Ежегодно в России пропадает более 80 тысяч человек, из них 20 тысяч – дети. И, к сожалению, найти удается не всех: слишком поздно приняли заявление, слишком долго раскачивалась полиция… А ведь чем быстрее начнутся поиски, тем больше шансов, что ребенка найдут. И найдут живым – в лесу, в городе или на месте катастрофы. Главное – искать. Без промедлений, рассчитывая не только на полицию и МЧС, но и на свои силы. В этом как никто уверена Алина Павлюкова – координатор первого в России добровольческого поискового отряда «Лиза Алерт».
***
– Алина, с чего началась история вашего отряда?
– Точка отсчета – 19 сентября 2010 года – день пропажи маленькой Лизы Фомкиной и ее тети, которые пошли гулять и не вернулись. На объявление о пропаже девочки я наткнулась в Интернете. Информации было мало, известно только, что это произошло в Орехово-Зуево. Как только я смогла – выехала на место. Таких, как я, оказалось довольно много – люди откликнулись на просьбу о помощи. Вместе с солдатами мы прочесывали лес. При этом солдаты ходили по тропкам, особо не вникая, что происходит в двух-трех метрах от просеки. Лишь бы быстрее пройти. МЧС на тот момент не было. Мы же лезли в бурелом. Смотрели под каждой корягой, под каждым кустиком – ничего. Первая цепочка шла в 100 человек. Второй заход был в 2 часа ночи. Люди постоянно подъезжали – из Москвы после работы. В итоге к вечеру следующего дня Лизу нашли. Она погибла. Это был удар. Я сразу уехала в Москву – не хотела видеть, как выносят тело ребенка. С этого момента я поняла, что останавливаться нельзя, что всегда нужно искать до последнего. И продолжать заниматься поисками дальше и делать все от нас зависящее, чтобы больше этого не повторялось. С теми, кто был на тех поисках, мы создали поисковый отряд и назвали его в честь погибшей девочки. Из этого первого отряда сегодня осталось шесть человек – наш костяк.
Алина Павлюкова. Фото: http://publicpost.ru
– Сколько людей сегодня числится в поисковом отряде?
– Зарегистрированных – более 3500 человек. Что касается активных участников, которые выезжают непосредственно на поиски, их число за время существования отряда выросло в несколько раз. Я сужу по тому, что раньше на поиски пожилых людей выезжало около 30 человек, а сейчас – более 60. На поиски детей всегда едут больше. Когда искали Богдана Прахова, от нас приехало более 100 человек, притом что был будний день и поиски проходили во Владимирской области.
– Уж простите за циничность вопроса – ехали, несмотря на то, что шансы на благополучный исход были невелики?
– Когда перед выездом я говорила с сотрудником Следственного комитета, нас сразу предупредили, что мы можем найти… Но шанс, пусть ничтожный, все же был. Работали в связке с сотрудниками полиции. К сожалению, всего рассказать не могу, но мы отработали все, что могли. Наши волонтеры дежурили на вокзалах во Владимире и Москве – на случай, если ребенка похитили и собираются перевозить. На местности мы просматривали каждые закоулки, прочесали всю территорию. Ведь были случаи, когда похищенных детей возвращали. Например, в Перми, когда ребенка похитили из детского сада, вся общественность и СМИ буквально «встали на уши». Дело в считанные часы стало резонансным – ребенка отпустили. Поэтому мы надеялись, что найдем Богдана живым.
– И искали бы, пока не нашли? Или на каком-то этапе в таких случаях останавливаетесь?
– Если криминал, то на определенном этапе останавливаемся, как это было со студенткой МГУ Ириной Артемовой, когда через два месяца стало ясно, что поиски тщетны. Но если ребенок в лесу – мы будем искать до последнего: тут каждый час на счету. По бегункам – делаем перерывы.
– Вы ищите всех, на чьи поиски приходят заявки, или только детей?
– Мы ищем и бегунков, и пожилых людей – всех, кто потерялся. Но у нас есть определенные приоритеты: если приходят заявки на поиски взрослого и ребенка, сначала все силы будут брошены на поиски малыша. Если на лес и на город, то в первую очередь – лес. Это даже не обсуждается.
Совместные учения на аэродроме Кудиново 12.11.2011 (Фото Антона Тушина, www.ridus.ru)
– Как организована ваша работа?
– Как только к нам поступает просьба о помощи, на форуме открывается тема, и на нее откликаются все, кто может помочь. Организация происходит он-лайн: туда мы сбрасываем всю информацию, фотографии, ориентировки. Собираем экипажи при помощи инфо-координатора и делаем рассылку для всех зарегистрированных пользователей. Так мы привлекаем максимальное количество участников. На нашем счету более 100 найденных людей.
– Вы начинаете отрабатывать заявку сразу или, как полиция, выжидаете какое-то время?
– По детям работа начинается немедленно. Кстати, заявление о пропаже человека тоже нужно писать сразу: закон о трех сутках ожидания отменен. Бывают случаи, когда родители обращаются только к нам, и мы уговариваем их пойти в полицию написать заявление. Чем быстрее начнутся поиски и следственные мероприятия, тем больше шансов на благополучный исход.
– Полиция координирует ваши действия на поисках?
– У нас есть координаторы отряда, которые предварительно встречаются с полицией, обмениваются информацией, обсуждают задачи отряда, и начинается работа. Но дополнительно мы самостоятельно прочесываем территорию. По закону, нас не могут не пустить. Бывает, что местное начальство противится, но мы в любом случае ведем поиски, пока человек не будет найден. Хотят они этого или нет. Но чаще мы работаем сообща. Здесь помощь никогда не лишняя.
