Легендарный оружейный конструктор, создатель автомата АК-47 Михаил Тимофеевич Калашников, скончавшийся 23 декабря 2013 года, за полгода до смерти написал Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу покаянное письмо (есть в распоряжении «Известий»). В нем конструктор делится с главой РПЦ душевными переживаниями и сомнениями по поводу своей ответственности за смерти людей, убитых из автомата, который он создал.
«Моя душевная боль нестерпима, один и тот же неразрешимый вопрос: коль мой автомат лишал людей жизни, стало быть и я, Михайло Калашников, девяноста три года от роду, сын крестьянки, христианин и православный по вере своей, повинен в смерти людей, пусть даже врага?» — спрашивает Калашников у патриарха.
Также в письме он делится мыслями о судьбах страны и человечества.
«Да, увеличивается количество храмов и монастырей на нашей земле, а зло все равно не убывает!.. Добро и зло живут, соседствуют, борются и, что самое страшное, смиряются друг с другом в душах людей — вот к чему я пришел на закате своей земной жизни. Получается какой-то вечный двигатель, который я так хотел изобрести в молодые годы. Свет и тень, добро и зло — две противоположности одного целого, не способного существовать друг без друга? И неужели Всевышний все так и устроил? И человечеству прозябать вечно в таком соотношении?» — спрашивает конструктор.
Особую роль в улучшении дел Калашников отводит Русской православной церкви, которая, по его словам, «несет миру святые ценности добра и милосердия»:
«И меня Господь надоумил приблизиться на склоне лет с помощью моих друзей к святым таинствам Христовым, исповедоваться и причаститься Телом и Кровью Христовыми».
Калашников также напоминает, что вместо музея его имени в Ижевске был построен Свято-Михайловский собор.
«Когда в 91 год от роду я переступил порог Храма, на душе моей было волнение и чувство… такое, как будто я уже здесь был… Такое чувство дается, наверное, только крещеному человеку. Как же хорошо, пронеслась тогда в голове мысль, что отказал я в строительстве музея моего имени на этом месте», — делится впечатлениями Калашников.
С особенной теплотой Калашников вспоминает, что высадил возле этого храма саженец сибирского кедра, привезенный с его родины — из села Курья Алтайского края.
«Будут люди смотреть на Храм и на Дерево и думать об этом соседстве двух вечных символов Добра и Жизни. И моя душа будет радоваться, наблюдая с высот небесных за этой красотой и благодатью», — написал Калашников.
Патриарху он желает «доброго здоровья» и помощи Всевышнего «в трудах во имя человечества и во благо граждан России».
«На Вас уповаю в своих грешных раздумьях, на Ваше пастырское слово и Вашу прозорливую мудрость. Смотрю и слушаю Ваши проповеди и ответы на письма мирян, чьи души пребывают в житейских смятениях. Многим Вы помогаете Божьим Словом, люди очень нуждаются в духовной поддержке», — отмечает Калашников в письме.
Пресс-секретарь патриарха Кирилла Александр Волков сообщил «Известиям», что письмо Калашникова патриарх получил и даже написал ответ.
— Это письмо было очень уместным во время нападок на Церковь. Патриарх поблагодарил легендарного конструктора за внимание и позицию и ответил, что Михаил Тимофеевич являл собой пример патриотизма и правильного отношения к стране, — отметил Волков.
Он добавил, что по поводу ответственности конструктора автомата за гибель людей у Церкви есть вполне определенная позиция: когда оружие служит защите Отечества, Церковь поддерживает и его создателей, и военнослужащих, которые его применяют.
— Он придумал этот автомат для защиты своей страны, а не для того, чтобы им пользовались террористы Саудовской Аравии, — пояснил Волков.
Документ, датированный 7 апреля, копия которого есть в распоряжении «Известий», содержит две страницы машинописного текста и рукописную подпись самого конструктора.
Дочь конструктора Елена Калашникова полагает, что такой большой и ответственный текст ее отец мог написать с помощью настоятеля Михайловского собора отца Виктора, который упоминается в письме.
— Последние годы его письма готовила я, но к этому письму отношения не имею, — пояснила «Известиям» Елена Михайловна.
Она также призвала не относиться к смене убеждений Михаила Тимофеевича слишком категорично.
— Конечно, нельзя сказать, что он ходил на службы и жил строго по заповедям. Надо понимать, какое это было поколение. Ведь можно говорить о вере в Бога, но не верить. А можно верить и никогда об этом не сказать. Михаил Тимофеевич никогда не выкладывал на поверхность то, что чувствовал. Я, помню, в 1999 году ему принесла крестик, надела, можно сказать, заставила надеть, и говорю: «Перекрестись», а он: «Не могу, рука не поднимается», просто руку прикладывал к сердцу, — вспоминает дочь Калашникова.
Кроме описания духовных переживаний письмо создателя АК-47 содержит и мысли по поводу отечественного оружейного комплекса, слабость которого сам Калашников испытал в 1941 году.
«Как же так, такая держава, такая мощная оборонная промышленность, такая сильная конструкторская школа, столько замечательных образцов оружия было в заделе, а оказавшись на поле боя, я и мои фронтовые соратники не смогли себя защитить. У нас не было автоматов и пулеметов, а легендарная винтовка Мосина и та одна на троих», — вспоминает Калашников в письме патриарху.
Примечательно, что свой автомат АК-47 Калашников называет в письме «чудо-оружие», а «главного соперника — американцев» — «друзьями».
«Мы всегда шли в ногу со временем, мы опережали в чем-то нашего главного соперника — американцев и при этом на человеческом уровне были друзьями, хотя и служили разным, непримиримым в те годы общественным системам», — пишет конструктор.
Конструкторы и ученые, создававшие оружие, довольно часто к концу жизни разочаровывались в своих творениях. Создатель атомной бомбы Роберт Оппенгеймер был потрясен разрушающей силой им же созданного оружия после бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Он испытывал чувство вины и с тех пор активно боролся против применения и новых разработок подобного оружия. В 1954 году за выступление против создания водородной бомбы и за использование атомной энергии лишь в мирных целях Оппенгеймер был снят со всех постов, связанных с проведением секретных работ.
Впрочем, далеко не все создатели оружия испытывали угрызения совести. Отец водородной бомбы Андрей Сахаров, до конца жизни считал свою работу по ее созданию правильной и полезной.
«Сахаров до конца своих дней считал, что ситуация, при которой сверхоружие сосредоточено в одних руках, чревата огромной опасностью. И в этом утверждении, независимо от того, правильно оно или неправильно, нет ни грана антиамериканизма или ксенофобии, а только научный анализ, свободный от каких-либо идеологических или национальных предрассудков… — писал Сергей Ковалев — Не думаю, что он опасался неспровоцированной ядерной агрессии со стороны США; но он полагал, что при отсутствии ядерного равновесия многократно возрастает опасность возникновения «обычной» войны, которая неизбежно перерастет в Третью мировую. То есть он рассматривал свою работу над водородной бомбой как средство предотвращения глобальной катастрофы («А.Д. Сахаров: ответственность перед разумом». — Известия. 21 мая 1998 г.).
фото: Известия
фото: Известия