– Фать, ты опять с набитым ртом?
Фатима сидит за обеденным столом и растерянно смотрит на тетю Лану.
– Ты что, боишься, что твою еду кто-то съест? Картошечку надо жевать и глотать! Надо освободить рот! – подсказывает тетя.
– Я забыла, – признается Фатя и виновато опускает глаза.
«Это у нас периодически бывает. Фатя может быстро запихать в рот еду и сидеть с ней. В такие моменты ей обязательно нужно подсказывать, что делать дальше. Она ведь все чувствует и понимает, но забывает – из-за ранения в голову. Я ей говорю: «Фать, у тебя слюни потекли, ты это чувствуешь?» Она кивает и начинает вытирать не левую сторону, где слюни текут, а правую. День, два может без памперса походить, потом – опять в штаны. Днем она еще чувствует, что надо делать, а ночью забывает. Врачи говорят, все должно исправиться. Только над этим надо работать», – говорит Лана.
Мама узнала дочь только по туфелькам
Она до сих пор не может без слез вспоминать то, что произошло 15 лет назад – 1 сентября 2004 года. В половине девятого утра она подметала двор у родительского дома в Беслане. Вдруг – выстрелы. Лана подняла голову и увидела, что по улице с разных сторон в направлении школы № 1 бегут встревоженные, заплаканные люди. На вопрос, что случилось, ей коротко ответили: «Школу захватили!»
«Я не сразу поняла, что происходит. Как захватили? Кто? Я бросила веник и побежала вслед за людьми – к школе. Такая «каша» на улице была. Никто ничего толком не знал. Я стала звонить сестре Жанне. Она – в растерянности. Полчаса прошло, как она проводила в школу двух дочерей, моих племянниц – десятилетнюю Фатю и восьмилетнюю Залину, – в новой, сшитой на заказ школьной форме, с новыми портфелями и тетрадками. Их дом 39 по Школьному переулку находился как раз напротив школы – минутах в трех ходьбы. Вскоре мы узнали, что в школе террористы. А дети, учителя и некоторые родители – в заложниках. Три дня мы провели в ожидании. Надеялись, что скоро всех освободят. Никто не предполагал, что произойдет трагедия и погибнет столько людей», – вспоминает Лана.
Слева направо: Залина, мама девочек Жанна, Фатима (2004 г.). Фото из семейного архива
Среди 333 погибших во время штурма школы была и восьмилетняя Залина. Родные называли ее Зая. Они нашли ее в морге 6 сентября. Девочка сгорела заживо. Мама с трудом опознала тело дочери. Хоронили Заю в закрытом гробу.
Фатя попала в список неопознанных детей и была доставлена в больницу Владикавказа – в реанимационное отделение. Родные сомневались, она ли это. Взрывом снаряда девочке снесло половину черепа. На ее ноге ручкой кто-то написал: «Дзагоева, 8 лет». А фамилия Фатимы – Дзгоева. И ей было тогда 10. Мама узнала дочь только по туфелькам. Фатя даже в спортзале, где террористы удерживали заложников, не хотела их отдавать. Когда женщина, сидевшая рядом с ней на полу, попросила снять туфельки, чтобы набрать в них воды и напоить детей, Фатя задумалась. Спустя несколько лет она признается маме: «Обидно мне стало. Зачем я буду тетеньке свои туфельки отдавать? Они же у меня новые!»
Из республиканской больницы Владикавказа Фатю и еще 10 детей с черепно-мозговыми травмами отправили на самолете в Ростов-на-Дону. «Сестра Жанна была в тяжелом состоянии. На руках полугодовалый сын. В общем, в Ростов вслед за Фатей поехала я, вместе с родными других детей. Ростовские врачи предложили нам сходить в храм, свечки поставить, пока делали детям операции. А я решила купить газету “Вечерний Ростов”, узнать новости. Читаю на первой странице: “Девочка после трагедии в Беслане попала в автокатастрофу. Пьяный водитель врезался в скорую. Машина ремонту не подлежит”. Представьте мое состояние, когда я увидела имя Фати! Шок. Подхожу к реанимации, протягиваю врачам газету. А они: “Вы столько горя перенесли. Мы не хотели вас травмировать. Да, была авария, но девочка не пострадала!”» – вспоминает Лана.
Фатима
Приступы эпилепсии случались неожиданно
В областной больнице Ростова Фатя находилась 4,5 месяца. Из них 18 дней – в коме. Когда она пришла в себя, родные покрестили ее. А врачи тогда сказали: «Такого чуда у нас еще не было!» Они сделали Фате трепанацию черепа, удалили осколки снаряда, убрали гематомы, а потом восстановили целостность теменно-затылочной области с помощью костного цемента. Ни двигаться, ни говорить Фатя не могла. Дышала через специальную трубочку – трахеостому. Кормили ее через зонд. Родных, которые по очереди дежурили в реанимации, она не узнавала.
