Публикуем продолжение беседы корреспондента AgionOros.ru с игуменом монастыря святого Павла архимандритом Парфением (Мурелатосом). Старец Парфений, более 56 лет подвизающийся на Святой Афонской горе, – один из наиболее почитаемых в греческом мире духовников.
Начало беседы: Что может помешать монаху достигнуть цели его жизни? О современных технологиях, обновлении Церкви и социальном служении
— Как человеку почувствовать радость и духовное утешение от аскезы? Многие подвизаются без радости, словно через силу.
— Это божественное состояние, Божий дар. Когда человек начинает молиться и подвизаться, перестаёт судить других – он проявляет этим свою жажду быть вместе с Господом. И Бог никогда не оставляет его труд и стремление незамеченным.
Например, русские установили своеобразный «мировой рекорд»: великое число мужчин и женщин стали Христа ради юродивыми. Их жизнь была настоящим великим чудом! Они не судили власти и своих ближних, а всем сердцем хотели быть со Христом.
Вспомним житие святителя Луки Войно-Ясенецкого. Какая у него была тяжелая жизнь! Сколько мучений, страданий, козней он претерпел. И несмотря ни на что, он находил способы и возможности проповедовать Слово Божие. Он жил в условиях гонений, но Благодать и духовная радость наполняли его жизнь. Сегодня память святителя Луки жива и множество чудес совершается по его молитвам.
— Расскажите о добродетели послушания. Что она значит для монаха?
— Монах, который с первых шагов иноческой жизни не будет иметь духовного наставника, не будет оказывать послушания своему старцу, будет осуждать направо и налево – полностью опустошит себя. Если у инока есть самохотение, своеволие – значит он в состоянии прелести, вне себя.
Именно добродетель послушания освящает и спасает человека.
Послушание без рассуждения должен оказывать послушник своему старцу. Если он скажет ему выбросить какую-то вещь (например, вот этот стол) в пропасть – должен это сделать. Такое послушание угодно Богу.
Святитель Василий Великий, будучи епископом Кесарийским, однажды пришёл в один общежительный монастырь. Он спросил игумена:
— Есть у тебя монах, отличающийся своим послушанием?
— Да, есть такой.
— Приведи его сюда, я посмотрю на него.
Пришёл этот монах, и Василий Великий говорит ему: «Вымой мне руки». Он вымыл руки. Затем Василий говорит: «А теперь я тебе вымою руки», монах отвечает: «Как тебе угодно, Владыко».
Потом святой говорит:
— Когда я пойду в алтарь, напомни мне, чтобы я рукоположил тебя в дьякона.
Монах беспрекословно послушался и этого повеления. А святой, рукоположив его на следующий день во пресвитера, взял его с собой в епископию за его послушание.
— Что Вы думаете об ежегодном отпуске монахов? Это
явление получило в современных общежительных монастырях широкое распространение…
— Монах не должен с легкостью покидать свой монастырь и колесить по миру. Инок должен оставаться в своей обители.
Но все мы люди. Раз в три года, пять, семь, десять лет можно и навестить своих родителей. Я, например, первый раз выехал из монастыря через двадцать лет после принятия пострига. Все эти вопросы надо оставить на усмотрение игумена.
Что бы и когда бы ни делал монах – об этом должен знать игумен монастыря. Это особенно важно, потому что, когда человек действует в послушании своему духовному руководителю, Бог не попускает случиться с ним искушению.
— Многие современные люди смущаются, когда видят масштаб православных монастырей (большие постройки, величественные здания, большие земельные владения). Что можно сказать по этому поводу?
— Первые монахи на Святой Горе Афон жили в небольших хижинах и пещерах. Святой Афанасий Афонский, придя на Святую Гору, первое время тоже подвизался в небольших ветхих кельях. Но потом он основал Великую Лавру, размеры которой производят на нас впечатление и сегодня. Такой тип монастыря был раньше не характерен для Афона и деятельность преподобного не всем пришлась по душе. Большие здания, дороги, башни – всё это вызывало возражения и афонские отцы пожаловались на него императору и патриарху. И только с их вмешательством конфликт и недопонимание удалось разрешить.
Афанасий Афонский построил Великую Лавру не для того, чтобы нарушить традиции афонского монашества, а чтобы сохранить его на века. Деревянные каливы и кельи погибли бы при первом же пожаре, а монастырь святого Афанасия был построен таким образом, чтобы простоять до скончания века. Важно, что преподобный действовал по Божьему благословению. Не случайно экономиссой Великой Лавры является Сама Пресвятая Богородица1.
— Многие монахи смущаются комфортом в обители: мягкими матрасами, комфортными креслами…
— Смотри в чём тут дело. Во-первых у нас в монастыре (да и почти в каждой обители) есть люди немощные и пожилые. Им такие вещи необходимы и никакого духовного вреда не принесут. Если монах хочет, он может снять матрас с кровати, отнести его на склад и постелить себе вместо мягкой постели простое одеяло.
Если человек имеет доброе духовное расположение, подобные внешние вещи ему не повредят.
Но, естественно, роскошь в монастыре неприемлема. Всё должно быть в меру. Всегда можно найти золотую середину.
— Что Вы можете сказать о церковном пении?
— Партес и пение западного образца противоречат Преданию. Православным является византийское пение. Оно помогает нам молиться. Западные образцы церковного пения не для храма, а для улицы.
— Какой совет можете дать по чтению духовной литературы?
— Ветхий и Новый Завет, толкования и святоотеческая литература.
1 Тогда как святой Афанасий строил свою лавру, попущением Божиим случилось, что в один год сделался в ней такой неурожай и голод, что во множестве стекшиеся к нему братии, не вынося строгих подвигов и постигшего лавру искушения, один за другим разошлись, так что наконец остался только сам святой Афанасий, и притом – без куска хлеба. Как ни был силен в подвигах и тверд в духе терпения святой Афанасий, но голод превозмог его, стойкость духа его поколебалась, и он решился оставить лавру и идти куда-нибудь в другое место. Наутро святой Афанасий, с железным своим жезлом, в смутном расположении духа уныло шел по дороге к Карее и в пути провел уже два часа; наконец силы его истощились и он хотел было присесть, чтобы отдохнуть, как вдруг показалась некая жена, шедшая ему навстречу, под голубым воздушным покрывалом. Святой Афанасий пришел в смущение и, не веря собственным глазам, перекрестился.
– Откуда взяться здесь женщине, – спросил он сам себя, – когда вход женщинам сюда возбранен?
Удивляясь видению, приближался он к незнакомке.
– Куда ты, старец? – скромно спросила та святого Афанасия, поравнявшись с ним. Святой Афанасий, окинув спутницу взором, взглянул ей в глаза и в невольном чувстве почтительности потупился. Скромность одежды, тихий девственный взор ее, трогательный голос, – все показывало в ней женщину не случайную.
– Ты кто? Как зашла сюда? – сказал старец незнакомке, – и к чему тебе знать, куда я? Ты видишь – я здешний инок. Чего же более?
– Если ты инок , – отвечала встреченная, – то иначе, нежели обыкновенные люди, должен и отвечать, – быть простодушным, доверчивым и скромным. Я желаю знать, куда ты идешь; знаю твое горе и все, что с тобою делается, могу тебе помочь – но прежде хочу услышать, куда ты?
Удивленный словами таинственной собеседницы, святой Афанасий поведал ей горе свое.
– И этого-то не вынес ты? – возразила незнакомка, – ради насущного куска хлеба бросаешь обитель, которая должна быть славной в роды родов? В духе ли это иночества? Где же твоя вера? Воротись, – продолжала она, – я тебе помогу: все будет с избытком даровано, только не оставляй своего уединения, которое прославится и займет первое место между всеми возникшими здесь обителями.
– Кто же ты? – спросил Афанасий.
– Та, имени Которой ты посвящаешь твою обитель, Которой вверяешь судьбы ее и твоего собственного спасения. Я – Матерь Господа твоего, – отвечала дивная Жена. Святой Афанасий недоверчиво посмотрел на нее и потом начал говорить:
– Боюсь верить, потому что и враг преобразуется в ангела света. Чем Ты убедишь меня в справедливости слов Твоих? – прибавил старец.
– Видишь этот камень? – отвечала незнакомка, – ударь в него жезлом, и тогда поймешь, Кто говорит с тобою. Знай притом, что с этой поры Я навсегда остаюсь домостроительницей (экономиссой) твоей лавры». Афанасий ударил в камень, и он разразился как бы молнией: из трещины его тотчас выбежал шумный ключ воды и запрыгал по скату холма, несясь вниз, до самого моря.
Поэтому в лавре не бывает эконома, а только подэконом. Впоследствии в лавре была устроена икона Пресвятой Богородицы Экономиссы. Икона эта изображает Ее сидящей на престоле; на Ее лоне – Предвечный Младенец. С правой стороны престола святой Михаил Синадский, с левой – святой Афанасий: оба в молитвенном положении; последний держит на своих руках вид своей лавры, образуя тем особенное свое хранение, покровительство и заботливость о ней. Эта икона – в скромном кивоте и устроена среди монастыря, разделенного на две части. Свет неугасимой лампады тихо разливается пред изображением Божественной Экономиссы.
Афонский Патерик. Житие Афанасий Афонского, http://www.agionoros.ru/docs/141.html
Читайте также: