Практически с первого года работы в Пресс-службе Патриархии нам стало понятно, что патриаршие визиты необходимо готовить. Собственно, это аксиома, которая, тем не менее, требовала определенных доказательств. Какие и кому нужны были доказательства? Прежде всего митрополиту Клименту, который, будучи управделами Патриархии, отвечал за организацию всех поездок Святейшего. Ну, и, чего скрывать, иногда приходилось доказывать эту необходимость и самому Патриарху.
Вообще, сейчас, когда начинаешь вспоминать, как складывалась наша работа в первое время, удивляешься, насколько иначе выглядели вещи, тогда казавшиеся нововведениями, а теперь привычные для любого патриархийного чиновника. Удивляться, насколько поменялась ситуация в нашей сфере — сфере работы с информацией — за последние годы жизни Святейшего Патриарха Алексия.
Как выглядел типичный патриарший визит в то время? Кто его готовил? Кто занимался работой со СМИ накануне и в течение самого визита? Попытаюсь вспомнить. Разумеется, я не стану пытаться говорить о том, чего не знаю или чему не был свидетелем. Расскажу о том, что видел сам и что слышал от ближайших моих друзей по работе.
Патриарх Алексий довольно много ездил по стране и за границу до осени 2002 года, когда у него случился инсульт во время визита в Астрахань. После этого количество поездок резко сократилось. Но при мне, в 2005—2008 годах в среднем в год получалось около четырех-пяти визитов. Это много для человека на восьмом десятке.
Поездки Патриарха организовывало Управление делами Московской Патриархии (за исключением, может быть, зарубежных — там все готовил ОВЦС). Через УД проходила практически вся информация по программе предстоящего визита и все организационно-технические моменты, начиная с транспорта и заканчивая расселением и питанием членов делегации. Кроме того, очень большую подготовительную работу брал на себя отец Владимир Назаркин, протодиакон, сотрудник ОВЦС, где он занимал должность главы патриаршего протокола. Отец Владимир, вообще, личность неординарная во всех отношениях. Очень надеюсь, что он со временем поделится теми ценнейшими воспоминаниями, которые накопились у него за десятилетия работы рядом с Патриархом. Основной функцией отца Владимира были контакты с органами власти — будь то руководство какого-нибудь района, будь то администрация президента. Справлялся он блестяще.
А еще большую часть оргвопросов «разгребали» ребята из ФСО — прикомандированные к Патриарху указом Ельцина, по-моему. Как это ни странно, благодаря им стала налаживаться информационная работа во время патриарших визитов. Однажды подошел ко мне начальник охраны Святейшего, разговорились о рабочих моментах. Для фэсэошников, надо сказать, пресса — всегда головная боль. Что «свои», что «чужие» журналисты — разницы нет: журналист пытается сделать свою работу и лезет куда не надо, фэсэошник пытается сделать свою работу и не пустить журналиста куда не надо.
В общем, смысл разговора свелся к тому, что, поскольку Пресс-служба есть — она и должна заниматься этими специфическими вопросами: кому и куда из журналистов можно, а кому и куда — нельзя. Оговорюсь сразу во избежание кривотолков: «нельзя» в данном случае имело почти исключительно одно практическое приложение — речь шла о богослужениях. В остальных ситуациях ребята из ФСО вполне профессионально разбирались и без нашей помощи, но на службах нужны были люди, которые направляли бы журналистов, подсказывали бы им, что происходит и т.д.
Киев, 2008 г.
Этот разговор, кстати, состоялся уже после первых моих нескольких командировок с Патриархом. Я уже малость «пристрелялся», посмотрел на практике, что и как происходит, и теперь мог более или менее адекватно рассуждать на эту тему. Тогда мы между собой договорились, что нужно поднять перед руководством вопрос о том, чтобы сотрудник Пресс-службы (а иногда и два человека) ездили бы на подготовку визитов — так, как, к примеру, это делается в той же президентской пресс-службе. Договорились, что вопрос этот имеет смысл поднять в разговоре с владыкой Климентом, что со своей стороны ФСО поддержит нашу просьбу, а уж как рассудит Святейший — посмотрим. Тогда же начальник охраны поговорил с о. Владимиром Вигилянским, и уже отец Владимир подошел к владыке Клименту с этим вопросом. Не знаю всей кухни — как и что там было (никакого прошения мы не писали — все происходило как-то по-простому, без лишних формальностей, без каких-то специальных резолюций и пр.), но через какое-то время «добро» от Святейшего было получено.
