Две башни, и роза между ними. Шпиль и резные аркбутаны. Этой картинкой были изрисованы обложки моих бесчисленных школьных тетрадок.
Собор Парижской Богоматери…
Больше, чем Вестминстер, больше, чем Кельн, больше, чем Саграда Фамилия… Для нас, тогдашних детей 70-х, он был символом самого прекрасного города в мире, сказочного и несбыточного Парижа — с Набережной Туманов, аккордеоном на мосту Берси, кольцом бульваров, Сеной…
Когда мне было 16, я не думала, что это возможно – войти в громадный каменный собор-корабль, сесть на скамью перед алтарем, и долго-долго молчать, перебирать четки, слушать шорох шагов, звук органа, негромкие голоса людей…
Великие соборы хранят под своими сводами Время. Внутри оно течет не так, как снаружи – медленнее, неспешнее, торжественнее. Время стоит среди их колонн как темная, непрозрачная вода в речных заводях.
Стены соборов можно трогать – и прикасаться не к камню, а к вечности.
Наверное, и нужны они для того, чтобы мог человек замереть как бабочка в янтаре в этом переливчатом витражном свете, и вспомнить, что он мал, зыбок, смертен – и абсолютно вечен.
Всякое материальное бытие конечно.
Все, что было создано человеком, может быть разрушено. Все, что создано Богом – незыблемо.
Механическая птица, запущенная в воздух над горящим собором, сняла страшный кадр – огромное пылающее распятие, огненный крест на теле Великого Города.
Грозный символ.
Но тут же, рядом, другие снимки – и этот символ важнее в тысячу раз: простые люди, мужчины, женщины и дети, хором поющие Аве Мария под горящими стенами своего Храма.
Наверное, если искать в этой страшной беде главный смысл – то вот он: может сгореть дерево, расплавиться стекло, раскрошиться и потрескаться камень. Но человеческая душа много прочнее дерева, стекла и камня. Она – бессмертна. Пока мы верим в это, мы сможем проснуться утром, подсчитать потери, оплакать погибшее, вытереть слезы и начать работу. Пока мы верим – люди, человечество, каждый из нас – мы сможем отстроить погибший Собор заново.
Если перестанем верить – камни не спасут.
Без нашей веры – они всего лишь камни.
