По данным социологов Левада-центра, 69% жителей нашей страны считают, что для того, чтобы считаться истинным россиянином, важно быть православным. Число тех, кто разделяет это мнение, выросло вдвое с 1996 года.
Известно, что у большей части населения православие связано только с культурной самоидентификацией, что еще имеют в виду под «быть православным»? Как объяснить эти изменения в восприятии россиянина?
Комментирует настоятель Успенского храма города Красногорска Московской области, благочинный церквей Красногорского округа Московской епархии протоиерей Константин Островский:
Мне кажется, хорошо, что все больше людей понимает связь России и Православия, это является признаком определенного духовного подъема в народе. Сегодня чаще говорят о духовном и нравственном упадке, и не без оснований, но наряду с упадком идет и подъем – я это замечаю.
Конечно, Россия остается многонациональной страной, рядом с нами живут люди, исповедующие другие веры, и мы не вправе исключить их из числа россиян. Но для русского народа Православие действительно было и остается традиционной религией, и неудивительно, что число людей, так считающих, растет. Это дает какую-то надежду на выживание народа.
Сколько бы ни боролись с религией, невозможно уничтожить в человеке религиозную потребность – даже богоборческий коммунизм с самого начала развивался как псевдорелигия со всеми «религиозными» атрибутами: учителями, «святыми», «мощами». Естественно, что когда прекратилась атеистическая пропаганда, многие люди вернулись к традиционным формам удовлетворения этой потребности: крестят детей, просят отпеть близких.
Понятно, что это еще не говорит ни об осознанной вере, ни о церковности. Но кто-то через такую бытовую религиозность постепенно приходит к осознанной вере, воцерковляется. Для других религия так и остается только культурно-исторической традицией. Принуждать никого нельзя.
Полностью последствия 70 лет атеистической пропаганды преодолеть невозможно. Для этого нам надо было потерпеть военное поражение. Немцы потерпели, и нацизм там был вырублен с корнем и до сих пор запрещена нацистская пропаганда и нацистская символика. Невозможно представить, чтобы какая-то улица даже в маленьком провинциальном городе носила имя Гитлера. А храм, в котором я служу, находится на улице Ленина.
Появилась религиозная свобода, восстановлены разрушенные храмы, построено много новых, люди могут открыто исповедовать свою веру. Но и в нашей жизни, и в менталитете остается много советского. Я, конечно, о дореволюционной России сужу только по книгам, но читал о ней много, и вижу, что мы другой народ. Поэтому иногда высказываемые пожелания и даже предложения о возвращении к законам до 1917 года кажутся мне наивными. Другой мы народ. Но не совсем, и Православие остается нашей традиционной религией.
Читайте также:
