Подпевать хору не благословляется?

В блогосфере горячо обсуждается фотография таблички, сделанная Виктором Судариковым, администратором форума портала «Правмир».

В этой связи мы предлагаем читателям вспомнить фрагменты из статьи о всенародном пении в храме известного московского регента Евгения Кустовского.

Общенародное пение за Богослужением.

Многих ли в наше время волнует эта тема? Трудно сказать…

Для священника бывает вполне достаточно, если его клирос обеспечивает грамотное проведение службы. Многим батюшкам гораздо больше по душе благоговейная тишина, которую соблюдают прихожане, чем их нестройное подпевание хору. Да и сами прихожане не очень-то рискуют открывать рот на службе, ну разве что на «Верую», да и то с опаской – а вдруг куда-нибудь залезу не туда, а на меня все зашикают! Я уж лучше помолчу!

А уж для многих регентов – и говорить нечего – голос «из зала» – это враг № 1. Только «Честнейшую» запели, как тут же парочка бабулек рядом с аналоем пристроились и запищали, да так усердно и громко, будто это они на клиросе, а не хор! И, что обидно, никакого внимания не обращают на шикающего регента!

И тем не менее, народное пение необходимо хотя бы по следующие соображениям:

1. Если в нашей Русской Церкви окончательно вычеркнуть из богослужения пение прихожан, то произойдёт утрата важнейшего элемента православной службы СОБОРНОСТИ. Соборность проявлялась в древней церкви не только в том, что все причащались Тела и Крови Христа, совершали «общее дело» (именно так переводится с греческого слово «Литургия»). Пение службы было именно общенародным. Протопсалт, стоя на клиросе один, пел значительную часть песнопения, а когда доходил до последнего стиха, все молящиеся подхватывали этот стих и допевали его сообща.

2. Далее: Посильное участие в богослужении заставляет прихожан гораздо лучше понимать и смысл и структуру богослужения. Напротив, НЕ-участие в службе большинства современных членов церкви на многие годы ставит перед ними барьер в понимании богослужения. Многих это устраивает – пусть, мол, умные службу знают, наше дело – свечки и записки передавать. Вот и оказывается, что главный, если не единственный смысл присутствия на службе – это свечки и записки.

3. Чем шире пропасть между прихожанами и клиросом, тем дальше может «занести» хор в манере его пения в сторону концертности. Это проявляется как в страстно-эмоциональном характере пения, так и в наборе песнопений, преимущественно авторских. Примеров тому масса, и я не буду тратить на них время.

Эти, и многие другие аргументы заставляют обратить внимание на саму возможность пения прихожан во время богослужения. Об этом пекутся и рядовые иереи, которые просят прихожан подпевать. Об этом вот уже полвека различные Патриархи Русской Православной Церкви пишут в ежегодных «Обращениях к архипастырям и пастырям». Дело за малым – выполнить эти пожелания, и дело с концом…

И вот тут-то оказывается, что ввести приходское пение в регулярную богослужебную систему не так уж просто. Даже иные батюшки, которые в своё время делали широкие красивые жесты и патетически восклицали прихожанам: «Пойте все!», вынуждены были два-три года спустя направлять ко мне учеников, чтобы обустроить обычное клиросное пение.

Если подпевание мешает пению

Сразу оговорюсь – видеоиллюстраций к этой статье у меня нет только потому, что в нашем храме у нас с прихожанами общий язык – они подпевают там, где их к этому приглашает либо о. Сергий, либо я. Но прежде в своей практике я с этим встречался неоднократно, поэтому поделюсь с коллегами своими соображениями.

Начну очень издалека.

В 70-х годах прошлого века мы, молодые и гениальные фольклористы-музыковеды (Андрей Кабанов, Митя Покровский, да я – сотрудники Фольк. Комиссии СК РСФСР) занимались анализом функций голосов в казачьей протяжной песне. А наткнулись на функциональность распределения «ролей» вообще в любой замкнутой группе. Эти «роли» люди исполняют, руководствуясь не только своей квалификацией, но что важно – своими психологическими установками. Не буду перечислять все роли, остановлюсь на основных.

