Любой политический – тем более, военный – конфликт сопровождает одичание, вызванное именно тем, что обе стороны представляют конфликт как этический – конфликт добра со злом. А силам добра все можно – ведь они противостоят вселенскому злу. Можно убивать случайных и невинных людей, можно обездоливать, можно совершать мерзости, которые еще месяц назад показались бы немыслимыми – ведь все это ради борьбы со злом!
Сергей Худиев
И, конечно же, можно лгать, лгать и лгать. Там, где люди ради своих высоких и, конечно же, таких справедливых, целей, освободили себя от заповеди «не убий», о заповеди «не лжесвидетельствуй» уже никто не вспоминает. Пропаганда с обеих сторон безудержно лжет и не видит в этом ничего неправильного. Ведь они лгут, чтобы помочь правому делу.
В эпоху интернета нужно признать одну особенно неприятную вещь относительно пропаганды – ее не навязывают потребителям, они сами охотно ее берут.
В эпоху газет и радио, когда государства могли обеспечить (временно, на период войны, или постоянно) информационную монополию, можно было говорить о том, что люди являются жертвами – их просто лишили, чисто внешним образом, доступа к информации, неугодной властям.
Сейчас людям доступна любая информация – по щелчку мыши, и они являются жертвами не больше, чем, скажем, потребители спиртного. Их никто не неволит его покупать и пить.
Люди предпочитают верить в ложь, потому что им это комфортнее. На самом деле, ООН не подтверждало «участия российских спецслужб в трагедии в Одессе». Джен Псаки, при всех выдающихся достоинствах этой дамы, не заявляла, что беженцы с Украины бегут в Ростовскую область, чтобы подышать там горным воздухом. Украинские войска совершили много дурного, однако украинские танки не въезжали в город Ровеньки под российским флагом и не истребляли его жителей. И, конечно, Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл не благословлял «путинскую агрессию против Украины».
Причем убедиться в том, что все это неправда, очень просто. С ООН и Псаки достаточно поискать (и не найти) английский оригинал соответствующих высказываний. В случае с Патриархом даже и языков знать не надо, он достаточно ясно и неоднократно выражал свою позицию по-русски. Житель Ровенек сам пишет в сети, что никакие танки к ним не приезжали.
Причем попытка указать людям на то, что они распространяют явную ложь, чаще всего приводит к тому, что они начинают говорить, что эта деталь, может, и ошибочна, но в целом-то картина ясна. Сожжение людей в Одессе устроили российские спецслужбы – ну кто же еще, даже если ООН об этом ничего не сообщает.
Джен Псаки в целом являет тот образ невежества, высокомерия и некомпетентности, который характерен для американской внешней политики, даже если конкретно этих слов она не говорила. Порошенко – нацист, даже если какие-то конкретные сообщения о зверствах его армии – ложные.
И, конечно же, если Патриарх Кирилл не кидается поддержать нашу версию событий целиком и полностью, то это потому, что он благословляет «путинскую агрессию», как бы настойчиво он ни подчеркивал, что «Церковь находится над схваткой и сохраняет миротворческий потенциал». Нахождение над схваткой, миротворчество – это же и есть злостная помощь врагу, причем в глазах обеих сторон.
У людей есть картина мира, в которой им комфортно, роли злодеев и героев прочно распределены, и человек может спокойно зачислить себя в герои – ведь он на правильной стороне, он противостоит фашистскому Киеву, или, напротив, не менее фашистскому Путину, которого, как в старом советском анекдоте, всякий может, выйдя на площадь, обозвать разными словами.
То, что удобно встраивается в эту картину, принимается с восторгом, даже если это очевидная ложь. То, что не подходит – отвергается, даже если это несомненная правда. Люди выстраивают себе такую картину реальности, в которой им комфортнее. В которой чистый спирт патриотического восторга никто не пытается разбавить водой сомнений. Беда в том, что упоение этим спиртом вызывает крайне серьезные как этические, так и практические проблемы.
Заповедь «не лжесвидетельствуй» относится ко всем – к тем людям, которые вам нравятся и, особенно, к тем, которые не нравятся. Впрочем, она именно про людей, которых вы не любите – на своих друзей и союзников вы и так не станете клеветать.
Заповедь «не убий» запрещает также подстрекательство к убийству, одобрение и прославление убийства. Распространять ложь, которая должна вызвать ненависть и побудить к убийству – это нарушение заповеди. Те, кто делают это, находятся в упорном и нераскаянном грехе и подвергают свои души опасности вечной погибели.
На чисто практическом уровне достижение каких-то реальных целей требует реальной оценки ситуации.
Несомненно, для сторонника киевской власти психологически комфортнее считать происходящее на юго-восточной Украине «агрессией Путина», иностранным вторжением, которое, может быть, и поддержали кое-какие немногочисленные местные коллаборационисты из числа местных алкоголиков, наркоманов и бандитов. В этом случае никакого национального примирения искать не надо, надо просто пойти войной, выгнать иностранных захватчиков, после чего благодарное население станет забрасывать БТРы нацгвардии цветами.
Можно считать по-другому – это местное восстание, вероятно, поддержанное извне, но местное, и задача состоит в достижении национального примирения, в привлечении симпатий населения – или, по крайней мере, в преодолении его недоверия.
Руководствоваться первой, комфортной версией, в то время как верна вторая, было бы катастрофически неверно. Насилие только способно превратить недоверие в ненависть и сделать диалог очень и очень трудным. Даже если возможности для диалога разрушены, можно, хотя бы, тихо, по-европейски разойтись, как чехам со словаками.
Несомненно, для сторонника повстанцев психологически комфортнее верить в то, что нынешний киевский режим – нацисты, которые ставят перед собой цель геноцида русского населения. Как и в случае с симпатизантами киевской власти, людям всегда приятно верить в то, что они противостоят абсолютному злу.
Но каковы могут быть практические последствия такой веры? Конфликт завершается либо примирением, либо уничтожением одной из сторон. Убеждая себя в том, что другая сторона – абсолютное зло, с которым входить в соглашения в принципе невозможно, люди оставляют себе только одну опцию – уничтожение.
Уничтожить киевский режим, который пользуется значительной поддержкой на самой Украине, можно только ценой очень большой крови – при этом русской крови. Впрочем, никакой национализм никогда не бережет крови сограждан – но поэтому национализм и является крайне негодным средством для достижения каких-либо позитивных целей.
Если наша цель – сбережение человеческих жизней и минимизация человеческих страданий, то надо будет договариваться. Нравится нам Порошенко или нет, его выбрали, он президент. Кстати, пламенным украинским патриотам он тоже не нравится – я читал блоги, в которых его проклинают за нерешительность и обвиняют в предательстве.
И если у нас вообще есть какие-то обдуманные цели – кроме цели быть расходным материалом в чужих играх – нам обязательно надо будет избегать лжи. Невозможно достигать каких-то реальных целей, руководствуясь комфортной, а не реальной картиной мира. Нет ничего глупее, чем доверять собственной пропаганде.
