О Закхее
Лк 19:1–10
В прошлое воскресенье мы с вами слышали Евангелие о том, как Господь входит в Иерихон, а при входе в город исцеляет слепца. Слух о появлении человека, который может исцелять, быстро разносится по городу, молва о нём распространяется всё больше и больше, и огромная толпа народа выходит встречать Иисуса. Сегодняшнее Евангелие продолжает это повествование. Оно посвящено Закхею, очень яркому образу Священного Писания. Это продолжение истории о прозрении, о том, как Господь заметил ещё одного человека, жаждущего прозреть, Закхея, который залез на дерево, чтобы увидеть Господа. Как слепой захотел увидеть и увидел, так же захотел увидеть и Закхей, и увидел. А увидел он удивительным образом.
Христос входит в Иерихон. Слово Иерихон и имя Иисус мы уже и раньше встречали в Священном Писании. Однажды другой Иисус, Иисус Навин, подходил к Иерихону. Он должен был взять этот город, окружённый высокими стенами, стоящий на пути богоизбранного народа, преграждая ему путь в Землю Обетованную. Иерихон стоял перед ними непреодолимым препятствием, как некий символ твердыни греха. Священное Писание повествует о том, как, обойдя вокруг стен Иерихона, Иисус Навин с молитвой протрубил в трубы, и стены Иерихона упали, открыв путь к Сионским горам. Иерихон действительно находится в низине, и путь в Иерусалим — это как бы образ восхождения в Царствие Небесное, восхождения души христианской от низменного к высшему, восхождения каждого человека от греха к добродетели.
Итак, Господь входит в Иерихон, окружённый толпой людей, которые видели исцеление слепца. Среди них был и Закхей, мытарь, но не простой мытарь, а начальник мытарей, человек очень богатый. Богатство его складывалось в результате того, что он обижал своих ближних: собирая деньги для римских оккупантов, он на самом деле большую часть оставлял себе, обирая вдов и никого не щадя. Вместе с богатством он приобрёл и власть, и высокое положение в обществе, но вот любви народа не приобрёл. В духовном смысле мытари были отринуты израильским обществом.
Народ толпится, теснится, Закхей слышит о том, что пришёл в город Тот, Кого почитают Мессией, о Ком говорят, что Он — Сын Давидов. Об этом возвестил слепец: “Обетованный пророк, Сын Давидов идёт…”. И понятно, что народ собирается и встречает Его как Мессию. А Закхей не может пробиться через толпу людей, стена стоит перед ним, стена из его грехов фактически, потому что каждый человек несёт на себе отпечаток своей злости, ненависти и корысти. Стоит эта стена и не пускает Закхея ко Христу, не даёт возможности увидеть Его. Рвётся к Нему Закхей, но пробиться не может, как часто и мы не можем ничего с собой сделать в состоянии греховного пленения, когда даже самые мелкие грехи настолько могут побеждать нас своей властью, что мы остаёмся совершенно беспомощными. Чувствуем, что рядом, совсем близко проходит Господь, но не способны ничего сделать, настолько нас связали наши грехи.
И вот тут Закхей совершает один простой, но очень важный поступок: он взбирается на смоковницу, чтобы хотя бы издалека увидеть Христа. Маленький, видимо, неуклюжий человек, потому что он не может увидеть Христа из-за голов людей, взбирается на дерево и тем самым лишается всего того, что приобрёл своим неправедным богатством. В этот момент он становится смешным и абсолютно беспомощным в глазах всего народа. Над человеком, который взбирается на дерево, начинают смеяться и бросать в него камнями, он уже никто, он лишился своего величия. В этот момент Закхей забыл, кто он и как к нему должны относиться люди, ему было безразлично, что он смешон, жалок, глуп и ненавидим теми людьми, которые его окружают, потому что все знают, что он награбил свои богатства… Он совершенно не думает об этом, потому что сейчас самое главное для него — это увидеть Господа. Он не подумал о том, что может нелепо выглядеть со стороны, как мы часто думаем: “А как на нас посмотрят? Как этот мой шаг поймут остальные люди?”. Такие вопросы, не дающие человеку поступить по Христу, по совести, по правде Божией, задаёт себе тот, кто живёт ложной жизнью. А Закхей перестаёт думать о том, что о нём будут думать, он забывает обо всём на свете, ему важно только одно — увидеть Христа. Но на самом деле ведь не только ему это важно…
Это был человек, облечённый властью, живущий по законам мира сего, как и мы с вами чаще всего живём по законам мира сего, а не по законам Божьим. Законы мира сего очень жёсткие, они не дают человеку свободы, не позволяют расслабиться и быть самим собой. А Господь как раз даёт нам такую возможность. И более того, Он нас как бы вынуждает быть самими собой: никогда не надевать на себя маску, никогда не играть чужую роль, вообще ничего в жизни не играть, никаких ролей, а всегда и постоянно быть самими собой. И чаще всего это есть самое невыносимое для нас. Представьте себе на минуту, что стоящие здесь в храме увидят нас такими, какие мы есть на самом деле. Страшно подумать, что люди будут знать, кто я есть в данную минуту. Вот так, заглядывая иногда в себя, нам и самим неприятно смотреть, и даже на исповеди мы не всегда имеем мужество до конца раскрыть себя перед Богом, потому что это ужасно неприятно.
