Продолжение цикла зарисовок Натальи Сухининой «Вредной горы хозяйка»: о жизни на Кавказе, об изумительной природе, о добрых и трудолюбивых людях.
Наталия Евгеньевна Сухинина
Хочу рассказать тебе, Лена, про день, в котором ничего не произошло, хотя хорошо понимаю, что это будет непросто. Когда вы приезжали с замечательной Машей, мне очень хотелось сходить с вами в Пицунду. Мы с тобой всегда ходили, а в этот раз не сложилось.
Сегодня утром я принимаю решение – пойду. Не спеша, рассматривая цветы за чужими заборами, горы вдалеке, суету в каждом дворе, — пилят, стучат молотками, красят – готовятся к курортному сезону.
Быстро дошла. С хорошими думами о тех, кого люблю, и кого мне очень не хватает. Заглянула на рынок, купила зелени и сразу десять штук лампочек (перегорают, не напасешься). Ну и отгадай с трех раз, куда я направилась потом. Молодец, Леночка! В храм, к моим добрым друзьям, сестрам во Христе Клавдии и Марине. Говорю «в храм» с горечью. Храма как такового нет.
Есть памятник архитектуры Х века, есть концертный зал, в котором дают концерты органисты с мировым именем, знаменитая абхазская капелла. А вот помолиться-то и негде. Хотя был прецедент. Много лет назад приезжал из Троице-Сергиевой Лавры молодой да горячий иеромонах. Так он взял да и отслужил в концертной зале, памятнике архитектуры водосвятный молебен. Я ему помогала, носила за ним ведро с водой. Так что начало молитвы после нескольких веков положено.
Клавдия всегда сидит на стульчике перед массивными церковными воротами — пропускает посетителей. Казалось бы, что за работа, самая обыкновенная ерунда. А Клавдия в эту работу вкладывает душу. В музее рядом с храмом хранится великая святыня — икона Пицундской Божией Матери. Очень ее люблю. Она будто соткана из света, перед ней стоишь — как святую воду пьешь. Всегда прошу Клавдию:
— Можно мне в музей, к иконе приложиться?
Пускает. Да и посетителям, если видит, что они не просто туристы, а верующие, с понятием, обязательно подскажет.
— Там, в музее, как войдете, слева,- икона. Наша, Пицундская. Приложитесь. Платочка нет? Я вам дам…
А то и сама проводит человека, запоет перед образом «Царице моя Преблагая…» Вот и получается, что Клавдия не билеты при входе проверяет, а Богу служит. На своем рабочем месте. У Клавдии вообще многому можно поучиться. Она напоказ свою веру не выставляет, как с писаной торбой с ней не носится, но попробуй при ней скажи что-нибудь неуместное, попробуй позволь себе отсебятину, такую отповедь даст, мало не покажется.
Издалека вижу знакомую фигурку в белом платочке.
— Клавдия! Наконец-то встретились…
— Когда приехала?
— Недели две уже здесь, да замоталась, цветы сажала, дом убирала.
Подходит Марина. Еще одна радость. Расцеловались. И все сначала.
-Когда приехала?
— Да уж две недели здесь…
У меня для моих сестер есть пасхальные подарочки. Но Вознесенье уже прошло, по уставу «Христос воскресе!» уже не говорят. А так хочется. Приходит на выручку батюшка Серафим. Он всю жизнь говорил «Христос воскресе, радость моя!» И я нарушаю устав.
-Христос воскресе, Клавдия…
-Христос воскресе, Марина…
Марина – моя давняя и постоянная читательница. Все мои книги у нее есть. Кроме последней — «Полет одуванчиков». Достаю из сумки.
-Новинка. Читай. Буду рада, если понравится.
Работает Марина тоже при храме в сувенирном магазинчике. И тоже – служит Богу. У нее всегда в большом выборе иконки, свечи, крестики, цепочки. Она знает много и охотно делится знаниями с покупателями. От нее так просто не уйдешь.
— Вот иконка, Пицундская. У нас в музее видели? А знаете, какие святые на ней изображены? Я вам расскажу…
И рассказывает, рассказывает.
— Как ты не устаешь? Целый день…
— Мне перед Богом не оправдаться, если молчать буду. На таком месте молчать нельзя.
Я все время горевала, что Марина стоит за прилавком, а не водит экскурсии. И вот ведь новость:
-Я теперь экскурсии вожу!
Мы пьем кофе из маленьких чашечек, сидим в холодке, я рассказываю о московских новостях, мои сестры во Христе — об абхазских. Скоро Троица. Надо бы съездить на службу. Но куда?
— Как куда? У нас автобус в Команы, ведь это еще и день памяти мученика Василиска. Записать тебя? – спрашивает Клавдия.
— Обязательно!
Но – пора и честь знать. Люди все-таки на работе. Ухожу. Неспешно, по пустынному Лидзавскому шоссе направляюсь домой, впереди шесть километров. Стал накрапывать дождик. Осторожный, деликатный. В сумке у меня зонт, но доставать его не хочется, пусть себе идет, не сахарная. Машины на дороге редки. Не сезон. Иду по рыжему ковру из сосновых иголок, слегка поддевая их носком. Иголки прибиты дождем, а дождь, как известно, обостряет запахи. Насыщенный хвоей воздух слегка кружит голову, как хорошее вино из Зауровского подвала.