1. Лидер – человек, организующий группу. Он несёт ответственность за то, что в группе происходит.

2. Сублидер – человек, подчиняющийся лидеру. Через него (а чаще – через группу сублидеров) лидер реализует себя как лидер.

3. Контр-лидер – человек, оспаривающий право лидерства. Как и лидер, это единичная особь в коллективе. Очень любопытная фигура: спорщик, оппонент, нонконформист, диссидент. Интересна эта функция ещё и тем, что… укрепляет лидера необходимостью постоянной борьбы с ним, нехорошим. Но вот что интересно: внутри группы такой человек может иметь достаточный авторитет… но ответственности за общее дело группы он не несёт, в отличие от лидера.

А вот теперь позвольте спроецировать эти функции на картину пения в храме. Можно и в небольшом замкнутом организме клироса выделить эти функции – властный регент, добропорядочные послушные певчие… и некая вредная альтуха Марьванна, которая постоянно долбает регента за то, что он не знает устав (не умеет дирижировать, фальшиво поёт). Но это – внутриклиросные проблемы, достойные написания отдельного развёрнутого трактата каким-нибудь замечательным регентом/богословом/писателем. Нас же интересует общенародное пение в храме, и моя задача – показать, как и среди прихожан проявляются эти три основные функции.

Лидером в общенародном пении выступает обычно либо диакон, либо регент. Он может объединить свой клирос с прихожанами, может петь только с прихожанами – об этом шла речь в предыдущей статье.

Сублидеры – это прихожане храма, которые слушают пение хора молча, но если по традиции они видят сигнал от лидера или слышат хорошо знакомый напев в шаблонном звучании, то подпевают, как могут – кто-то погромче, кто-то потише. Важно отметить, что громкость их подпевания зависит не от технологической квалификации, а от психологического комфорта.

Но и в среде прихожан встречается тип «контр-лидера». Это, как правило, один человек. Он зачастую поёт и тогда, когда его об этом просят, и тогда, когда не просят. Любое песнопение – обиходное, авторское, неважно,- приобретает в своём звучании ещё один голосок, украшающий эту партитуру против воли автора и регента.

Мотивация предельно простая: «Я не хуже лидера, и постоянно это обязан доказывать. Ещё неизвестно, кто больше достоин петь на этой службе – я, благочестивый (-ая) прихожанин (-ка), или эти презренные концертники, которые в храме только деньги сшибают, а до простого народа и молитвы им и дела нет». Или что-нибудь в этом же духе.

Люди такого склада, как правило, не понимают, что они мешают не только хору, но и прихожанам, и духовенству. Любой нормальный прихожанин хочет слышать либо хор, либо общенародное пение, но не хор с «самопальным» солистом. Думаю, что многие согласятся со мной – такие ситуаци не украшают службу.

Как «отсечь» солиста? Приведу наработанные рекомендации, как мягкие, так и жёсткие:

Если хор поёт с «пристегнувшимся» солистом, то задача регента – обеспечить для него наименее благоприятные условия следовать хору. Наилучшим инструментом для этого является темпоритм песнопения. Чуть дольше задержать долгую ноту, или наоборот, укоротить её, сделать глубокую цезуру – короче, как можно отчётливее спровоцировать расхождения между хором и солистом. Хороший музыкант сделает это без особого труда, а слабый – тот будет возмущаться, переживать, но непроизвольно тащить песнопение в том же темповом ритмическом режиме, что и солист.

Помню, как мой педагог рассказывал мне об одном курьёзном случае в консерватории в 30-х годах, на концерте Деборы Яковлевны Пантофильничецкой. Ведущая объявляет: Григ, «Песня Сольвейг». Оркестр играет вступление, но за полсекунды до пения вдруг в зале поднимается какая-то тётка и начинает петь вместо Деборы Яковлевны! В полный голос, и довольно выразительно. И вот что интересно – оркестр продолжал играть. То есть, в каком-то смысле стал «соучастником» выходки скорбноглавой слушательницы.

Это я к тому вспомнил, что при бесконфликтном соседстве хора и солистки из публики (дамы в этом гораздо чаще замешаны) хор невольно воспринимается как «союзник». Вот поэтому в интересах регента сделать расхождение максимально очевидным. Звуковысотность отпадает, значит – темпы.