Первая поездка Святейшего, которую мы готовили заранее — это визит в Латвию в мае 2006 года. То есть практически за год принципиально изменилось отношение к нашей тематике — присутствие в составе «свиты», официальной делегации, сотрудника Пресс-службы стало привычным и воспринималось как должное. С весны 2006 года я стал ездить на подготовку визитов Патриарха. Почему именно я, а не например отец Владимир? Объяснение простое: я был намного моложе отца Владимира, а его работа в должности руководителя Пресс-службы была «дополнительной нагрузкой» по отношению к основному его церковному послушанию — он приходской священник университетского храма мученицы Татианы. То есть батюшке приходилось (и приходится до сих пор) нести на себе два тяжелейших служения — священническое и чиновническое. Дай ему Бог здоровья. В общем, когда вопрос был согласован, мы договорились, что на подготовку буду ездить я, а о. Владимир по-прежнему будет приезжать непосредственно в составе делегации.
Латвия, 2006 г.
Таким счастливым (я до сих пор так считаю) образом получилось, что последние годы жизни Патриарха Алексия я имел возможность помогать ему в его поездках по стране. Несмотря на то, что лично я Святейшему бумажек не подносил, я считаю, что помогал ему — и почитаю это за честь и милость Божию.
Возвращаясь: как обстояло дело до тех пор? До того момента в поездки с Патриархом ездили несколько человек из нашего «цеха» — пара-тройка фотографов и съемочная группа 3-го канала. Почему именно третий канал? Так получилось, что именно на базе этого канала в свое время было создано «Информационное агентство Русской Православной Церкви» (ПИТА, по-другому) — структура, которая занималась организацией телетрансляций патриарших пасхальных и рождественских богослужений. И что еще было совершенно железно поставлено на Третьем канале — так это съемка Патриарха.
За это была ответственна съемочная группа — оператор Лева Брусенцов и звукооператор Саша Бригадов.
Лева Брусенцов
Очень хочется как-нибудь отдельно про них рассказать — позволят ли? Лева с Сашей «катались» с Патриархом задолго до создания Пресс-службы.
Саша Бригадов
Но, если не ошибаюсь, еще большим «стажем» обладал Сережа Власов, формально — фотограф Издательского Совета, но по факту — «личник» Святейшего. Он сопровождал Патриарха, по-моему, во всех практически поездках — за исключением того времени, когда он сломал ногу и долго потом восстанавливался; это было, кажется, в 2007 году. Вот эти ребята — Сережа, Лева и Саша — они, собственно, выполняли роль «личников», когда и слова-то такого, скорее всего, в окружении Святейшего не знали.
Сергей Николаевич Власов
Кроме того, был еще один фотограф, Витя Корнюшин — фотограф «Софрино». Про Корнюшина можно (и, наверное, нужно) отдельный рассказ писать — колоритнее персонажа в нашей «гоп-компании» не было. Его стиль работы периодически вызывал нарекания со стороны «внешних», да и сами мы постоянно пытались умерить его репортажный пыл, но это был человек, на которого я, например, никогда не мог обижаться по долгу — обаяния ему хватало с избытком.
Виктор Николаевич Корнюшин
Был еще Юра Клиценко, корреспондент «Православной энциклопедии». Наши «личники» и все, кто претендовал на этот статус, отказывались признавать в нем собрата по фотографическому цеху, но Юра был «универсал» — пишущий корреспондент с фотоаппаратом — и потому попадал в соответствующую категорию.
С. Власов и Ю. Клиценко после «боя». Мы возвращаемся из Тулы в Москву. 2005 г.
Володя Ходаков из «Православной Москвы»: со временем мы с ним сработались настолько тесно, что он стал практически вторым нашим официальным фотографом. С точки зрения конечного продукта нас очень устраивала ситуация, когда Сережа и Володя снимали одно и то же — но по-разному: из этого было легче набрать материал для публикации.
В. Ходаков
Повторюсь, в собственном смысле «личников» — личного фотографа и оператора — у Патриарха Алексия формально не было. Но это, в принципе, почти не мешало в работе. За исключением тех моментов, когда работать приходилось на чужой «поляне» — на каких-нибудь не церковных мероприятиях, особенно в Кремле. Хотя — в тех же поездках особенно заметно было, что количество снимающей публики вокруг Святейшего избыточно. Плюс — неизбежно возникали конфликты между самими фотографами; несерьезные, на уровне полушутливых угроз друг другу, но — тем не менее. Иногда интересно было наблюдать со стороны, как взрослые дяди, которым по пятьдесят и более лет каждому, ходят жаловаться друг на друга: «А что он снова лезет?!..» Но — слава Богу, до серьезных ссор дело не доходило..
Но это все «лирика». Сам производственный процесс выглядел примерно так.