Но в тот момент, когда человек думает только о том, как на него посмотрит Господь, Господь смотрит на него, как Он посмотрел и увидел Закхея, который забрался на дерево, приподнялся над землей, стал выше. Господь замечает его и говорит: “Мне надо быть в твоём доме”. Господь, Который ни в чём не нуждается, Который ничем не ограничен и не связан, должен быть в доме Закхея, обязан к нему придти… “Мне надо быть у тебя в доме, скорее слезай. Я к тебе иду, ни к кому другому”… Такое ощущение, что весь путь в Иерихон Господь проделал специально, чтобы придти в гости к этому странному человеку, чтобы крепость его греха была сокрушена любовью Христовой.
И Закхей в полном раскаянии говорит очень важные слова: “Если я кого обидел, я вчетверо воздам”. Он приносит такие глубокие плоды покаяния, готов всю свою жизнь поменять только из-за того, что почувствовал, — именно к нему идёт Господь. Он преодолел своё собственное греховное состояние, сумел расколоть своё каменное сердце, сокрушить твердыню своего греха, эти стены Иерихонские, просто смирением, согласием быть грешником, смешным и нелепым, но только со Христом.
И Христос говорит о нём: “Это сын Авраама”. Закхей — сын Авраама, потому что Авраам так поступал, как и нам следует поступать: когда Господь его звал, он тут же слышал Господа и сразу отзывался: Это я, Господи… На каждый звук голоса Господня, — это я! И вот Закхей поступил, как Авраам, он услышал, как идёт Господь, он своей жизнью откликнулся, влез на дерево и тем самым сказал: “Вот он я, Господи, посмотри на меня”.
Это Евангелие даёт нам возможность увидеть, как Господь каждого из нас ищет, как Он к каждому из нас грядёт, как каждый из нас любим Им. Для каждого из нас Господь проделывает этот тяжелейший путь из Иерихона в Иерусалим, чтобы этот путь был проделан и нами вместе с Ним, чтобы с этого момента, когда мы встретили Господа, мы пошли в Иерусалим, стремились бы в Царствие Небесное, оставили бы всё на свете, смогли расколоть себя до конца и сказать эти слова: “Я вчетверо отдам Господу, чтобы Твоя милость и Твоя любовь никогда не отступала от меня”. И нам бы, как Закхею, постараться возвыситься до того, чтобы Господь нас заметил. А возвышение наше — в нашем смирении, когда мы поднимаемся над толпой страстей, шумом и гамом человеческих мнений и суждений, когда мы не думаем, что думают о нас другие люди, не примериваем чужие одежды, когда мы не стараемся внешне быть хорошими и выставить напоказ то, что нам никогда не принадлежало, а ходим перед Богом, как ходил Авраам. Тогда Господь приходит в наш Иерихон, чтобы каждого из нас найти, как Он нашёл Закхея. И найти нас возможно только тогда, когда мы подобно Аврааму, на каждый Его призыв можем сказать: Это я, Господи. Аминь.
2003 г.
Об уверении Фомы
Ин 20:24–28
Христос воскресе! Такие слова Апостолы сказали Фоме, который не видел воскресшего Спасителя. Они сказали ему Христос воскресе! — а он не поверил. Апостолы собрались в горнице, двери были закрыты, они спрятались страха ради иудейского, как написано в Священном Писании, закрыли все входы и выходы. И когда Христос явился среди них, Он сказал: “Мир вам”. Потому что мира не было, было смятение, страх, ужас, боязнь предстать перед судом, перед Пилатом, перед собором иудейский старейшин, перед всем народом, как это сделал Христос. И вот Господь к ним является и говорит Мир вам, давая Апостолам возможность утвердиться в вере Христовой. Своим воскресением Он уверяет в том, что невозможно победить жизнь, что Бог рядом с ними, что Христос их не оставил.
Фома же отсутствовал в этот момент. И когда Апостолы встретили его и сказали, что Христос воскрес, он ответил: “Не могу в это поверить, пока сам не вложу свои руки в Его раны”. И ради того, чтобы никто не остался без веры, Христос снова после восьми дней Своего воскресения является Апостолам, которые опять сидят в закрытом доме, и говорит Фоме: “Подойди ко Мне и вложи свои персты в Мои раны. И не будь неверующим, но будь верующим”. Апостол кланяется и говорит: “Господь мой и Бог мой”. “Блаженны, — говорит Христос, — те, которые не видели, но уверовали”.
Почему же Фома не поверил Апостолам? Господь явился Апостолам, а они всё равно не смогли быть теми, на которых Господь возложил миссию проповеди. Они сидели такие же испуганные, устрашённые в доме за закрытыми дверями, сидели в страхе и ужасе перед этим миром, несмотря на то что Господь им явился воскресшим, несмотря на то что Господь мир Свой им дал. Поэтому и не поверил апостол Фома ученикам Христовым. Ведь если Христос воистину воскрес, то чего же сидеть в закрытом доме? Если Христос победил смерть, как можно бояться смерти? Если Христос мир Свой подал, что же бояться этого мира? Не верит Фома Апостолам, потому что сами ученики Христовы оказались недостойными Его воскресения, не смогли принять Христа воскресшего, а остались прежними, запуганными, боязливыми, ушедшими от Господа. Господь к ним является, чтобы повести их в мир для того, чтобы они провозглашали воскресение Христово, а они сидят за закрытыми дверями. По лицам учеников Христовых, по тому, как они говорят, что Христос воскрес, невозможно удостовериться, что Христос воистину воскрес. Они не поменялись. Они остались прежними.
И вот Христос снова является им, — не только для того, чтобы уверить Фому; Он является, чтобы показать всему миру, всей Церкви, всем нам, что воскресение Его совершилось во плоти, что Он не призрак, не воскрес эфемерно, только душой. Он дал возможность осязать Себя, доказал, что существует как Богочеловек не только во временной жизни, но и по воскресении.
“Если я не увижу на руках у него язвы и раны от гвоздей, я не поверю”, — говорит Фома. Казалось бы, как странно. Он мог просто увидеть воскресшего Господа, раны-то тут при чём? Поверь в то, что к нам придёт Господь, смотри — вот Он явился. А Фома сказал: “Вот только раны могут удостоверить в том, что Христос воскрес”. И Господь является именно ради этого, чтобы явить ему Свои раны, которые Он на удивление всем сохранил в Своём воскресении и которые являются знаком настоящей победы Христа, Его истинного воскресения, потому что нельзя праздновать воскресение, совершенно забыв о том, что было неделю назад.
Хотя, казалось бы, всё, что было, можно теперь забыть, Христос воскрес. Это прошло, как страшный сон, теперь совсем другая жизнь, совсем другая радость, можно написать об этом в книгах, а можно и не вспоминать. А оказывается, нельзя. Христос воскрес со всеми ранами Своими, со всеми язвами, потому что именно язвы Его исцелили мир, как говорит пророк Исайя.
Воскресший Спаситель — пострадавший Спаситель; нельзя забыть о Его страдании. Но оно побеждено. Фома удостоверяется в истинном воскресении Христовом и потом удостоверяет в этом всю Церковь, каждого из нас. Он воспринял на Себя всю человеческую природу, Он воскрес, чтобы каждый из нас был участником этого воскресения. Всё человечество имеет отношение к этому воскресению Христову, всё человечество им уврачёвано.
Христос жил на земле как Человек, но при этом Он пребывал неразлучно с Отцом и Святым Духом. И по вознесении Своём Он телесно вознёсся на небо и телесным образом пребывает в недрах Святой Троицы, но удивительным образом телесно пребывает и здесь, на земле, потому что Его Тело — это Церковь Христова, невидимое и непостижимое Тело Христово — это мы с вами, собранные в Церкви, объединённые в Таинствах, объединённые любовью друг ко другу.
И сейчас, когда люди хотят увериться в воскресении Христовом, они прежде всего, подобно апостолу Фоме, касаются этого Тела. Они приходят сюда, в Церковь, чтобы коснуться воскресшего Спасителя, и встречают нас, эту невидимую, непостижимую Церковь Христову. Встречают нас, как апостол Фома встретил других учеников. Мы говорим, — Христос воскресе! — но чтобы ответить, — Воистину воскресе! — надо увидеть в нас воскресшего Спасителя. Чтобы действительно увериться в этом воскресении Христовом и в озарении сказать, как апостол Фома, — Господь мой и Бог мой! — надо в нас, в Церкви Христовой на земле, в Его Теле ломимом, увидеть воскресшего Спасителя.
Вот это и есть то самое блаженство, о котором говорит Спаситель апостолу Фоме. Блаженны те, которые стали верующими, прикоснувшись к Церкви. И блаженна та Церковь, которая постоянно возвещает своей жизнью, настоящей, глубокой, духовной, то, что Христос воистину воскрес.
2003 г.
Рождество
Мф 2:1; ср. Лк 2:1–7
Господь дал нам сегодня такую радость: собраться всем вместе, чтобы праздновать Его Святое Рождество. В этот день мы не просто вспоминаем событие, которое совершилось две тысячи лет назад, хотя оно изменило мировую историю, дало миру новый календарь, новую цивилизацию, новую культуру, новый язык, новую систему отношений…
Самое главное то, что с пришествием Христа каждому человеку дана возможность познать Бога, — познать не просто как Творца, Всемогущее Существо, Которое управляет миром, посылая в него то благополучие, то несчастье, и Которое надо как-то задобрить, или умолить… и не как Господа, то есть Господина, Которого надо слушаться, выполнять приказы и строго следить за тем, чтобы все заповеди были исполнены. Нет, не такого.
Как это ни странно, но то, что для нас, христиан, совершено очевидно, для всего мира является тайной. Настолько мир искажён грехом, настолько лишён любви, истины и правды, что понять самые простые и важные вещи оказывается очень трудно. В течение тысячелетий мир не может понять, что Бог — это Отец.
Бог приходит в мир, как Сын, чтобы мы осознали себя детьми нашего Небесного Отца, ни для чего другого. Он рождается на земле Сыном Человеческим, для того, чтобы каждый человек стал сыном Божиим. Это самое главное из всего, что мы знаем: Бог наш Отец, и нам в этом мире нечего бояться.
Иногда мы можем Его не понимать, как часто не понимают дети своих родителей; мы можем Его не слушаться, как часто бывает в семье. Но мы всегда знаем, что не будет такого момента, когда мы останемся одни, и с нами случится что-то непоправимое.
Если мы с этим живём, мы самые счастливые на земле люди, потому что у нас есть не просто отец, но наш Отец — это Бог. Мы можем не бояться ни болезней, ни смерти, ни нищеты, ни несчастья… Даже греха можем не бояться, потому что наш Отец освободил нас от греха через Своего Сына. Более того, Он нас приравнял Своему Сыну, Которого мы называем нашим Господом Иисусом Христом. Он поставил нас совершенно вровень с Ним, то есть каждому из нас дал возможность быть похожими на Христа: жить, как Христос, смотреть на мир и на людей, как Христос, чувствовать, как Христос, поступать, как Христос.
Такая возможность дана каждому из нас Его Рождеством, это праздник нашего сыновства. Эту радость, это богатство, которое дано нам, христианам, мы можем только распространять по миру, только возвещать всем людям: что у них есть Отец, что они не одиноки; что в этом мире нет такого места, которое бы Он не освятил Своим присутствием.
Если же Бог наш Отец, то мы можем Ему только доверять, только Его любить и предаться ему в послушание как дети своему родителю. Попробуем с этим жить, не забывать, что Он всегда рядом, что Он обязательно нас спасёт, если мы только этого захотим, если просто протянем Ему свои руки и как апостол Павел скажем от сердца, — Авва Отче! — и будем вместе с Ним. Аминь.
2007 г.
Сретение
Лк 2:25–32
В этот день Церковь вспоминает о том, как Младенец Христос был принесён в храм согласно ветхозаветному обычаю, по которому первый ребёнок должен быть посвящён Богу и за него должна быть принесена жертва в виде агнца, или от бедных людей — голубей, в память о том, как перед исходом из Египта Господь для того, чтобы наказать фараона за его жестосердие (тот не хотел отпускать народ Божий в Землю Обетованную), послал ангела, который истребил в Египте всех первенцев от человека до скота. Моисею же было передано повеление, чтобы евреи сделали Пасху в своих домах, то есть заклали в эту ночь ягнёнка, испекли его и съели с горькими травами, а косяки своих дверей помазали кровью ягнёнка. Там, где не было этого знака, прошёл ангел-истребитель, и на следующий день весь Египет был наполнен плачем и стенанием, потому что в каждом доме был умерщвлён первенец.
Когда фараон увидел, что произошло из-за того, что по ожесточённости своего сердца он не захотел послушаться Бога, он отпустил евреев. И только это страшное событие дало возможность Моисею собрать свой народ и пуститься прочь из трёхсотлетнего плена в Египте. В память об этой Пасхе, об исхождении и избавлении Господь повелел всем семьям, в которых рождался мальчик, первенец, выкупать его от смерти, потому что справедливость Божия требует Себе определённого воздаяния. Всякий грех должен быть наказан, всякий долг должен быть покрыт, всякое преступление должно понести возмездие. Нет такого человека на земле, который мог бы устоять перед справедливостью Божией. И понимая это, еврейский народ исполнял заповедь принесения в жертву своих детей, но вместо них в храм приносили голубей или ягнят. Сам же первородный младенец оставался жить в знак того, что он искуплён Богом, что внешне справедливость Божия удовлетворена. И одновременно народ понимал, что за этим внешним понятием справедливости стоит совсем иное понятие — величайшее милосердие Божие, которое отменяет всякую справедливость, всякое требование воздаяния по заслугам.
И так же поступили родители нашего Спасителя. И Младенца Иисуса тоже принесли в Иерусалимский храм, — принесли для того, чтобы и над Ним как над первенцем был совершён этот очистительный обряд. Священное Предание повествует, что в Иерусалиме жил старец Симеон, известный как человек благочестивый, которому было проречено, что он не умрёт до тех пор, пока своими глазами не увидит Спасителя мира. Старцу Симеону было триста лет. Он был одним из тех, кто по повелению царя Птолемея был призван, чтобы переводить Священное Писание на греческий язык. Когда Симеон переводил книгу пророка Исаии и встретил там слова “се, Дева во чреве приимет” (а еврейское слово, которое было там употреблено, означает не только деву, но и молодую женщину), старец хотел употребить в греческом переводе слово женщина, как он и сам понимал это пророчество. Но как только он подумал это сделать, ему явился херувим и сказал, что он сам своими глазами увидит исполнение этого пророчества, что Дева родит Сына. И Симеон перевёл это слово как Дева, и оно до сих пор осталось в наших переводах (Септуагинта). Духом Святым старец был извещён о том, что пророчество исполняется. Он пришёл в храм в тот момент, когда Иосиф и Мария принесли Младенца, чтобы посвятить Его Богу, и здесь произошла та встреча, которую мы сегодня празднуем, Сретение, встреча старца Симеона и Марии с Иисусом, Завета Ветхого и носителя Завета Нового.
В Евангелии Иисуса не зря называют Первенцем. В первой главе Евангелия от Матфея написано, что Мария родила Сына Своего первенца, и имя Ему Иисус. Многие протестантские толкователи истолковали слово первенец совершенно неправильным образом, предполагая, что если был первенец, то, наверное, у Марии были и другие дети, тем более что в Евангелии говорится о братьях Иисуса. Но мы почитаем Деву Марию — Приснодевой: Девой до Рождества, Девой во время Рождества и Девой после Рождества. Её девство оказалось нерушимым, несмотря на рождение ребёнка, потому что зачатие Её было бессеменным и непорочным. И никаких других детей у Марии быть не могло. Когда Господь так касается сердца человека и возлагает на него такую миссию, даёт такое благодатное служение, невозможно даже подумать, что он может быть использован Господом ради каких-то продуктивных целей: вот родила Дева Мария на свет Сына Божия, и теперь Она может пожить своей жизнью, заняться семьёй, родить детей, воспитать их, Она свою службу сослужила и теперь от Неё как бы ничего не требуется.
И это касается каждого из вас, потому что когда Господь касается нашего сердца, это значит, что Он призывает нас послужить Ему не на какое-то время, а послужить до конца, подобно тому как послужила Ему Дева Мария. Когда Господь приходит в нашу жизнь, встречается с нами, это не значит, что Он просит нас сделать какое-то одно маленькое дело, — вот сейчас сделаю, а потом займусь своими делами, буду жить дальше, как мне хочется, устраивать свои дела, думать о своём временном бытии… Понятно же, что это не так. Понятно, что когда Господь призывает человека, Он призывает его раз и навсегда. И вот так была призвана Пресвятая Дева Мария — раз и навсегда. И имя Первенца, которое употребляется в Евангелии от Матфея, говорит только об одном: что Дева Мария родила на свет Жертву, и что это слово — первенец — означает жертву, Того, Который должен быть посвящён Богу, отдан Богу до конца.
Когда еврейских детей приносили в Иерусалимский храм, их просто отдавали Богу: это, Господи, Твоё. И в ответ Господь возвращал родителям младенцев, принимая за них искупительную жертву. Но когда Мария принесла Своего Младенца в храм, и сказала, — Это, Господи, Твоё… — это было единственным случаем в истории жертвоприношения, когда жертва не была принята. Искупительная жертва, принесённая за Младенца Иисуса, отвергается Богом, потому что жертвой является Сам Младенец. Как настоящая Жертва был принят Первенец, и как жертва была принята и Дева Мария, принесшая Христа. Вот этими словами, которыми Её принял праведный Симеон: И тебе Самой оружие пройдёт душу.., через его уста Господь показал Богородице, что и Она — жертва.
С этого момента ветхозаветные жертвы упразднены, они уступают место исполнению Нового Завета. В ветхозаветных жертвах больше нет смысла, потому что исполнение законов и пророков Само является в храме Господнем, наполняя всё Собой и Своей благодатью, исполняя все пророчества. Это Он — та самая искупительная Жертва, которая приносится Богом в жертву за всех. Это Он — тот Агнец непорочный, Который берёт на себя грехи всего мира. Это Он искупает всех первенцев, от века рождённых в этом мире, для того чтобы давать им жизнь вечную. И поэтому жертва, которую принесли за Него родители как люди, не принимается. Об этом и пророчествует Симеон, который взял на руки Младенца Христа и сказал: наконец отпускаешь раба Твоего, Владыко. Эти слова относятся не только лично к Симеону, но ко всему пророчеству Ветхого Завета о Христе. Ныне исполнилось всё о Тебе. Ныне видеста очи мои спасение Твоё. Церковь ветхозаветная свидетельствует об исполнении всех пророчеств о Христе, а Симеон предрекает Ему крестные страдания.
Праздник Сретения говорит о том, что происходит, когда человек встречает Бога, как Бог приходит к человеку. Когда Господь с нами встречается, Он каким-то образом открывается нашему сердцу, разуму, нашей душе, Он приходит, чтобы принести Себя в жертву ради каждого из нас. И это нами должно восприниматься, как было воспринято Святой Девой Марией. Встреча с Богом сделала Её совершенно рабой Господней, которая всю жизнь жила по слову Божию, которая всё время это слово в Себе хранила, исполняла, этим словом жила и делилась с другими. Потому что когда человек встречается с Богом, он тоже становится жертвой. Его жизнь должна стать по-настоящему жертвой служения Богу, с готовностью до конца и полностью себя Богу посвятить, во всём себя Богу отдать, не оставить ни единого пространства в своей душе, которое бы Богу не принадлежало. Это самый тяжелый путь в христианстве, это несение креста, это сораспятие Богу, по-другому этого никак не назовёшь. Но это и самый радостный жизненный путь, потому что когда в человеке живёт Бог, когда человек полон Богом, когда он становится со своим Богом совершено неразлучным, что же ещё может быть нужно человеку? Куда же ещё надо стремиться? Чего же ещё ждать и желать?
И вот сегодняшний праздник для каждого из нас да будет напоминанием об этой встрече. Господь к нам приходит как Жертва и ждёт от нас того же, что отдала Ему Пресвятая Дева Мария: всё сердце, всю душу, и всю жизнь. Аминь.
2005 г.
О хананеянке
Мф 15:21–28; Мк 7:24–30
В сегодняшний воскресный день мы слышим Евангельское повествование о хананеянке. Господь был в пределах Тира и Сидона, где Ему встретилась женщина-хананеянка, то есть язычница. Тир и Сидон — это Финикия, область, которую населяли язычники, поклоняющиеся страшным идолам, таким как богиня Астарта… И вот эта женщина, увидев Иисуса и узнав о Нём, подошла, стала идти за Ним и просить: “Помилуй меня, Сыне Давидов, дочь моя беснуется” (Мф 15:22). Она обращалась к Нему как к Сыну Божию, хотя ей самой это обетование было чуждо, потому что она не принадлежала к Ветхозаветной Церкви. Ей, собственно говоря, было и не известно до конца, Кто такой Сын Давидов. Вот услышала, что все Его так называют и обращаются к Нему за исцелением как к Сыну Давидову, как к Мессии, и она так же пошла за Ним и стала просить. А Господь молчит, никак не реагирует, не откликается на её мольбу. А она идёт и просит: “Помилуй меня, Сыне Давидов”. А Господь молчит и не оборачивается. А она идёт и кричит вослед. Даже ученики стали уговаривать Его: Отпусти её, потому что кричит за нами (Мф 15:23). Очень часто в этой Евангельской истории строгость, с которой отнёсся Христос к хананеянке, удивляет до непонимания. Почему Христос отворачивается от язычницы? Как приговор звучат слова: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева (Мф 15:24). Страшно услышать в ответ на вопль отчаявшейся матери: Нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам.
Сказав так, Господь поступил с ней совершенно по-иудейски, потому что иудеи относились к язычникам, как к псам, как к нечистым, живущим в скверне, потому что когда человек живёт по законам языческого мира, у него даже самое чистое и хорошее превращается в скверну, извращается и теряет свой смысл. Нельзя отдавать святыню псам. Об этом говорит нам и сегодняшнее Апостольское чтение: надо совершать святыню в страхе Божием. К святыне надо подходить внутренне готовым, потому что, как говорит апостол Павел, разве вы не знаете, что вы храмы Духа Святого и Дух Святой живёт в вас? И поэтому к нечистоте, ко всякой языческой нечистоте — не прикасайтесь.
А что такое язычество? Язычество — это когда на место Бога, на самое главное место в душе человека ставится ложь, пустота, неправда. Если человек знает, что есть Иисус, Сын Давидов, но Он отодвинут на задворки его сознания и бытия, а главное в сердце и мыслях человека — временное и ложное, тогда это и есть язычество. И часто бывает так, что человек считает себя христианином, обращается к Богу с просьбой, — Сыне Давидов, Господе Иисусе Христе, помилуй мя… в храм ходит, свечи ставит, а по-настоящему в сердце его и в душе Бога на главном месте нет. Потому что самую главную заповедь, которую даёт нам исполнять Господь, — возлюби Господа своего всем сердцем, всею душою своею, — он не выполняет. Всем сердцем мы прилепились к этой жизни, к её ложным ценностям и страстям. Только ими питается наше сердце. Даже в те минуты, когда мы стоим на молитве, даже когда мы о самом главном просим у Бога, никогда не бывает полной отдачи и чистоты, помыслы пожирают нашу жизнь. Это свидетельство того, что нет у нас Бога на главном месте, а это и есть язычество, иногда очень ловко и очень удобно прикрытое христианством.
И вот, Господь говорит эти страшные слова — нельзя хлеб давать псам, — но женщина почему-то не оскорбилась, не прокляла Христа, не стала всем рассказывать, как Он грубо с ней обошёлся, как её не поняли, не выслушали её горькую просьбу. Вместо этого она сказала очень важные слова; она признала, увидела в себе нечто такое, что не даёт ей право называться дочерью Израилевой. Но одновременно она поняла, что жить без Бога она не может. Когда Господь не отвечал на её молитвы, не поворачивался к ней лицом, не откликался даже на просьбы Апостолов, святых угодников, близко к Нему стоящих, она не переставала идти за Ним.
Господь не откликнулся сразу на её призыв по одной простой причине: Он дал ей возможность совершить очень важный духовный путь — от осквернённой язычницы войти в стадо овец Израилевых, погибших, но всё-таки своих, потому что знал: человеку надо до конца пройти свой путь, и тогда он поймёт, что без Бога ему невозможно жить в этом мире, что без Христа ему некуда идти. Даже если дочь будет исцелённой без Христа, это всё равно будет беснованием, потому что наша жизнь без Христа всегда является беснованием, как бы благополучно она ни выглядела, как бы красиво ни камуфлировалась разными масками.
Эта женщина так долго шла за Христом, прося Его о милости, что обратно без Христа она уже вернуться не может.
Как часто бывает с нами: Господь не ответил нам, не помог сразу, и в ответ — отчаяние, уныние, нежелание идти дальше, нести свой крест, что-либо делать… Это говорит только о том, что человек шёл не к Богу, он шёл только за своим, за исполнением своего, маленького такого, совсем не главного… Он не искал преображения своей жизни.
И вот женщина, которая прошла такой тяжёлый, безблагодатный путь, увидев в себе всю свою скверну, сказала: “Ну хоть крупицу мне, псу… потому что без этой крупицы жизни мне нет”. И Господь подаёт ей этот хлеб, как и каждому из нас подаёт. Каждый раз, когда мы приходим причащаться Святых Христовых Таин, Он нам этот Хлеб подает как чадам Своим, и это действительно делает нас по-настоящему Его детьми, по-настоящему соединяет нас с Ним как с Отцом не только во временной, но и в вечной жизни. Как же мы Его принимаем? Чтобы взять этот хлеб, подобно язычникам, использовать для себя, только для своих маленьких нужд, только для того, чтобы вот сейчас получить нечто просимое, а потом жить, как жили раньше, как будто никакого Бога нет? Потому что мир нас всё время призывает: “Живи так, как тебе хочется, живи так, как тебе выгодно, живи так, как будто Бога нет. Бог есть, не спорю, но ты должен жить так, как будто Его нет”. Вот это и есть настоящее язычество, новое язычество, которое стремительно врывается в нашу жизнь. Настоящее, мерзкое, отвратительное, с кровавыми и блудными жертвоприношениями, которые когда-то были только мелкими эпизодами в жизни, а сейчас становятся законом жизни. И каждому снова и снова внушается мысль, что надо жить именно так и никак иначе. А Господь говорит: “Изыдите из среды их, к нечистоте не прикасайтесь, и Я буду вам Отцом, а вы будете — сыны и дочери”.
Хананеянка обрела тот хлеб, который Господь подаёт чадам. Господь сказал: “За это слово иди, исцелилась дочь твоя”. И женщина ушла христианкой; ушла со Христом, поняв, что значит быть дочерью Сына Давидова. Потому что в жизни своей она поняла самое главное — кто она такая. Очень важно хоть раз в жизни по-настоящему увидеть себя такими, какие мы есть, понять, кто мы, что занимает наше сердце. И когда это происходит с человеком, у него рождается очень важное чувство — глубочайшее покаяние и сокрушение о своей жизни. А увидев это, будешь просить хоть крупицу, потому что без этой крупицы жизни тебе нет.
Эта Евангельская история учит нас, как надо приходить к Господу, на что Господь откликается — на глубочайшее смирение и сокрушение о наших грехах, — и идти путём ханенеянки, идти по-настоящему до конца.
2002 г.