– С МЧС такие же отношения?
– Зачастую, когда ребенок пропадает, МЧС вообще не приезжает. Работает прокуратура. МЧС не обязаны это делать – это же не чрезвычайная ситуация. Но иногда все-таки спасатели подключаются. Был случай: пропал дедушка в Тверской области. Приехало пятеро мчсников. Побродили по лесу, вышли с пакетами грибов, никого не нашли и уехали. А дедушка лежал мертвым в 800 метрах от дома – мы нашли его через 1,5 часа после отъезда МЧС, когда сами начали поиски. С другой стороны, МЧС часто идет нам навстречу. Сейчас наши волонтеры активно едут на Кубань. Первые 13 человек на днях улетели бортом МЧС – ребята везли гуманитарную помощь, поисковое оборудование. Сегодня, опять же бортом МЧС, летят еще 40–50 человек, причем с машинами для работы в экстремальных условиях, которые пригнали из Твери. Но в самом месте катастрофы мы занимаемся адресной помощью: помогаем людям проникнуть в дома, доставляем гуманитарную помощь.
Учения на полигоне МЧС в Апаринках 08.10.2011. ЛА проводили этап по обучению прочесу местности (фото Ю.Ильинской)
– Летом, даже если обходится без таких трагедий, работы прибавляется?
– Сейчас у нас горячая пора. В основном, конечно, лето – это выезды в лесную местность. Очень много теряется детей: кто по грибы пошел, кто погулять. Но и в городе тоже работы прибавляется. С потеплением стало больше потерявшихся пожилых людей. Старики могут выйти подышать свежим воздухом, прогуляться и элементарно забыть, где они живут и как их зовут. Другая категория – бегунки. Они у нас круглогодично. Обиделись, с родителями поругались – и убегают из дома. Их мы обычно разыскиваем – сами они редко когда возвращаются.
– Эти «путешественники» успевают далеко от дома уехать?
– Кто как. Недавно у нас был совершенно потрясающий случай. Ольга Журина – девочка-инвалид по зрению. Вечером ушла из дома и не вернулась. Мы расклеивали ориентировки, искали на местности, перевернули всю Москву. Безусловно, с 13-летней слабовидящей девочкой могло случиться что угодно. Уже готовились к самому худшему, но через неделю Оля нашлась живая-здоровая в Можайске на автовокзале. Как она туда добралась – неизвестно.
– Бегунки – основная часть ваших «клиентов»?
– Не совсем. Большая часть разнарядок приходит на людей с психическими и умственными расстройствами. Это и шизофрения, и олигофрения, и аутизм. Меньше года назад мы искали мальчика с аутизмом. Роману Юданову 16 лет. Он гулял с няней и младшей сестренкой в районе Селигера. Вдруг он на что-то обиделся и побежал в лес. Няня не успела среагировать. Ребенка искали ночью – не нашли. Добровольцы прочесывали территорию несколько раз. А Рома тем временем сам вышел к дороге. Сказал, как его зовут, встретившимся людям, те отвезли его в больницу, где беглеца и нашли.
– Часто ли дети сами выходят из леса?
– Редко, так как в лесу пропадают в основном детишки до 10 лет. Например, последние подобные поиски окончились трагически. Ребенок 7 лет пошел собирать ягоды в лес. Для него это было привычным занятием, и родители не волновались. Ребенок пошел к реке… Тело выловили через сутки.
– Это родители отпускают детей одних в лес или малыши теряются?
– К сожалению, родители довольно беспечно относятся к опасностям, которые подстерегают ребенка в лесу, да даже в поселках. Был случай, когда мы в Смоленской области искали двухгодовалого ребенка. Его отпустили гулять с другом, которому было 3 года. Нормально, да? 2 и 3 года. Нашли быстро – за 12 часов. Искали очень интенсивно вместе с местными жителями. Нашли мальчика в нескольких километрах от дома. Он прятался.
– От кого?
– От всех. Проще всего найти ребенка, если он спит. Очень часто поиски осложняются тем, что напуганный ребенок прячется и не откликается на крики волонтеров. Кстати, именно поэтому в поисковых отрядах всегда есть женщины: на женский голос, в отличие от мужского, дети выходить не боятся.
– А родители найденышей к вам волонтерами приходят, какую-то помощь потом оказывают?
– Не часто, но бывает. В 2010 году мальчик Саша и его мама пропали в лесу. Их нашли здоровыми и невредимыми благодаря работе отряда. С тех пор Сашин папа – наш активный волонтер. Что касается помощи, то мы не берем денег – ни за поиски, ни спонсорские. И не возьмем! Единственная возможная форма помощи – это какие-то вещи, необходимые для поисков: батареи, навигаторы, рации, например.
– В поисковики всех принимаете, или все же нужна особая подготовка?
– Мы не организация, у нас нет никакой регистрации и официального статуса. Мы просто объединение неравнодушных людей. Поэтому рады всем. У нас есть и домохозяйки, и студенты, и менеджеры, и предприниматели. Прийти к нам может любой. Необходимые навыки волонтеры получают в отряде. Мы регулярно проводим сборы и обучающие семинары по медицине, ориентированию в лесу, картографии, даем инструктаж по методам поиска. Всему научим – просто приходите!
С Алиной Павлюковой беседовала Екатерина Люльчак