Делаю глубокий вдох… Шаг мой легок, так бы и шла себе, день, неделю, вечность… Думы не тяжелы, они приятны. Немножко о весне, которая вот-вот уступит место лету, о гостях, о том, что совсем скоро звякнут они моей калиткой, о том, что надо жить просто и просить у Бога этой самой простоты, которая обязательно обернется покоем.
Но вот уже и сосновая роща впереди. Хвойный дух здесь чуть-чуть разбавлен морским соленым дуновением, эдакий удивительный, сотворенный Божьей десницей коктейль. Никого. И вдруг:
— Наталья Евгеньевна!
Смотрю по сторонам, удивляюсь. Никого.
— Да здесь я, направо посмотрите!
Женя. Тоже моя читательница. Правда, недавняя. А еще — хороший повар и кулинар. Помню, я встречала в ущелье ребят из Хабаровского центра психолого-педагогической реабилитации детей и подростков. Фильм про них потом сняли, «Крестные братья» называется. Припоминаешь? Хотелось накормить мальчишек повкуснее, познакомить с абхазской кухней. Но везде дорого, не разбежишься. Пошла я в кафе на пляже, рядом с моим домом. Так и так, говорю, дети из непростых семей, некоторые сироты, денег в обрез, а хочется ребят вкусно накормить. Повар внимательно выслушала.
— Понятно, что-нибудь придумаем.
Да так славно придумала. И мамалыга была, и сыр копченый, и фасоль, и сок настоящий, мандариновый, такой экологически чистый, что ребята только причмокивали.
Поваром оказалась Женя. Потом мы познакомились, она попросила почитать мои книжки. И стала постоянной читательницей. А еще – кормилицей. Приехала я, дел выше крыши, какие уж тут обеды, ужины? Звоню Жене, выручай.
-Вареники с картошкой, блинчики с творогом, ну и пельменей давай пакет…
Все получила, с доставкой на дом. Но что делает здесь, в сосновой роще, Женя?
-У меня хорошая новость, — рассказывает она охотно, — в аренду взяла кафе. Уже работать начали, заходите…
Ну что ж, маленький привал в пути не помешает. Да и еще одна чашечка кофе тоже.
— Посетители есть?
— Приходят. Оживает потихоньку наш курорт. Здесь место хорошее, сосны, сюда охотно едут. А кому охота на отдыхе у плиты стоять? У нас все по-домашнему, и цены – удивитесь…
Заглянул человек. Шорты, майка, шлепанцы. Отдыхающего ни с кем не перепутаешь.
— Покормите?
— С дорогой душой! У нас четыре первых блюда…
— Борщ. Вчера ел, классный. Хочу повторить.
Повара в Женином кафе зовут Татьяна. Тоже знает мои книжки, Женя приобщила.
— Отличный повар. Мне с ней повезло, ведь повара всю погоду делают. Отдыхающие быстро друг другу передают, где вкусно, а где — не очень.
Здесь вкусно. Пока сидела, пришла семья, с ребенком. Женя предложила ребенку лимонад. Фирменный. Из настоящих, «живых» лимонов. Мальчик попросил добавки.
А я иду дальше. Осталось с километр, не больше. Опять начался дождь, опять тихий и неторопливый, и опять я не достаю зонтик и совсем не прибавляю шаг.
Догоняет велосипедист.
— Валера! Вот так встреча!
— К тебе еду. Сказали – приехала. Книгу тебе везу. «Стучи, и отверзется» — читала? Хорошая. А мы на Троицу в Команы, к мученику Василиску.
— Я с вами, Клавдия меня записала.
Получаю прямо на дороге книгу, велосипедист разворачивается, а я – вперед.
Вот и дом. Притихший, пустой. Сажусь на скамейку и любуюсь плотным ковром зелени, покрывшей гору напротив. Всегда удивляюсь, Лена, разнообразию оттенков зеленого цвета. Все вроде зеленое и все – разное. От насыщенного малахита до почти кричащего от радости салатного. Красота… Так бы и сидела и любовалась.
Но я встаю. Захожу в часовенку. Как не поблагодарить Бога за самый обычный день, в котором не произошло ничего особенного. Мы хотим особенного, ждем его, а такие дни вроде и не замечаем. А в них, обычных днях, есть свое, особое очарование жизни. Важно рассмотреть его, важно настроить свое сердце на благодарность за такие дни.
Затеплила лампадку, зажгла свечку. И перед Казанской иконой стала просить здравия и благоденствия всем, с кем свел меня сегодня Господь. Легка была моя молитва.
А дождь все-таки хлынул. Целый день разгонялся, а к вечеру — как из ведра. Нужен дождь, нужен. Цветут мандарины, а без дождя жди сплошного пустоцвета.
Благодарим издательство Алавастр за предоставление текстов Натальи Евгеньевны Сухининой.
Все книги этого автора можно приобрести на сайте издательства «Алавастр».
Читайте также:
Письма хозяйки Вредной горы: Куда тебе теперь без авокадо?
Письма хозяйки Вредной горы: Волшебник Турецкого ущелья
