Впервые защитники 31-й больницы услышали о ней, когда ее решили закрыть. То есть защищали ее, руководствуясь слепой верой врачам и слепой ненавистью к судьям Арбитражного суда – пишет Валерий Панюшкин, осмысляя причины возникновения мощной волны защиты.
Вслепую?
Только веря в то, что врачи — хорошие, судьи – плохие?
Волну протеста против перевода и переформирования больницы разогнали, конечно, питерцы. Те, кто хорошо знает, что за больница такая, и что там лучший на Северо-Западе центр детской онкологиии.
Получилось разогнать волну, потому что у людей работает здравый смысл и логика. По здравой логике нельзя забрать что-то работающее у более слабого (детей с онкозаболеваниями) и передать более сильным (чиновникам для поддержания здоровья). «Переведем, а потом в кратчайшие сроки достроим» – все слишком хорошо знают, чем это заканчивается. Если бы речь шла о том, что вот, мы построили супер новый центр для пациентов, а старую больницу переоборудуем под поликлинику – был бы другой разговор и другая реакция (даже если бы с насиженного места не все врачи захотели переезжать).
Те же, кто защищали больницу, ничего о ней не зная, – да, таких было немало. Более того, про Арбитражный суд большинство тоже услышало впервые за долгое время. Да и нет в народе слепой любви к врачам (попробуйте на любой кухне завести разговор о современной медицине) и особой кровной ненависти к судьям, кстати, тоже.
В обсуждении новых реформ и законопроектов часто звучат обвинения:
Вы впервые об этих сиротах вообще услышали!
Вы в 31-й больнице и не были ни разу!
Да когда вы вообще последнюю книгу прочитали? А тоже лезете разговаривать про развал гуманитарного образования.
А дело тут вот еще в чем. Нерв многочисленных ожесточенных дискуссий последнего времени проходит совсем не по линии люблю-ненавижу, а по линии профессионал-непрофессионал.
Доверяют специалистам и практикам.
Не доверяют теоретикам, среди чиновников их немало. Чиновники от образования, никогда не работавшие преподавателями, чиновники оборонной промышленности с гуманитарным образованием, чиновники военной системы, не служившие в армии, реформаторы медицины, ни дня в ней не проработавшие.
О 31 больнице все было не очень понятно, пока не высказались врачи больницы. Жестко и однозначно – перевод, разъединение и переформирование больницы ее убьет. Не было ни одного выступления врача больницы о том, что Арбитражный суд вместо детской онкологии – это хорошо и правильно.
Кстати, с законом Димы Яковлева та же история — с одной стороны есть огромное сообщество специалистов, которые категорически против стремительного запрета на усыновление в США. Вот организации, выступившие против. Вот есть Александр Гезалов, который и сам прошел детский дом (единственный сейчас в живых из своего выпуска), и всю жизнь отдал на решение сиротских проблем. Он – против. С другой стороны, есть депутаты, которые еще только летом проголосовал за продолжение усыновления в США и ратификацию конвенции. Есть Павел Астахов, который занимается проблемами детей по долгу службы последние года три, до того подробно в интервью рассказывал о том, насколько лучше, качественнее и дешевле рожать во Франции, и невыполненных обещаний уже нажил (Скажем, в 2010 году господин Астахов пообещал в кратчайшие сроки найти приемную семью для Артема Савельева, которого вернула американская семья, на сегодняшний день мальчик по-прежнему живет в хорошем интернате — детской социальной деревне-SOS, а господин Астахов объясняет это тем, что мальчику трудно в семье и нужен коллектив).
Будь, например, половина экспертов и специалистов за, другая – против – был бы один разговор и один градус полемики.
Когда все специалисты одного мнения, а чиновники другого – думающий будет слушать профессионалов. Манипулируемый – теоретиков.
Преодолеть этот разрыв просто. Всего лишь
— Чиновников будут назначать из профессиональной области – «Лучше делать то, что ты делать мастер»
— Чиновникам запрашивать мнение экспертного сообщества, слушать его и обсуждать. Решили переделать ее под ведомственную – запросили мнение врачей. Те сказали – да, хотим переехать, вот бы нам развернуть онкоценр в такой-то больнице. Начали обсуждения и анализ возможностей.
И не решать трудности сильных проблемами слабых.
Просто?
Осуществимо?
