Для начала зададимся более общим вопросом: нужно ли священнику хоть какое-то образование помимо школьного? Вряд ли кто-то всерьез будет отстаивать отрицательный ответ на этот вопрос. Человек без образования может быть пастырем Христовых овец лишь в одном случае – если он стяжал любовь и смирение. При этом быть смиренным не означает говорить «я хуже всех, я хуже всех». Смирение – это полная открытость Богу. Если священник говорит на исповеди: «Знаешь, друг, я неучен, на этот твой вопрос ответить не могу. Но давай мы вместе помолимся, – может быть, Господь по твоей вере откроет нам Свою волю», – тогда он может не иметь образования. Но часто ли мы такое слышим? А если и слышим – то от простецов ли?

Говоря о светском образовании, мы явно или неявно противопоставляем его образованию церковному, духовному, богословскому – т. е. семинарии. Поэтому скажем несколько слов о семинариях, чтобы более не возвращаться к этой теме.

 

Следует признать, что несмотря на длящиеся уже полтора десятка лет реформы, наши духовные школы в большинстве своем пока что не способны давать образование, сопоставимое по уровню со среднестатистическим государственным вузом. Студенты, критерии приема которых в семинарию по-прежнему остаются невнятными и негласными, занимаются не столько учением, сколько пением в хоре, дежурством на вахте, мытьем котлов и т. п. Не хотелось бы сейчас вдаваться в дискуссии о душеполезности этих и подобных им послушаний. Однако ясно, что за пять лет, проведенных в стенах духовных школ, студенты вряд ли имеют возможность в должной степени освоить богословские и гуманитарные науки, предусмотренные учебным планом.

Таким образом, если будущий священник действительно хочет получить образование, то ему прямой путь в светский вуз. Но тут возникает сомнение: а нужно ли тратить лучшие годы жизни на то, что в дальнейшем церковном служении скорее всего не пригодится? Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо понять, чем, собственно, является высшее образование.

Наименее очевидное, но, быть может, важнейшее предназначение образования – приобщение к отечественной и мировой культуре, обретение определенного кругозора, который не зависит напрямую от количества прочитанных книжек и вызубренных учебников. Такому приобщению способствуют как общеобразовательные курсы (в первую очередь философия), так и, главным образом, живое общение со старшими коллегами – профессорами, преподавателями. Погружаясь в питательную среду интеллектуальной работы, творческого поиска, студент ощущает свою причастность к предшествующим поколениям и сам становится способным в дальнейшем выступить в роли носителя и транслятора культурных и научных традиций. Сказанное справедливо в первую очередь для университетов (в традиционном смысле этого слова), но может быть отчасти приложимо и к вузам практической направленности.

Я закончил филологический факультет Московского университета. На первом курсе у нас был страшный предмет – введение в языкознание. Страшен он был тем, что читал его профессор О. С. Широков (1927–1997). Олег Сергеевич был искренне убежден, что студент университета (неважно, что это всего лишь вчерашний школьник) должен быть знаком с мировой историей, литературой, философией, иметь представление об этногенезе, отлично знать географию и многое другое. На эк з амене в одном из билетов стоял вопрос: учителя ваших учителей. И нельзя было отговориться, что нам-де этого не рассказывали. Если и не рассказывали, то должны были поинтересоваться. Сам Широков считал себя учеником Александра Александровича Реформатского (1900–1978). Тот, в свою очередь, прошел выучку под руководством Дмитрия Николаевича Ушакова (1873–1942), а учителем Ушакова был Филипп Федорович Фортунатов (1848–1914) – основатель Московской формальной школы.

Спору нет, для человека, избравшего путь священства, крайне важно восприятие живого опыта душепопечения, усвоение богослужебных традиций, участие в Евхаристии. Однако полученное содержание нужно уметь облечь в форму, доступную пасомым. Священник имеет дело отнюдь не с монахами, а с людьми семейными, работающими в самых разных сферах. Среди мирян (особенно в крупных городах) немало студенческой молодежи – к ней и должна быть обращена миссия, о которой нынче так много говорят. Пастырь – учитель, наставник – должен быть не менее, а более образованным в сравнении со своими пасомыми, он не может позволить себе сомнительное удовольствие общаться с прихожанами на птичьем наречии, усвоенном из книжек позапрошлого столетия. Думается, университет вполне может способствовать решению этой задачи.

Вторая функция высшего образования – приучение к строгости мысли, к работе с источниками, к критическому восприятию и оценке информации. Очевидно, что подобные умения для священника неоценимы. Скольких бурь в стакане из-за ИНН и паспортов можно было избежать, если бы все наши пастыри имели способность к трезвенному взгляду на вещи. Образованный иерей не будет поверять Евангелие брошюрками, изданными в деревне Малые Пупки; вышколенный ум не поставит высказывания анонимных старцев выше голоса отцов Церкви; пастырь, умеющий выстраивать иерархию ценностей, не станет уравнивать царя земного с Небесным Царем. Если же навык критики и самокритики у  священника отсутствует , если он легко поддается внушению со стороны носителей разного рода маргинальных идей – тогда нередко начинается борьба с ветряными мельницами, которая дорого обходится и самому священнику, и тем, кто вверил себя его руководству.

Последнее (может быть, кому-то покажется, что с этого нужно было начать) – это знания. Они, разумеется, важны для профессиональной деятельности. Но, будучи невостребованными в течение нескольких лет, они постепенно изглаживаются из памяти – к немалому огорчению тех, кто потратил огромные усилия для их приобретения. Однако усилия эти в любом случае не тщетны: опыт самодисциплины, самопонуждения – своеобразного аскетизма, по слову патриарха Кирилла, опыт выполнения огромного объема работы в режиме постоянного цейтнота, научение отсекать второстепенное для сохранения главного – всё это, безусловно, пригодится каждому человеку, а священнику – вдвойне.

В заключение следует сказать, что светское образование для священника по нашему мнению весьма желательно, но всё же необязательно. Освоение же семинарского курса для будущего пастыря безусловно необходимо. Но для людей, приходящих в духовную школу после вуза, должна быть разработана специальная программа второго образования, рассчитанная максимум на три года. Ибо тратить пять лет на мытье котлов, при всей спасительности этого занятия, – непозволительная роскошь.

Читайте также:

Святые и светское образование

Средняя школа и высшая школа: дайджест материалов портала «Правмир»

Билет в профессию

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.