“Море волнуется раз!” — эту игру я в последнее время часто вспоминаю, общаясь с Фейсбуком. Помните правила? “Морская фигура, на месте замри!” — и после этих слов застываешь либо в позе грациозной анемоновой креветки или томной медузы, либо раскорячиваешься, как уродливая морская каракатица. То становишься злобной муреной, то милейшим дельфином.
С соцсетями сейчас происходят примерно те же метаморфозы. Невидимый переключатель застывает в положении, генерирующем злобу, — и вокруг начинают множиться комментарии-пощечины, комментарии-оскорбления, комментарии-уколы. На эту территорию страшно наступить — рвануть может там, где совсем не ждешь. Как верно подмечают пользователи, потоки ненависти рискуешь вызвать на себя, даже написав просто “я не люблю лук” (в смысле не селфи в лифте, а репчатый или зеленый, хотя, наверное, это и неважно).
Потом — переключатель пока на месте — начинаются френд-зачистки, баны и публичные расплевывания “навсегда”.
Тумблер заедает — и вот уже ты сам не замечаешь, как тоже становишься частью именно этого фейсбучного альтер эго. Соцсеть-оборотень окончательно поворачивается к миру своей темной стороной.
В этот момент кажется, что пора послушать тех врачей и психологов, которые в последнее время так советуют отключиться от интернет-общения и чтения новостей, чтобы не сойти с ума. И именно тогда, когда ты уже собираешься это сделать, этот самый Фейсбук вдруг показывает тебе совсем другое лицо. Оборотное зелье теряет силу.
На днях я столкнулась именно с этой, светлой стороной. Ночью, сидя в аэропорту “Борисполь”, написала о том, что меня не пускают на Украину (где я живу и работаю), потому что закончился срок пребывания. Написала под замком, для друзей, то есть, конечно, не для огласки, а просто в расчете на то, что кто-то сможет быстро помочь уладить формальности (в Киеве с бабушкой остался четырехлетний сын). Меня отправили назад в Москву, куда я приезжала на однодневный тренинг, без вещей, в одном платье и со словарем русского языка.
Вот тут-то и сработал тумблер! Весь следующий день я принимала телефонные звонки и сообщения, кажется, в президентском режиме. Не успевала справляться.
В Москве:
“Есть свободная квартира на Новом Арбате! Мы на даче, приезжай, живи!”
“Ксеня, есть комната и уютный диван. Приезжай, накормим, отвезем, дадим денег”.
“Что из вещей нужно? Приезжай и бери у меня все, что хочешь”.
В Киеве:
“Могу быстро добежать до ребенка и привезти продуктов!”
“Что нужно маме и Кириллу? Давай привезу денег”.
“Может, ребенка куда надо отвезти? Могу попросить родителей”.
Таких сообщений было, наверное, штук сто. Звонили и писали даже те знакомые, которых я не видела месяцами и годами.
Доходило до смешного — друзья, коллеги и просто знакомые начинали соревноваться в том, чье предложение лучше и чей диван я наконец предпочту. А я плакала от счастья и хотела поехать сразу ко всем.
Я понимаю, что надеюсь на невозможное, но мне хочется, чтобы невидимый переключатель остался именно в этом положении. Как можно дольше, желательно навсегда. Вот бы это прекрасное преображение зафиксировалось, застыло, как морская фигура.
Как говорят на ТВ и радио, не переключайтесь.
