будет еще много лет. Это, как правило, общественные организации, которые финансируются государством.
Это приют с большим количеством психологов, аутрич-работников, которые выходят «в поля» и взаимодействуют с бездомными, и через недели, месяцы или даже годы появляется доверие между этим работником и бездомным. И только потом, когда оно появляется, начинается долгая работа по восстановлению навыков, интереса к жизни, веры в себя и надежды на то, что получится изменить ситуацию.
Чем дольше человек прожил на улице, тем больше нужно времени на реабилитацию, и если он прожил там годы, то и на реабилитацию потребуются как минимум месяцы, а то и тоже годы.
Мы понимаем, что в России такие проекты в ближайшее время не появятся — и потому, что нет финансирования, и потому, что в обществе пока совсем другие представления о бездомных.
Фото: homeless.ru
Если сейчас прийти к жертвователям и сказать: а давайте мы будем селить на два года бездомных, они будут бесплатно жить и еще получать психологическую помощь, и нам нужны деньги на зарплату психолога, специалиста по социальной работе, на человека, который будет приходить и восстанавливать навыки — как заправлять кровать и так далее, — это затея, которая обречена на неудачу.
Мы понимаем, что есть люди, которым мы сейчас в силу разных причин не сможем помочь. Поэтому если коротко — смысл нашего существования в том, чтобы человек не остался один на один с этой бедой.
Фото: Ночлежка / Facebook
Ксения Кнорре Дмитриева