«Она была “овощем”, когда мы забрали ее домой. Мы наняли медсестру, массажиста. Стали искать клинику, где бы Фате сделали еще одну операцию – пластическую. У нее же лобной части практически не было – только кожа. Она носила на голове тугую повязку, чтобы из черепа ничего не вывалилось. Неожиданно у нее начался гнойный менингоэнцефалит (воспаление оболочек и вещества головного мозга). Фатя снова впала в кому и находилась в ней почти 3,5 месяца. Врачи московской клиники Бурденко боролись за ее жизнь каждый день. Никаких прогнозов они не давали. Говорили только: “Что вы хотите? Пострадал мозг!”» – вспоминает Лана.
Но Фатима выжила и на этот раз. Как только ее состояние улучшилось, родные забрали ее домой. К сожалению, менингоэнцефалит не прошел без осложнений: у Фати начались приступы эпилепсии. Судороги случались неожиданно. Они могли быть от двух раз в день до четырех раз в неделю. Родные Фати очень боялись этих приступов и переживали за Фатю. Не могли оставить ее одну ни на минуту. Нужно было быть всегда рядом, чтобы быстро купировать приступ.
Сделать пластическую операцию – восстановить Фате лобную часть с помощью титановой пластины – согласились врачи университетской клиники в Дюссельдорфе. Они знали, что состояние Фатимы очень тяжелое, понимали, что есть риск, но все-таки решили попробовать. Операция прошла успешно. После нее Фатима потихоньку стала восстанавливаться.
Фатима с мамой и подругой
Пишет с братом диктанты, но нужна профессиональная реабилитация
«Чтобы поставить Фатю на ноги, мы продали все, что можно было продать. Нам помогали друзья, знакомые и даже незнакомые люди, узнавшие о нашей беде. Прошли годы, прежде чем Фатя научилась сидеть в инвалидной коляске, потом вставать, потом ходить. Через 5 лет после трагедии она начала говорить. Нечетко, но мы могли понять, что она хочет, были рады каждой буковке.
Фатя у нас очень упертая, целеустремленная. И с чувством юмора у неe все в порядке. Это нас и спасает.
На вопрос “Как дела?” Фатя сначала отвечала: “Лучше всех!” А потом перехватила у кого-то выражение “Все кучеряво!”» – рассказывает Лана.
Сейчас Фатиме 25. Ей нравится, когда в дом приходят гости, нравится общаться со старыми друзьями и заводить новые знакомства, предлагать чай или кофе. Нравится отправлять сообщения в мессенджерах и звонить по видеосвязи. Правда, делает она все это только правой рукой, потому что левая остается нерабочей. Фатя любит настольные игры, любит собирать пазлы и рисовать акварельными красками. А подтягивать школьную программу ей помогает младший брат Георгий. Ему 15 лет. Он учится на «отлично». Говорит: «По-другому нельзя. Нужно учиться и за Фатю, и за Заю».
«У нас с Фатимой доверительные и теплые отношения. Мы очень любим друг друга, много времени проводим вместе. Читаем, пишем, учим таблицу умножения. В игровой форме я пытаюсь объяснить ей правила орфографии. Я стараюсь развивать ее ум, чтобы он не атрофировался. Мы садимся за стол, я ей говорю:
– Фатя, диктант называется «Весна». Итак: «Весна – самое лучшее время года…»
Фатя слушает, потом начинает записывать. Если она не запоминает какое-то слово, я перечитываю предложение еще раз. Если Фатя ошибается, советую ей:
– Не торопись, читай внимательно, что пишешь.
Если ошибок нет, я говорю ей:
– Молодец!
Она очень радуется. И мы приступаем к другим заданиям», – рассказывает Георгий.
По несколько часов в день Фатя занимается дома на тренажерах. Ей очень хочется разработать левую руку, ходить уверенно, чтобы не подворачивалась левая нога, полностью восстановить речь.
Она понимает, что сдаваться нельзя. Такой путь уже пройден! И даже мечта есть – стать врачом.
Фатима
Для Фатимы сейчас очень важно заниматься не только дома, но и в специализированном реабилитационном центре – с профессиональными эрготерапевтами, массажистами, логопедами и, конечно, психологами. Фатя до сих пор не может забыть, как 15 лет назад незнакомый мужчина преградил ей дорогу в класс, как потом они сидели в душном спортзале, смотрели на дождь за окном и мечтали поймать хотя бы капельку.
«Жутко вспоминать. Не хочу. Сгубили наших деток. Одной не стало, вторая инвалидом осталась. За что? И кого спросить?!» – с трудом сдерживается мама Фати Жанна. Реабилитация дорогая. Фате нужна наша помощь!
Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Ведь это самое важное в любой сложной ситуации – не сдаваться. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.
Фото: Андрей Багаев