Потому что от этого зависел состав пула. Довольно часто самолет, которым летел куда-либо Патриарх, был достаточно большой и вместительный, и тогда мы знали, что есть возможность пригласить в поездку несколько журналистов из информагентств и/или телеканалов. В таких случаях, как правило, ехали по одному журналисту от «Интерфакса», «ИТАР-ТАСС» и РИА «Новости». Съемочные группы федеральных телеканалов мы тоже иногда приглашали, но не так часто — в конце концов, почти везде, куда ездил Патриарх Алексий, у тех же Первого канала или ВГТРК были свои корпункты.
Список, который мы составляли, отправлялся на согласование. В большинстве случаев решение принимал владыка Климент, но иногда список просматривал сам Патриарх. И бывали случаи, когда он кого-то из списка вычеркивал. В нашем «шаблонном» варианте по умолчанию числилось человек десять-двенадцать, по-моему.
В общем, наступал момент, когда все вопросы с составом пула были решены. Как правило, это происходило уже незадолго от отъезда. Назначалось время сбора. В большинстве случаев народ подъезжал непосредственно в аэропорт; несколько раз, когда поездки были не дальние (в ту же Тулу, например), собирались в Патриархии в Чистом переулке, садились на автобус и отчаливали.
Летали по большей части из «Внуково-3» — это терминал, который располагается с противоположной стороны летного поля, если смотреть от обычного аэропорта. Паспортный контроль — по списку, без лишних формальностей. В самолет заходили заранее, до приезда Патриарха. Потому что когда он приезжал, до вылета оставалось уже немного времени. Перед трапом его провожали викарии и несколько патриархийных священников. Святейший поднимался по трапу в самолет, и минут через десять, как правило, мы выкатывали на полосу. Вылет почти всегда назначался на утро, часов на десять.
В полете — примерно так же, как и в обычных рейсовых самолетах. Ну, были, конечно, и исключения — когда летели на каком-нибудь ведомственном «борту»; там уровень комфорта был повыше. А так — леденцы на взлете, соки, напитки, горячий завтрак, спиртное по желанию.
По мере того как самолет приближался к месту назначения, наши ребята — фотографы и операторы — начинали собираться и готовиться к работе. У них была задача: выскочить из самолета перед Патриархом, чтобы отснять его выход, спуск по трапу и встречу с местным архиереем и светскими начальниками.
Саранск, 2006 г.
Поскольку почти всегда условия были жесткие (на выгрузку отпускали минут десять-пятнадцать), функции делились: на выход направлялись одна камера (видео) и пара-тройка фотографов. Остальные с сумками (своими и «того парня» — наших «передовых») выходили либо по второму трапу, либо уже после Патриарха и бегом (иногда в прямом смысле) направлялись к кортежу, где под нас ставился микроавтобус или какой-нибудь другой транспорт.
Ситуация могла осложниться, если у трапа был запланирован подход к прессе. Это могло выглядеть так.
Минск, 2008 г.
Или так.
Саров, 2006 г.
Если намечался подход, надо было успеть разрулить все вопросы с прессой и бросить вещи в машину. В любом случае это был настоящий экстрим: подход, как правило, организовывался в десяти-пятнадцати метрах от машины Патриарха — то есть, когда он заканчивал отвечать на вопросы, у нас была буквально минута-другая, чтобы доскакать до нашего транспорта.
Главное и очень жесткое правило, которого придерживаются все «пуловские» журналисты: кто не успел — тот опоздал. Кортеж никого не ждет: если пошла головная машина — трогаются и все остальные; никто не станет останавливать всю кавалькаду ради одного увлекшегося фотографа. Случаи, когда «бросали своих», были. Один раз даже пришлось оставить девушку в Питере, и она потом добиралась до Москвы своим ходом, поездом то есть.
То же самое правило действовало на всех «точках» поездки: как бы ни было интересно снять, как Патриарх общается с верующими, но если он начинал двигаться в сторону своей машины — всё, шабаш: наши ребята разворачивались и трусцой перемещались к своему транспорту.
В толкотне и суматохе первых минут очень и очень часто наши фотографы с операторами снимали друг друга. За что бывали нещадно руганы. Но, как правило, все эти меры принимались без особой надежды на исправление оных товарищей.
Саров, 2006 г. Сережа Власов снимает Витю Корнюшина и Леву Брусенцова.
Разумеется, бывали случаи, когда снимать нужно было все, вплоть до посадки Святейшего в автомобиль. Проблему решали так. Договаривались с милицией или местной ФСБ (опять же, спасибо фэсэошникам — часто помогали нам в этом), чтобы одного фотографа и одного оператора посадить в одну из машин сопровождения, которые идут далеко впереди основного кортежа. Тогда всё получалось просто идеально: наша камера и фотоаппарат подъезжали к новой точке буквально за полминуты до основной машины, и ребята успевали занять оптимальные позиции для съемки.
Продолжение следует…
Печатается с сокращениями по liveinternet.ru/users/boss_shadow/
