Сопредседатель профсоюза «Учитель» Демидов рассказал «Известиям», что, когда общественные структуры принялись отправлять депутатам Думы критические замечания к законопроекту «Об образовании», прошло лишь несколько сотен обращений. А затем «интернет-приемная оказалась заблокирована. При попытке отправить письмо приходило сообщение, что ящик переполнен и отправка не удалась». Переполненный виртуальный ящик, в который ни одна живая душа и не заглядывает: зачем? — есть безукоризненно точный образ «всенародного обсуждения» минобровских инициатив. И не только: например, под тем же лозунгом «всенародное обсуждение лает, а караван идёт» не так давно МВД пропихнул Закон о полиции. Но тут есть разница. Перекраску милиции в полицию можно признать неудачей и начать реформу практически заново — так, в общем, уже и делается. Последствия же принятия законопроекта об образовании очень быстро станут непоправимыми. А для обезвреживания хотя бы самых опасных статей проекта остаётся всего ничего — одна эта неделя, да и той, считай, нет.
Скажем, 12 ноября состоится обсуждение проекта в Общественной палате. Площадка видная, в обсуждении наверняка примут участие серьёзные эксперты, но результат дискуссии предрешён. Кто возглавляет комиссию ОП по развитию образования? Ректор Высшей школы экономики Кузьминов. На кого приходится львиная доля работ по подготовке и пиар-сопровождению всех начинаний Минобра? На саму «Вышку» да на различные организации, входящие в её структуру. Поэтому трудно рассчитывать, что обсуждение в ОП приведёт к иному результату, чем полное одобрение — с мелкими замечаниями. Далее, до 16 ноября в Думе идёт сбор поправок к проекту. Поправок, говорят, поступили уже тысячи. Это отчасти хорошо (все необходимые поправки наверняка предложены), а в целом скорее плохо: всерьёз рассмотреть такое количество предложений немыслимо, а потому становится «естественным» отсечение самых важных поправок практически без дискуссии.
«Эксперт» уже не раз писал, что принесёт обсуждаемый закон, и здесь я назову лишь несколько подарков из этого мешка. Резкое сокращение бюджетных ассигнований на образование. Нет, на бумаге-то общие суммы продолжают расти — в предположении, что большую часть расходов оплатят регионы. А у них, как всегда, не будет хватать денег, и расходы на образование они будут урезать — чем дальше, тем больше. Далее, обрекаются на исчезновение школы повышенного уровня: гимназии, лицеи и т. п.; это будет означать гибель лучшей в мире школы обучения одарённых детей. Далее, отмена гарантии предоставления школой бесплатных знаний, достаточных для поступления в вуз: преемственность образовательных программ впредь гарантируется только от дошкольного до школьного уровня. Кто до сих пор не понимал, зачем были нужны новые стандарты, теперь поймёт. Далее, ускоренное сокращение доли бюджетных мест в вузах. Далее, конец гарантированной возможности бесплатной учёбы в магистратуре. Далее, продолжение роста нагрузки на школьного и вузовского педагога с неизбежной деградацией преподавательского корпуса. Далее, узаконение административного диктата в образовательных учреждениях. Если вкратце, то основных результатов будет два: нарастающее социальное расслоение — и прогрессирующее одичание.
Педагоги и родители возмущаются: пишут письма, собирают митинги, — но всего этого мало, и, что крайне важно, возмущение пока неустойчиво. Вспомните: почти два года назад публика так яростно возмутилась кондаковским проектом образовательных стандартов, что Путин распорядился не торопиться с их принятием и не допускать в них эксцессов. Казалось бы, всё хорошо, но публика, увы, немедленно успокоилась — и через год чуть приглаженный документ был утверждён без всякого шума. Нам бы извлечь из этого поражения очевидный урок, но нет. Буквально сейчас мы повторяем ту же ошибку. На прошлой неделе взрыв возмущения вызвал опубликованный Минобром список вузов «с признаками неэффективности». Хуже всего даже не то, что в чёрный список попали весьма уважаемые вузы, — выяснилось, что и сами критерии, по которым Минобр взялся ловить неэффективность, явно не адекватны поставленной цели и вопиют либо о непрофессионализме, либо о недобросовестности составителей. Мало того, что Минобр по традиции решает содержательную проблему сугубо формальными методами, так и методы-то неграмотные. Какое отношение к качеству обучения имеет площадь аудиторий в пересчёте на одного студента? Как можно судить о том же качестве, а тем более об эффективности обучения по среднему баллу по ЕГЭ у поступающих, то есть по параметру входного потока? По-хорошему, менеджеров, допустивших такой публичный ляп, просто увольняют. Но народ у нас добрый, отходчивый. Стоило министру Ливанову быстро-быстро заявить, что никакого окончательного списка неэффективных вузов ещё нет, что с каждым будут благожелательно разбираться и прочее, как негодование тут же пошло на убыль; недели не прошло — и скандал забыт. Так что когда с 1 марта будущего года начнут уничтожать (скажем, сливать с кем надо) солиднейшие вузы не с той площадью на студента или не с тем доходом на сотрудника, не удивляйтесь. Сразу надо было добиваться результата, а не ждать исполнения заранее объявленного расписания отхода поездов.
Всё, что происходит с национальным образованием, страшно важно, но обсуждаемый законопроект имеет важность и на этом фоне исключительную. Известный педагог С. Е. Рукшин рассказывает, как несколько лет назад весьма высокопоставленная американка с возмущением говорила ему: «Россия не настолько богатая страна, чтобы позволять себе широкодоступное хорошее образование». Не знаю, в какой степени кузьминовцы-кондаковцы-асмоловцы и прочие фурсенковцы готовы подписаться под этим утверждением, зато знаю, что обсуждаемый закон быстро избавит Россию от остатков широкодоступного и хорошего. Полезно отдавать себе отчёт в том, что, утратив такое образование, Россия не будет иметь ни малейшего шанса обеспечить его снова. Не думаю, что наша страна согласна заплатить такую цену за сохранность кресел под горсткой модернизаторов образования.
Читайте также:
