Священник Петр Скорер ушел из жизни 11 сентября. Он был внуком русского религиозного философа Семена Людвиговича Франка, духовным сыном митрополита Антония Сурожского. Отца Петра Скорера вспоминает Ольга Седакова, поэт, филолог, переводчик, прозаик.
Благодарю Тебя за снег,
за солнце на Твоем снегу,
за то, что весь мне данный век
благодарить Тебя могу.
Передо мной не куст, а храм,
храм Твоего КУСТА В СНЕГУ,
и в нем, припав к Твоим ногам,
я быть счастливей не могу.
Это стихотворение Леонида Аронзона Петя (отец Петр Скорер) особенно любил. Он сразу же «списал слова», как только я их ему прочла в первый раз. Оно про его жизнь.
Так он и видел людей, вещи, растения, зверей. Не кот, а храм Твоего кота. У самого Аронзона это, похоже, — о внезапной эпифании, «внезапной нежности припадок». У Пети так шла вся жизнь. Кто видел эту благодарность и это счастье в его глазах, многое увидел.
Один раз такой его взгляд я поймала на выпускном вечере в Эксетерском Университете, где он в то время был главой Славянского департамента: он глядел вслед своим уходящим студентам. Они уже не видели, как он на них смотрит. Иногда в этом взгляде было еще и очень внимательное участие — участие, не сострадание. Так он стоял и смотрел на моего умирающего кота Шарля в Азаровке. Кот умирал долго, и Петя приехал, наверное, в предпоследний день его жизни.
— Я заметил, — сказал он, постояв над котом, — что умирающего, человек это или животное, окружает ожидание. Такое большое (показал руками) ожидание. Я много такого видел.
— Ожидание чего? — спросила я.
— Наверное, окончательного согласия.
Мы дружили с ним и с Ириной много лет. Впервые встретились в Москве, на домашних еще полусекретных встречах владыки Антония. Петя в тот раз сопровождал его в качестве дьякона.
Когда он поглядел на меня и улыбнулся, я стала оглядываться, ища: кто же это, так знакомый и дорогой ему? Не я же. И спросила, не принял ли он меня за кого-то. «Нет, — сказал он, — ты Оля, я знаю».
С тех пор мы столько раз гостили друг у друга. Я у них в Эксетере и Лондоне, они у меня в Москве и Азаровке. Я сейчас так и вижу его здесь, в саду, то у одного, то у другого дерева, в полном восторге от каждого. Как с ним было хорошо и просто. И понятно, что нет вещей, в которых мы всерьез разойдемся.
Слава Богу, что он умирал, окруженный родными и друзьями, которые, как пишут из Англии, пели для него, когда его окружало это большое ожидание.
Источник: Facebook Ольги Седаковой
