Чтобы узнать жизнь, нужно просто прийти в храм и поговорить с обычными людьми. С бабульками-свечницами, с бородатыми отцами семейств, с многодетными мамками, с местными чудаками и теми, кто «поцивильней». И «прикоснуться» к их судьбам, удивительным, неповторимым и, порой, страшным. Многие испытали и имели все, и только здесь нашли смысл и настоящую радость. Любовь, милость и помощь Божию.
Было это ранней осенью, восемь лет назад, на Украине, в тихой глубинке, о которой у нас в Москве почти никто не слышал.
После свадьбы мы с мужем жили там какое-то время, и там же родилась наша первая доченька Варя. Я успела полюбить и ту землю, и тех людей – каких-то настоящих и бесхитростных. Мы каждый год приезжаем туда, и я почти сразу бегу в наш маленький храм, по которому очень тоскую, и где меня помнят и ждут. Я люблю ту приходскую жизнь – «ароматную», со своенравным характером, кипящими страстями, громкими выяснениями и забавными казусами. И, одновременно, очень домашнюю и сердечную….
…Приближалось Рождество Богородицы… Тихий и нежный праздник, который я всегда очень жду.
Есть у православных украинцев чудесная традиция. Если где-нибудь «престол», то в гости ждут ВСЕХ. После Литургии будут накрыты столы, и каждого — знакомого ли, или нет — усадят, накормят и напоят.
…«В селе П. церковь в честь Рождества Богородицы. Завтра у них храмовый праздник, — сказал после Всенощной наш отец Димитрий (второй священник). – Звонил батюшка. Всех приглашал. Лично у меня в машине еще два свободных места». Его счастливыми попутчиками оказались мы с мужем. Остальные отправились своим ходом.
Выехали рано. О. Димитрий собирался служить вместе с о. Николаем, тамошним настоятелем, стареньким и всеми уважаемым священником.
На Литургии было битком народу — со всех окрестных сел. Почти все причащались. О. Николай говорил проповедь. Помню, он несколько раз повторил: «Вы, главное, всегда любите – Бога, родителей, друг друга. Если будет в вас любовь, то Господь за все помилует. Родные мои, вы только любите».
Потом он всех угощал конфетами. И вокруг со счастливыми глазами и протянутыми руками толпились девчонки, мальчишки и бабульки.
Закончился молебен. «И теперь, после трапезы Христовой, приглашаем всех разделить с нами нашу нехитрую земную трапезу», — сказал о. Николай.
Столы накрыли прямо на улице — было еще тепло, больше 25 градусов. Светило солнце, в садах краснели поздние яблоки, а многие уже лежали на земле. И ветер доносил их сладкий аромат – неповторимый запах ранней осени.
В тени одного из виноградников со свисавшими отовсюду спелыми гроздями стояли накрытые, но пока никем не занятые столы. Мы, «делегаты» от нашего прихода с о. Димитрием во главе, решили устроиться там.
Прочитали молитву перед едой… Не буду описывать, что значит «нехитрая украинская земная трапеза». Это отдельная тема.
Сели… «Есиповна, пУпочек, пУпочек курячих попробуй», — кричала кому-то через весь двор полная румяная женщина… «Эх, наливочка», — удовлетворенно крякнул бородач за соседним столом. «А шо это вы ничего не кушаете? — закудахтала надо мной одна из местных прихожанок. — Таки худесеньки»…
Я поела, выпила домашнего вина (отменного, скажу я вам) и сидела расслабленная и умиротворенная. И смотрела на всех этих людей, таких разных, многие из которых уже стали мне родными.
Вот Ольга и Вадим. Года два назад машина сбила их 3-летнюю дочь. Девочка умирала в больнице, и врачи уже не могли ничего сделать. Вся семья была некрещеная, а Ольга еще и увлекалась восточной мистикой. Вадим не отходил от кроватки малышки, забинтованной, обвешанной капельницами. Там в больнице он и встретил о. Димитрия, который пришел кого-то причащать. О чем они говорили – не знаю, но вскоре ребенка крестили прямо в палате. И каждый день батюшки вместе с прихожанами молились о ее выздоровлении. Девочка поправилась. Вон она бегает. Вскоре крестилась вся семья, теперь они в храме и мы дружим. И они очень любят приезжать к о. Димитрию в его сельский дом и помогать по хозяйству…
Смотрю на самого о. Димитрия. Высокий красавец, добрый, любвеобильный и очень внимательный к людям. Рядом с ним самому хочется стать лучше. Он безошибочно помнит, какое ухо у какой бабки глухое, и на исповеди сразу становится с «нужной» стороны. У него четверо деток, а матушка руководит хором и преподает в воскресной школе. Глядя на них, часто забываешь, что это просто люди, со своими человеческими делами и проблемами. Кажется, что они живут только Богом. А ведь в юности батюшка был первым хулиганом у себя в городе. «Плохо кончит», — говорили о непутевом кудрявом Димоне учителя. «Но мама за меня крепко молилась», — объясняет он.
Рядом с ним сидит Машка — местная«дурочка». Многие ее так и называют – Машка, обращаются к ней на «ты», а ей уже давно за 60 лет. Кто она, откуда, никто не знает. Почти все свое время женщина проводит в храме, очень любит детей, а они ее. Она и сама ведет себя как ребенок. А еще она всем сердцем предана о. Димитрию … И Богородице…
Как-то в наш городок привезли чудотворную икону Божией Матери. Всего на сутки. Весь день шли в храм люди. В какой-то момент к святыне подошла важная и очень душистая дама. Машка почему-то начала дергать ее за рукав и смеяться. «Отстань, дура! — со злостью выпалила женщина. — Уберите ее кто-нибудь».
Это услышал о. Димитрий. «Богородица пришла и к дурам», — тихо сказал он. Дама опешила, но больше, почему-то опешила Машка. Она посерьезнела, встала перед иконой на колени, поклонилась и тихо вышла из храма. И теперь она, приходя, долго стоит перед каким-нибудь образом Божией Матери. Смотрит на Ту, которая пришла и к ней — к«местной дурочке»…
Сейчас Машка о чем-то шепчется с Петей, своим большим приятелем. Вообще-то парня зовут Питер и он из Нигерии. Но крестили его здесь, на Украине, в честь апостола Петра.
Несколько лет назад черный как смоль Питер приехал в Москву из своей Африки учиться. Однажды на улице он познакомился с Олесей, гарной украинской дивчиной. Она гостила у родственников. И был сражен наповал длинной русой косой, бездонными голубыми глазами и всем остальным, не менее прекрасным, чем природа в избытке ее наградила. А вскоре и Питеру удалось завоевать ее расположение.
Но настала пора Олесе возвращаться в свою украинскую глубинку. «Я к тебе пиехать, обязательно пиехать», — кричал вслед уходящему поезду бегущий по перрону Питер. Как в популярной мелодраме. Но слово свое сдержал.
Родные Олеси, простые украинские работяги, были, скажем так, несколько озадачены, когда на пороге их квартиры возник классический африканец с букетом и ослепительной белозубой улыбкой. Но тихая всегда Олеся проявила редкую непреклонность. А о. Димитрий, к которому папа, мама и два брата – амбала (наши прихожане) помчались за подмогой, поговорив с молодыми людьми, только развел руками и назначил дату крещения протестанта Питера, а затем и венчания.
На свадьбе гуляло много народу. Пили, пели, плясали, общались с необычным женихом. «Не «че», а «ШО»» — в пятый раз объяснял ему Роман Васильевич, дядя невесты. – Ты шо, не вдупляешь?». «Вот из «не вдупляешь»? Олэся, транслэйт», — шептал любимой озадаченный жених. Но та только смеялась. А дядя Рома обреченно махал рукой: «С этим каши не сваришь».