Как правило, этого хватает. Поймав на себе укоризненные взгляды соседей, или даже услышав чьё-то шиканье, выскочка, наконец, соображает, что его не воспринимают как неформального лидера ситуации, и успокаивается. Но бывает, что и это не помогает.

Пример пятилетней давности уже в нашем храме. Однажды на престольный праздник (храм, конечно, битком, и свои, и гости) пришел один чудаковатый седобородый старичок, встал перед Царскими вратами на колени, приподнял ручки (видать, очень хотел походить на один известный образ преп. Серафима), и простоял так всю службу. Всё бы ладно, Бог с ним, стоит и стоит. А когда я с народом запел «Верую», слышу – что такое?! Каша звучит!!! Стал прислушиваться, где эпицентр расхождения темпа. Так и есть – этот чудотворец довольно пронзительно, с закрытыми глазами тащит полхрама в своём шаблоне. На меня, конечно, ноль внимания, медитирует, короче.

Я тогда понял, что если не спасу ситуацию радикальными средствами, то песнопение развалится окончательно. Вот что я сделал: продолжая петь в своём темпе, ОЧЕНЬ МЕДЛЕННО пошёл по солее, встал напротив дедули, опустился перед ним на корточки, и ласково глядя на него, стал голосить гораздо пронзительнее. Куда ему против моего фольклорного прошлого! Открыл глазки, испуганно на меня поглядел… и замолчал.

И вот что интересно: меня потом прихожане наши благодарили. Этот дедуля, оказывается, по разным храмам ходит, и везде изображает одно и тоже – и внешне, и голосом. Но у нас он, кстати, больше не появлялся.

Осадить «контр-лидера» можно очень разнообразными способами. Рассказывает А.В. Шиповальников, профессор св. Владимирской духовной семинарии (Пенсильвания):

В одном храме была прихожанка, которая постоянно «помогала» не хору, а духовенству. Возгласы подсказывала свистящим шёпотом, надоела всем изрядно. И вот однажды протодиакон начал читать Евангелие: «Во время оно, вниде Иисус…» (и делает маленькую паузу). Бабуля тут как тут: «…в весь некую». Протодиакон поворачивается к ней, суёт под нос рельефную дулю и гудит: «Во тебе! Во Вифанию!» Говорят, помогло – стала остерегаться.

И только если все ваши средства исчерпаны, а запевала никак не уймётся (это может повторяться от службы к службе), рекомендую прибегнуть к радикальному средству – обратите внимание духовенства на мешающего вам солиста. Пусть послушает повнимательнее расхождение в трактовке Всенощной Архангельского между вашим хором и его оппонентом (помните, как это расхождение сделать наиболее выразительным?). Думаю, что батюшка примет вашу сторону.

Также вы можете попросить кого-нибудь из знакомых вам прихожан, чтобы они ОТ СВОЕГО ИМЕНИ сделали замечание солистке. Это должно подействовать – в задачу контрлидера не входит входить в оппозицию к сублидерам.

Правда, про одну свою выходку я вспоминаю со стыдом, хотя тогда, лет 20 назад, никакого стыда не испытывал. После службы, на которой одна прихожанка старалась мне подпевать, в этом храме по традиции совершался чин «расхода». Перед Богородичной иконой встали прихожане и запели «Царица моя преблагая», «Под Твою милость», «Радуйся, радосте наша» – обычный набор общенародных песнопений. Разумеется, запевала та самая тётушка, которая мне «помогала» на службе. Я тогда встал в метре от неё и стал громко подпевать – не только в своём темпе, но и на полтона выше. Она на меня потом напустилась – почему я ей мешаю? Я ответил тогда, что я теперь ей всё время буду «помогать», как и она мне. Подействовало. Больше она мне не подпевала. А потом стало стыдно – это же я ей вроде как отомстил!

В следующей статье поговорим о более сложной задаче – про участие прихожан в богослужении.

Цикл статей Е.С. Кустовского, посвященный всенародному пению за богослужением: