О счастье земном и благе небесном
— Отец Валериан, насколько в христианской традиции корректно говорить о счастье? Может ли христианин стремиться земному счастью или у него должны быть более высокие цели в жизни?
— В Вашем вопросе уже присутствует ответ. Быть может, я ошибаюсь, но само слово «счастье» означает часть, которая сопричастна некоему целому понятию.
Несчастье современного человечества заключается в том, что, как прекрасно сказал Святитель Николай Сербский, человечество перестало понимать. Он говорит: «Первые люди немного знали и все понимали, потом стали знать больше, но меньше понимать. Наконец (и это мы видим как раз сегодня), люди могут почти все знать, но ничего не понимать».
Дело в том, что понятие счастья относится к духовным вещам, а их невозможно объяснить. Например, у святых отцов есть такое понятие — «смирение». Что такое смирение»? Как о нем говорить? Смирение касается мира духовного и потому непременно уже связано с тем, что непонятно и непостижимо. К нему можно только приблизиться. Поэтому многие духовные понятия интуитивно близки человеку, а что это такое — толком никто не знает.
Я помню отца Николая Гурьянова, старца, человека удивительно святой жизни. С улыбкой он иногда говорил: «Какие вы счастливые, что в Истине». Вот это верное определение счастья.
Часто приходится слышать: «Счастье в здоровье». Было бы счастье в здоровье, не было бы самоубийств среди здоровых людей. Часто многие здоровые люди несчастны. Может быть, счастье в богатстве? Среди богатых счастливых мало. А если власть? Человек во власти сам себе уже не принадлежит, ведь он должен выглядеть, должен присутствовать, он должен, должен, должен… Какое там счастье! Сказать: «Счастье в семейной жизни», — счастливых пар не так уж много… Сказать: «В детях»?.. Почему так много женщин избавляются от этого счастья абортами? Что ж они сами себя лишают этого счастья?
В чем же тогда земное счастье? Все-таки, видимо, счастье земное только тогда настоящее, когда сопричастно счастью небесному, когда в нем любовь неизменяемая, непреходящая, верная, когда семья — это союз любящих сердец, неизменный, неразрушимый, когда дети — во Славу Божию и благословения Божии, когда чада чад утешают. Тогда это именно счастье. Такое счастье было у Иокима и Анны, Захарии и Елисаветы, схимонаха Кирилла и схимонахини Марии. Родители Преподобного Сергия — счастливые люди… Без цели, без смысла нет счастья.
— Читая жития святых, видим, что их жизнь, как правило, была очень тяжелой, полной лишений и скорбей. Получается, если подражать святым, то кроме лишения и скорбей ничего в жизни и не увидишь?
— Вы знаете, для того чтобы достигнуть земного успеха, тоже надо очень много сил приложить: потерпеть скорби, лишения. Только разница в том, что святой за свои лишения и скорби получает вечное и небесное, а другой, тоже потратив немало сил, получит (или не получит, что тоже вполне может быть) временное, земное.
— Что нужно делать, как нужно жить, чтобы стать счастливым?
— Ну, самый простейший ответ дан в Священном Писании: «Чти отца твоего и матерь твою, да благо тебе будет и долголетен будешь на земле». То есть почитай родителей, вообще старших, и без сомнения будешь счастливым. Потому что, пока ты додумаешься до чего-то сам, отбрасывая опыт, ты можешь всю жизнь не найти, где же счастье, чем нужно заниматься. Мудрые люди говорят, что хорошо и почтенно идти по стопам старших, если они шли прямым путем.
— Батюшка, а в чем счастье священника в этой, земной жизни?
— Что Вы!!! Во-первых, священник сподобляется предстоять престолу Божию, совершать литургию — а это самое высокое, что может быть не только на земле, но и на небе. Выше этого ничего нет! Без сомнений, самое главное счастье — это совершать литургию! И конечно, счастье — это та радость, которую испытываешь, видя, как Господь спасает души. Когда человек обращается от греха к праведной жизни, когда люди приходят в Церковь, обращаются к Богу и у них появляется надежда на спасение. Конечно, это большая радость для священника. А вот те, которые вне Церкви, те несчастные, тех жалко! Страдают в поисках пути, в поисках счастья, а ведь счастье так возможно, так близко…
— Можно ли евангельские заповеди блаженства понимать как правила обретения счастья человеком на земле?
— Можно, конечно. Блаженство — это и есть счастье. Я вот подумал, что нет такого слова «счастье» в духовном смысле, есть понятие «благо». Благо, как сказал Преподобный Серафим Саровский (а он пережил то состояние, о котором говорил), — это то блаженство, за которое всю свою земную жизнь человек с радостью согласился бы находиться в келье, наполненной червями…
— А здесь, в земной жизни, может человек быть причастен такому благу?
— Человек рожден для вечной жизни с Богом и здесь должен готовиться к этому. Просто многие люди не понимают данного им Богом блаженства, вообще удаляются от Бога и потому несчастны. Но тоска по раю остается у всех, и желание избавиться от этой тоски и есть поиск счастья.
Беседовала Ф.Н. Савельева
Интервью опубликовано в православном педагогическом журнале ВИНОГРАД www . portal — slovo . ru № 2, 2007.