Петя закончил учебу. Сейчас у него здесь свой маленький бизнес – он продает солнечные очки. И помогает в храме. Старушки, которые сначала смотрели на него с опаской, очень его полюбили и называют Петенькой и внучком. Парню здесь очень нравится, он уже со знанием дела «шокает», «трескает» сало с чесноком и просится у батюшек поалтарничать. Но они пока не решаются. А Олеся вот-вот должна родить, поэтому она и не приехала…
Ольга Ивановна, заведующая роддомом… Солидная, серьезная и успешная. Провинциальная «владычица». Ее побаиваются и перед ней заискивают. «Я всю жизнь работаю в роддоме и насмотрелась всякого, — сказала она как-то мне. — И теперь точно могу сказать, зачатие и рождение ребенка — это Божие чудо. И смерть человека — тоже. Как, собственно, и все вокруг. Бывают случаи, которые нельзя объяснить никакой наукой, а только присутствием Божиим в нашей жизни. Вот я и в церкви»…
К Ольге Ивановне подошли Игорь с Дашей. И их пятеро детей. Глядя на счастливые лица этих людей, никто не поверил бы, через что им пришлось пройти.
Для обоих это второй брак. Первую жену Игоря, которую он очень любил, насмерть сбила машина. Он остался с маленьким сыном Илюшей.
Игорь очень тяжело переживал смерть жены, сам много раз был на грани самоубийства. Спасало то, что он был человеком верующим. И сын. А однажды в храме он познакомился с Дашей — девушкой с огромными грустными глазами. Потом ему рассказали, ее муж умер от рака, и она осталась с двойняшками на руках.
Ребятам было о чем поговорить, а со временем из дружбы и желания поддержать друг друга родилось нечто большее. И теперь у Илюшки и двойняшек Васи и Вани, есть еще и две сестренки — Наденька и Полина.
А вот Валерия, женщина лет сорока. «Здравствуй, Чудо Божие», — с улыбкой поздоровалась с ней Ольга Ивановна. Чудо… Десять лет назад Лера была практически инвалидом. У нее было настолько больное сердце, что при ходьбе женщина задыхалась. А тут еще и беременность. Плача, она позвонила о. Евгению (нашему настоятелю, батюшке строгому, которого многие побаиваются). А через некоторое время пошла в женскую консультацию — становиться на учет. В поликлинике ей сказали: «Вы все равно не выносите, быстро на аборт». Врачи роддома кричали: «Даже если доносите – сдохнете во время родов!».
В итоге Лера с мужем поехали рожать в другой город. Рассказывают, что о. Евгений и о. Димитрий собрали всех прихожан и служили молебен Богородице. Лера родила прекрасную девочку, а сердце у нее почти пришло в норму. Так что позже появились на свет еще двое мальчишек. «Чудо»,- разводили руками врачи…
Аллочка и Верочка. Две подружки – хохотушки. Вера работает у нас в свечной лавке. А Аллочка – в трапезной. Познакомились они, когда Алла, человек в то время совсем не церковный, пришла звать батюшку на отпевание. Соседи попросили, у них умерла бабушка.
«Где тут попа заказать?! Похороны!» — почти выкрикнула она, деловито распахнув дверь в лавку. Мы с Верой как раз пили чай. Я поперхнулась… «Вам батюшку с кладбищем или без?» — без тени смущения уточнила Верочка, опытный церковный «менеджер».
«Попа заказывали?» — раздался тут из-за спины Аллы громкий голос настоятеля о. Евгения, который, как оказалось, слышал этот милый диалог. Женщина покраснела. А батюшка взял с полки какую-то книжку и подарил ей. Знаю, что потом, после отпевания, они долго беседовали. И в итоге Аллочка пришла работать в нашу трапезную.
Она как-то очень быстро вошла в церковную жизнь и полюбила службы. А какой борщ варит Аллочка, вы себе не представляете. Сложно пройти мимо, когда из окон трапезной доносится этот умопомрачительный аромат.
Правда, от такой резкой трансформации Аллочкиного сознания очень страдает ее материалистически-настроенный муж. Мужчина каждый день слушает о грядущей геенне огненной за свое упорное нежелание воцерковиться. И однажды, выпив для храбрости, он даже приходил к о. Евгению с просьбой как-то повлиять на ситуацию. Но я думаю, все у них будет хорошо…
Глядя на нашу Аллочку, я часто вспоминаю себя. Мой приход в храм был также быстр и радикален. Началось с того, что я возмущенно прыгала вокруг одного моего верующего знакомого, размахивала руками и доказывала ему, что «Бога нет». А в ответ он позвал меня к ним в храм и познакомил с батюшкой. Было это в Москве. В общем, я допрыгалась. Через короткое время я уже полностью «сменила имидж», купила «у Матроны» четки и читала в метро огромный молитвослов. А своим домашним устроила «православный террор», обвиняя их в вопиющем неблагочестии…
Рядом со мной сидели еще два неразлучных друга — Петр Трофимович, интеллигентный пожилой директор одной из местных школ, и молодой мужчина по имени Марк. О Петре Трофимовиче я знала, что он был из глубоко верующей семьи. Всю жизнь работал с детьми, своих убеждений никогда не скрывал, и как его не уволили, не понятно.
Марк же был бывшим вором — рецидивистом по кличке Филолог. За огромную любовь к русской литературе. Еще он был алкоголиком в завязке.
Несколько лет назад Марк не признавал ни Бога, ни церквей, а, как-то в очередной раз «откинувшись», шел пьяный по улице и встретил о. Евгения. Встав в позу, Марк начал на всю улицу декламировать Блока:
«Что нынче невеселый, товарищ поп?
Помнишь, как бывало, пузом шел вперед
И крестом сияло пузо на народ!».
О. Евгений вызвался проводить незнакомого пьяного чтеца домой и по пути много рассказывал о нашем храме, о Боге. Марк же ему – о зоне и понятиях. А через пару недель он уже с энтузиазмом мел церковный двор и, зайдя в храм, с интересом рассматривал иконы. А еще купил в лавке Библию. «Люблю почитать», — объяснил он тогда.
На почве любви к литературе, ну и церковной жизни, конечно, Петр Трофимович с Марком и подружились. В тот момент, за столом, они беседовали о Куприне.
А вон бабка Женя… Всегда тихая, в беленьком платочке. Не пропускает ни одной службы. Во время Евангелия с ней уже много лет происходит одно и то же. Она начинает пронзительно визжать, а потом теряет сознание и камнем падает на пол. Подходит батюшка, читает над ней какую-то молитву и бабка Женя приходит в себя. О. Димитрий говорит, что эта «одержимость у нее с рождения. Как инвалидность. А человек все равно идет к Богу. И это ему зачтется»…
Любовь Николаевна… Пятнадцать лет назад у нее погиб единственный сын. Утонул. А муж ушел к другой. Женщина резала себе вены, но выжила. А потом просто лежала дома, ничего не ела и мечтала умереть. Кто-то узнал об этом и рассказал отцу Евгению. Сама она в церковь тогда не ходила. Батюшка стал ее навещать, уговаривал, кормил. Постепенно Любовь Николаевна пришла в себя и уже много лет она буквально живет в храме. Много молится и всегда ищет, кому бы помочь…
Иван… Из-за него у нас в городке был целый скандал. Человек известный и обеспеченный. Хозяин нескольких магазинов. Рассказывал, что на пороге своего тридцатилетия, он, как и многие, начал задумываться о смысле жизни: «Бабок куча, а все равно тоска».
Как-то Иван проходил мимо храма и решил зайти, просто ради любопытства. «Была служба, я постоял, посмотрел. Ничего не понял, но мне понравилось». Пришел второй раз, третий, потом – регулярно. Начал исповедоваться, причащаться, женился на своей девушке, с которой много лет сожительствовал. И даже закончил курсы звонарей.
А год назад Иван на свои деньги купил два микроавтобуса – о. Димитрию, у которого вообще не было машины, и второй- для храма. Неравнодушные атеисты, узрев в скромном церковном дворике два «нехилых» авто тут же прозвали настоятеля «завгаром» (заведующим гаражом) и накатали «телеги» в СБУ (Служба Безопасности Украины) и налоговую инспекцию, смысл которых заключался в том, что «попы совсем оборзели и проворовались». А когда выяснилось, что это все Иван, то местное нецерковное население решило что «мужик попал в секту, и у него съехала крыша»…
Сергей…. Он на несколько дней заскочил в наш городок, к родителям. Не мог надолго оставить свою любимую жену Дусю. Она же находилась в этот момент где-то в Крыму, рядом с медицинским центром, где ей могли делать гемодиализ.
У Дуси нет обеих почек. Ей удалили их в 15 лет, и с тех пор, чтобы жить, она три раза в неделю проходит эту процедуру. Дважды девушке пытались подсадить почку, но она отмирала прямо на операционном столе.
С Сергеем они познакомились пять лет назад в Киеве. В свободное от работы время молодой человек пел в церковном хоре. Однажды им предложили попеть в часовенке при больнице. Там, уже в тяжелом состоянии, лежала Дуся. Она была очень слаба, ела через катетер и передвигаться могла только на инвалидной коляске, на которой и ездила из палаты на службы в часовню. Сергей рассказывал, что его просто потрясла внутренняя сила этой слабенькой больной девушки, ее доверие Богу. Через какое-то время молодые люди поженились. Многие этого не понимали. «Зачем ему это?» — спрашивали. «Просто по-другому было нельзя», — сказал как-то Сергей.
Произошло чудо. Дуся окрепла, она не только забыла об инвалидной коляске, но и поет в хоре вместе с Сергеем. А еще они много путешествуют. Но конечно, только по тем местам, где рядом есть гемодиализ. И, знаете, я не перестаю поражаться мужеству и вере этих людей, которые не побоялись пустить в свою жизнь эту великую любовь, которая может все.…
А в стороне от всех сидит Федор, человек сложной и трагической судьбы. Он не местный. Говорят, что когда-то он был отцом Феодором, а еще ранее – бандитом, который держал в страхе несколько сел.
В тюрьму, куда его посадили, приходил батюшка. Зек Федя проникся его проповедью и решил полностью изменить жизнь. И изменил. Через несколько лет после освобождения он как-то добился, чтобы его рукоположили. Какое-то время служил, но потом запил, загулял и ушел из семьи. Отца Феодора лишили сана.
Прошли годы… И вот мрачноватый и молчаливый Федор появился у нас в городке и начал приходить на службы. Тихо стоял в уголке. Люди прослышали про его историю. Многие на него косятся, а особо «благочестивые» шипят в след: «Ууу, расстрига».
Видно, что ему мучительно тяжело. Но все равно он приходит и старается делать на подворье самую трудную и грязную работу. О. Евгений и о. Димитрий относятся к нему очень тепло. А он им очень благодарен, это видно. И даже приехал с нами на праздник. Однажды я набралась храбрости и спросила Федора: «А правда, что вы..». «Правда, — ответил он. – И мало что может быть страшнее. Помолитесь за меня».
…В общем разные были люди, победнее и побогаче, умные и попроще, с разными характерами и судьбами. Одно у нас было и есть общее — мы все идем ко Христу. Идем трудно, хромая, спотыкаясь и падая. Но мы идем.Каждый своим путем – через беды, скорби, пустоту, радости, молитвы матерей.
А еще тогда, глядя на них на всех, я вдруг поняла, что в тот день не просто родилась Богородица, а Она пришла в мир ради каждого из нас – ради меня, дуры Машки, одержимой бабки Жени… Ради «неземного» отца Димитрия и чернокожего Петьки… Ради «попа-расстриги» Федора и вора-рецидивиста Филолога. И ради того бородатого мужика «эх, наливочка», который, подперев рукой щеку, уже пел сам с собой какую-то застольную…
Пришла тихо и скромно. Без фейерверков, елок, игрищ и колядок. А с тихой благодарной молитвой старой Анны, которая дождалась свою доченьку. И, наверное, с нежной колыбельной, которую она пела этой маленькой девочке. Девочке, с которой начинается наше спасение….
